Михаил Кром - «Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30–40-х годов XVI века

Более того, описанные выше случаи побегов старицких детей боярских в Москву «уравновешиваются» сведениями о переходе на сторону князя Андрея Ивановича во время его новгородского похода ряда местных помещиков. После подавления старицкого мятежа, как сообщает Воскресенская летопись, было казнено 30 человек — детей боярских великого князя, новгородских помещиков, которые «приехали в ту пору к князю Андрею да и к Новугороду были пошли с князем» [707] ПСРЛ. Т. 8. С. 295. . Из них по имени летописец называет двоих: Андрея Иванова сына Пупкова и Гаврилу Владимирова сына Колычевых [708] Там же. , однако, как установил еще С. Б. Веселовский, имена Колычевых в этом сообщении перепутаны. По родословной книге выясняется, что имелись в виду Гаврила Иванов сын Пупков-Кол ычев и Андрей Владимиров сын Колычев [709] См.: Веселовский С. Б . Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 144–145; Зимин А. А . Колычевы и русское боярство XIV–XVI вв. // АЕ за 1963 год. М., 1964. С. 60. . Из того же источника явствует, что вместе с Гаврилой Пупковым был казнен его брат Василий — «во княжь Андрееве Ивановиче вине, по отъезде, как князь Андрей Ивановичь пошел было к великому Новугороду» [710] Родословная книга князей и дворян российских и выезжих. М., 1787. Ч. II. С. 112. . По весьма вероятному предположению С. Б. Веселовского, жертв среди Колычевых, возможно, было еще больше, так как в этом поколении родословные книги называют среди них слишком много бездетных (23 — на 41 человека) [711] Веселовский С. Б . Исследования по истории класса служилых землевладельцев. С. 145. .

На сторону старицкого князя перешел также кн. Иван Семенович Троекуров (из рода Ярославских князей), имевший поместье в Новгородской земле [712] В Новгороде был испомещен отец И. С. Троекурова, князь Семен Петрович, см.: Зимин А. А . Удельные князья и их дворы во второй половине XV и первой половине XVI в. // История и генеалогия. С. Б. Веселовский и проблемы историко-генеалогических исследований. М., 1977. С. 182. . О нем в родословной книге сказано: «…князь Иван… казнен в княжь Андрееве Ивановича отъезде, как князь Андрей Ивановичь отступил было от великаго князя, а пошел к великому Новугороду» [713] Родословная книга князей и дворян российских и выезжих. М., 1787. Ч. I. С. 116. . Много лет спустя об «измене» кн. И. С. Троекурова напоминал в послании его дальнему родственнику, кн. А. М. Курбскому, Иван Грозный: «Тако же потом дядю нашего, князя Андрея Ивановича, изменники на нас подъяша, и с теми изменники пошол был к Новугороду… и в те поры от нас отступили и приложилися к дяде нашему ко князю Андрею, а в головах твой [Андрея Курбского. — М. К .] брат, князь Иван княжь Семенов сын княжь Петрова Головы Романовича и иные многие» [714] ПГК. Л., 1979. С. 27 (1-я пространная редакция Первого послания Ивана Грозного Андрею Курбскому). Во второй редакции того же послания «изменником» назван уже сам князь Андрей Старицкий, зато точно указаны имена и отчества отца и деда И. С. Троекурова: «Иван княж Семенов сын княж Петрова Лвова Романовича» (Там же. С. 76). О предках кн. Ивана Семеновича см. в составленной В. Б. Кобриным поколенной росписи князей Ярославских: Кобрин В. Б . Материалы генеалогии. С. 23. № 75; С. 27. № 143; С. 38. № 270. .

Переход в мае 1537 г. нескольких десятков детей боярских на сторону старицкого князя стал одним из проявлений описанной в предыдущих главах «шатости» служилого люда, непрочности служебных отношений в условиях, когда великокняжеский престол занимал ребенок. Когда князь Андрей, оказавшись в безвыходном положении, решился бросить открытый вызов правительнице и ее советникам, он без труда нашел уязвимое место в позиции правительства, и именно этот пункт стал центральным аргументом в грамотах, которые удельный князь рассылал по новгородским погостам: «князь велики мал, а держат государьство боаре, и вам у кого служити? и вы едте ко мне служити, а яз вас рад жаловати» [715] ПСРЛ. Т. 8. С. 294. . Как нам уже известно, этот призыв старицкого князя был услышан.

Зная последующий ход событий, историки охотно рассуждают об «обреченности» старицкого князя и даже всей «удельной системы» и тем самым невольно преуменьшают остроту политического кризиса, в котором оказалось Русское государство в мае 1537 г. Между тем современники оценивали шансы Андрея Старицкого по-другому: как было показано выше, московским и новгородским властям он внушал серьезные опасения, а какая-то часть служилого люда связывала с ним определенные надежды.

Ожидания, вызванные новгородским походом князя Андрея, отразились в слухах, за которыми внимательно следили западные соседи России. В этой связи интересна корреспонденция, которую в конце мая 1537 г. получил из Ливонии прусский герцог Альбрехт. В настоящее время письма, о которых идет речь, хранятся в Тайном государственном архиве Прусского культурного наследия (Берлин — Далем); до сих пор они не попадали в поле зрения историков, исследовавших интересующие нас события.

28 мая 1537 г. Вильгельм, маркграф Бранденбургский и коадъютор рижского архиепископа, писал в Кенигсберг своему брату герцогу Альбрехту о том, что ливонский магистр настаивает на срочном созыве ландтага; основанием для этого послужила весть о «московите, князе Андрее, который восстал против своего правящего великого князя, собрал около 60 тысяч человек, взял Новгород и собирается двинуться на Псков» («Muschkawitter, knize Andrea, so sich gegenn seinen herrenndennn Grosfürste ummpöret, bei LI mmann ann sich gezogenn, Nowgart eingenohmenn unnd… [716] Одно слово написано неразборчиво. uff Plezschkaw zu zihenn fürhabenns») [717] GStAPK. Herzogliches Briefarchiv. D. № 930. Листы дела не нумерованы. .

Некоторые подробности к приведенному выше сообщению добавляет в письме Альбрехту, датированном тем же числом, гофмейстер маркграфа Вильгельма — Майнеке фон Ширштедт. Известия из Московии (aus der Muschke) он начинает рассказом о нападении татар, причинивших «московитам» большой ущерб и разбивших будто бы к востоку от Москвы 32-тысячное войско. Следующая новость относится к Андрею Старицкому: «…брат покойного Московита, князь Андрей, восстал (ist der altgestorbenen Muschwiters bruder einer knizi Andres auf) и дает понять, что он имеет такое же право на страну, как и молодой [государь], который сейчас правит (und last sich düngken er habe wol so gud recht zumb land als der jung der iyz regird)». Собрав «до 60 тысяч» [человек], продолжает Ширштедт, князь стоит под Новгородом; «как говорят, он уже взял Новгород и находится под Псковом (wie man sagt sol er schon Nowgard in habe und seid vor Pleschkaw)» [718] GStAPK. Herzogliches Briefarchiv. D. № 932. Листы дела не нумерованы. Краткие регесты обоих процитированных документов приведены в кн.: Herzog Albrecht von Preussen und Livland (1534–1540): Regesten aus dem Herzoglichen Briefarchiv und den Ostpreussischen Folianten / Bearbeitet von St. Hartmann. Köln u.a, 1999. № 930. S. 366; № 932. S. 371. .