И Петров - Четверть века в Большом (Жизнь, Творчество, Размышления)

Теперь, 2 ноября в "Ла Скала" я снова выступил в "Игоре" в обеих партиях.

Мы исполняли эту оперу еще несколько раз. Спектакли следовали чуть ли не через день, но нас поддерживал нарастающий успех гастролей. Об "Игоре" писали более чем тепло. В "Италии", например, рецензент отмечал Т. Тугаринову, которая "в роли Ярославны была энергична и увлекательна", хвалили и меня. Отлична, по словам рецензента, была Кончаковна - Л.Авдеева. "Энергично и уверенно дирижировал превосходным оркестром Е. Светланов, который уже показал себя как мастер в "Борисе Годунове". Хору и балету публика аплодировала двадцать минут".

Очень успешно прошли "не мои" спектакли: "Война и мир" и "Садко". Слава о "Войне и мире" облетела не только всю Италию. Лондонская "Таймс" хвалила буквально всех исполнителей, сцену бала, весь первый акт, "блестящую постановку" Б. Покровского, вдохновенные декорации В. Рындина и подчеркивала: "Абсолютно ясно, что наиболее кропотливого труда потребовала музыкальная подготовка спектакля под руководством Г. Рождественского".

Премьера "Садко" состоялась в знаменательный, торжественный для всех нас день - 7 ноября. Прошла она достойно великого праздника. В. Петров Садко и В. Фирсова - Волхова пели выше всяких похвал. "Гадзетта дель пополо" озаглавила статью "Большой закрывает серию своих спектаклей красотой магической былины "Садко"". В рецензии отмечалось, что наш театр "был в лучшей форме, начиная от оркестра, которым дирижирует Светланов, и кончая хором, доказавшим, что он совсем не устал от ежедневной работы в таких больших спектаклях. В равной мере это можно сказать о солистах - В. Петрове, В. Фирсовой, Л. Авдеевой, В. Левко, А. Гелеве..."

Несмотря на то, что премьера окончилась очень поздно, все мы, собравшись небольшими компаниями, отметили годовщину Октября. На чужой земле даже интимно организованное торжество чудесно и волнующе. И очень захотелось домой...

11 ноября мы наконец смогли воспользоваться любезным приглашением синьоры Тосканини - прийти в дом, где жил великий дирижер.

В мрачные годы фашизма Артуро Тосканини пришлось покинуть родину. Вот как это произошло. Однажды дирижеру позвонили из личной канцелярии Муссолини и предупредили, что на спектакль в "Ла Скала" прибудет "сам дуче", и, следовательно, перед началом спектакля должен быть исполнен гимн. Маэстро ответил: "Гимна не будет". Ему стали угрожать. Он повторил свой ответ и положил трубку... Вечером "сам" явился в "Скалу". Гимна не было. По окончании спектакля, едва Тосканини вышел из театра, его избили фашистские молодчики. На следующий же день он уехал в США.

...После кончины Тосканини две его дочери перевезли все личные вещи артиста в Италию и превратили бывшую квартиру на виа Дурини, 26, в музей. Здесь масса нот и среди них - партитуры всех сочинений, когда-либо прозвучавших в оркестре под управлением Тосканини. Фотографии композиторов с нежнейшими и благодарственными надписями, начиная с портретов Верди, Дебюсси, Рахманинова; отлично выполненный бюст Таманьо в роли Отелло.

Мы провели в этом доме полтора часа - время небольшое, но впечатления, полученные здесь, сохранились надолго.

В четверг, 12 ноября, мы посетили Геную. После мрачноватого туманного Милана она кажется особенно светлой, блистающей истинно итальянскими красками неба и моря. Даже беглый объезд города, даже взгляд издали на его древние здания, особенно прекрасные в прозрачном, сияющем воздухе, доставлял нам несказанное удовольствие. Затем мы выехали на дорогу, идущую по побережью, чтобы повидать маленькие селения Рапалло, Сан-Маргарито и Портофино, совершенно справедливо причисленные к красивейшим местам на земле. Бесчисленные заливы - синие, голубые, зеленоватые... Всюду виллы, отели, пансионаты. Маленькие ресторанчики, большие и маленькие кафе. Казалось, что сама природа создала здесь все условия для отдыха и радости. Но труд человека, его вкус, фантазия, талант умножили ее привлекательность.

Уже затемно мы возвратились в Геную. Она была так же хороша, как днем. А памятник Неизвестному солдату напоминал мраморную базилику.

В пятницу, 13 ноября, я отправился в Чартоза ди Павиа - знаменитый монастырь. От его художественных сокровищ трудно оторвать взгляд. Например, меня поразил триптих, выточенный из слоновой кости Бальтассаром дельи Эмбриаком и датированный 1400 годом. Эта работа - чудо трудолюбия и вдохновения. Очень понравилась и алтарная доска Валерио Закки. Пестрые цветы, травы и листья выполнены в такой радостной гамме и с такой сочностью, что жизнелюбие человека, создавшего это произведение искусства, не могло не захватить нас...

Сходное чувство я испытал, глядя на "Мадонну с младенцем", принадлежащую кисти Луини. На фоне прелестного пейзажа (камни, море, замок, зелень) изображены молодая женщина и ребенок, играющий алым цветком. Имя Бернардино Луини я узнал только здесь, в Италии, и для меня знакомство с его живописью оказалось радостным и интересным открытием. Оно, к счастью, продолжилось при посещении картинной галереи Брера.

16 ноября утром мне неожиданно позвонила синьора Тосканини: "Приезжайте сегодня вечером в театр. Я хочу вас познакомить с одной интересной дамой и думаю, что это знакомство будет также интересно и для вас".

Заинтриговала меня ужасно.

Вечером в ложе директора театра Валли Тосканини представила меня очень симпатичной статной женщине - Марине Федоровне Шаляпиной, дочери знаменитого певца, напоминавшей обликом своего отца. Марина Федоровна была со своей дочерью Анжелой, милой скромной девушкой лет восемнадцати.

- Вот что я вам принесла,- сказала Марина Федоровна.- Надеюсь, что мой подарок будет вам не только приятен, но и дорог.

Открываю протянутую ею голубую коробочку. Старинный перстень. Вещь, сделанная для сцены искуснейшим бутафором по подлинным русским образцам...

- Неужели?!.

- Да-да, вы угадали! С этим перстнем отец пел Годунова. Теперь я хочу подарить его вам...

Не уверен, что я сумел выразить свою радость, свою гордость, свой восторг так, как следовало... У меня не было "опыта" получения таких сокровищ, и, кажется, я просто растерялся. Марина Федоровна и ее дочь великодушно дали мне время прийти в себя.

Перстень Федора Ивановича Шаляпина я хранил как дорогую реликвию и ни разу не надевал его. Мне казалось, что это было бы кощунственно с моей стороны.

Во вторник, 17 ноября я попал в Костелло Сфорцеско. Для итальянцев этот замок - символ свободолюбия граждан, мужества, многократно проявленного ими при защите родного города. С улицы Данте он выглядит особенно величественным. Еще издали, глядя на крепостные стены и сторожевые башни, понимаешь, почему миланцы так гордятся им. Здесь много великолепных картин Корреджо, Богоньоне, Лотто. Но, конечно, "Пьета" Микеланджело главный магнит, притягивающий к этому музею.