(Бирюк) Петров - Юг в огне

После долгого лежания в постели весна действовала на выздоравливающую возбуждающе, она резвилась, как ребенок, весело хохотала, шалила.

- Сосед! - крикнула она Виктору. - Что вы один гуляете?.. Идите к нам!

Виктор не был с ней знаком, знал только, что ее зовут Машей, и его несколько удивило ее обращение к нему. Но он подошел к забору и спросил:

- Вы, Маша, кажется, болели?

- Да, - сказала девушка, тоже подходя к забору. - Я долго болела. А теперь выздоравливай. Мы с вами не знакомы, давайте познакомимся, протянула она свою исхудавшую руку. - Неудобно как-то - соседи, а не знакомы, - Маша Калинина.

Виктор назвал себя и пожал ее руку.

- Мариночка! - крикнула Маша своей подруге. - Иди сюда, познакомься с моим соседом!

- Сейчас, Машенька! - отозвалась та.

Виктор побледнел. Голос девушки его поразил. Сердце учащенно забилось.

- Марина, ты? - неуверенно спросил он.

Девушка у куста выпрямилась и недоумевающе посмотрела не него.

- Виктор! - вдруг закричала она взволнованно. - Боже мой!..

По щекам ее потекли слезы.

Виктор перескочил через забор, бросился к ней, обнял.

- О чем же ты плачешь, Мариночка?

- А ты не понимаешь? - сквозь слезы любящими глазами посмотрела она на него и, прижимаясь мокрой горячей щекой к его лицу, прошептала: - От радости, родной, от радости. Если б ты знал, как я истосковалась по тебе!.. - И, не стесняясь подруги, стала целовать его.

- Ну, я пойду, - растерянно сказала Маша.

- Машенька! - крикнул Виктор. - Не уходите.

- Нет, - улыбнулась Маша, - зачем же вам мешать? Лучше поговорите с Мариночкой, а потом приходите ко мне. Я вас чаем угощу с вареньем...

- Хорошо, - быстро согласился Виктор. - Мы поговорим, а потом придем к вам чай пить.

Он перепрыгнул через забор, помог и Марине перелезть.

В комнате Виктора они просидели весь день, рассказывая друг другу о себе, о своей жизни во время разлуки.

- Теперь мы с тобой, Витенька, никогда не расстанемся, - прижалась к нему Марина.

- Никогда! - целовал ее Виктор.

О том, что их ждала Маша, они забыли.

* * *

Какое счастье было для Виктора каждый день видеть любимую девушку, беседовать с ней, слышать ее голос, гладить ее мягкую руку, ощущать запах ее волос, заглядывать в ее чудесные темные миндалевидные глаза!..

Часто он брал ее за руки, с восхищением смотрел в глаза.

- Мариночка, ты чудо! - говорил он.

- Ну уж и чудо, - смеялась она. - Таких чудес на свете миллионы. Вот ты, Витенька, это другое дело... Я чувствую, ты - необыкновенный человек... Мне кажется, что ты что-то делаешь большое, огромное, важное...

- Да-а, - сказал он задумчиво. - Ты, возможно, права...

- Витенька, я тебе буду помогать, - проговорила она. - Можно?..

- Мариночка, не сейчас, а потом... Мы еще поговорим об этом... Ты, Мариночка, предполагаешь, наверно, что все это так просто? Нет... Сколько уже арестовано наших товарищей. Вот недавно у нас очень многих арестовали и казнили... Мы готовились их спасти, спасти также нашего руководителя Журычева... но не удалось...

- Его убили?

- Белогвардейские контрразведчики шашками за городом зарубили. Между нами завелся провокатор. Предал... Контрразведчики узнали о нашем плане и все сделали так, что мы уже ничего не смогли предпринять. Уверенность у нас была большая, что мы Журычева и его товарищей спасем. Но этот провокатор! Эх, если б знать, кто он!..

В дверь постучали.

- Войдите! - крикнул Виктор.

Вошел Василий Афанасьев.

- Здравствуйте! - сказал он и с любопытством посмотрел на Марину.

- Познакомься, Вася, - заметив его взгляд, произнес Виктор. - Моя хорошо знакомая барышня Марина.

- Очень приятно, - улыбнулся Афанасьев, пожимая Марине руку. - Витин товарищ - Василий Афанасьев.

Присев на диван, Василий закурил.

- О чем это вы так оживленно беседовали? - спросил он.

- Да так просто, - нехотя сказал Виктор.

- Да не так просто, - усмехнулся Афанасьев, пуская причудливое кольцо дыма к потолку. - Я еще в коридоре услышал, вы о каких-то провокаторах говорили...

- Не знаю, как ты мог услышать, - пожал плечами Виктор. - Мы очень тихо разговаривали. - "Подслушивал, что ли?" - подумал он. Но тотчас же устыдился этой мысли.

- Понимаю, - обиженно проворчал Афанасьев. - Таишься от товарища.

- Да ты что, Вася? - вскрикнул Виктор. - Как ты мог допустить такую мысль? У меня от тебя тайн не бывает. Разве я могу от тебя что-нибудь скрывать? Мы, действительно, говорили о провокаторах... Я сказал, что вот мы готовили освобождение Журычева из тюрьмы, а какой-то провокатор провалил все это, и Журычева казнили...

- А какое ты право имеешь об этом рассказывать каждому? - холодно посмотрел на него Афанасьев. - Вот ты-то и есть провокатор.

- Каждому? - всплеснул руками Виктор. - Разве Марина "каждая"? Это ж моя невеста... Понимаешь, невеста!.. Она - мой друг, и разве я не могу быть с ней откровенен?.. Я ей верю, как самому себе, как верю тебе, или, скажем, Ивану Гавриловичу Семакову...

- Ах, вот какой ты, Виктор! - с горечью сказал Афанасьев. - Ты меня, твоего ближайшего друга, соратника по революционной работе, ставишь на одну доску с... этой барышней. Вы меня извините, Марина, - взглянул он на нее, - может быть, для вас это и оскорбительно слышать, но я привык всегда говорить правду... Обидно, Виктор, очень обидно... Вот как ты относишься к своим обязанностям подпольного работника, коммуниста... Ты на меня не обижайся, Виктор, хоть ты мне и близкий товарищ, но партия, подпольная наша парторганизация для меня дороже. Я не могу скрыть этого факта... Имей в виду, говорю тебе об этом как старший товарищ.

- Но, позволь, Вася, - растерянно проговорил Виктор. - Ведь я ж открылся человеку, которому вполне доверяю, который и сам готов нам помогать в подпольной работе...

- Вполне допускаю, что Марина надежный человек, - сказал Афанасьев. Но разве ты имел право посвящать ее в наши дела?.. Да еще без ведома подпольного комитета?

Виктор опустил голову, он понял, что Афанасьев прав. Он совершил большое преступление перед подпольной партийной организацией.

- Да, Вася, я виноват, - прошептал он.

Марина, видя Виктора таким подавленным, растерянным, заплакала.

- Но я ж не провокатор! - вскричала она. - Я честная девушка. То, что сказал мне Витя, умрет навсегда у меня здесь вот, - постучала она кулаком по груди. - Вы вот сами убедитесь, какая я... Я готова выполнять любую работу подпольной организации. Верьте мне, - умоляюще посмотрела она на Афанасьева.

Афанасьев пристально, словно только сейчас увидел, оглядел Марину.

- Я верю вам, - сказал он, улыбаясь. - Конечно, такие предательницами не бывают... Возможно, узнав вас ближе, я и сам вскоре вам все буду доверять... Хорошо, Витя, пусть этот разговор останется между нами... Я ничего не скажу подпольному комитету... Ты мне друг большой, не хочу тебе делать неприятности...