Георгий Александровский - Цусимский бой

Ещё один миноносец и транспорт «Иртыш» попытали безуспешно счастья пройти вдоль северного побережья Японии.

На юг повернули и спаслись от уничтожения транспорта «Корея», «Анадырь», буксир «Свирь» и миноносец «Бодрый», который дошёл до Шанхая, получив уголь со случайно встреченного английского парохода и имея на борту экипаж миноносца «Блестящий». Последний из-за повреждений, полученных в бою, идти не мог, и был в 5 часов утра 15 мая затоплен.

Решение командиров этих транспортов было правильным, поскольку выяснилось в течение боя, что эскадра не сможет их провести во Владивосток. Увы, того же нельзя сказать о трёх лучших, сильнейших и наиболее быстроходных крейсерах контр-адмирала Энквиста, которые, уйдя на юг, ослабили эскадру Небогатова и были отчасти косвенной причиной печальных событий этого дня.

Если бы эти крейсера так же добросовестно исполняли свои обязанности по защите броненосцев от ночных минных атак, как это в течение всей ночи делал крейсер «Изумруд», охраняя корабли отряда Небогатова, то, наверное, на рассвете 15 мая не повстречались бы между островом Цусима и Южной Кореей три тонущих русских корабля, которые были в течение ночи предоставлены самим себе и получили попадания торпедами, пущенными с японских миноносцев. Тщетно провозившись всю ночь над заделкой полученных пробоин, эти корабли, конечно, не смогли далеко уйти. Если бы они также не находились вблизи острова Цусима, а у Владивостока, то, наверное, их удалось бы спасти. Но возможность уйти в близкий порт для исправления полученных повреждений имелась только у японского флота, но не у русской эскадры.

Первым кораблём, которому пришлось утром 15 мая ликвидировать свои счёты с жизнью, был броненосный крейсер «Адмирал Нахимов». За время боя крейсер получил около тридцати попаданий и имел около 20 убитых и 50 раненых из личного состава. Борьба с пробоиной от торпеды, попавшей ночью, была затруднена ветхим состоянием корабля. Двери и переборки были уже от возраста ослаблены ржавчиной и не могли противостоять напору воды. Было затрачено много усилий завести пластырь и вместо второго пластыря парус, под которым когда-то крейсер делал большие переходы, но все усилия были тщетны.

Командир капитан 1-го ранга Александр Андреевич Родионов долго не сдавался и всё надеялся спасти и довести корабль до Владивостока, прежде чем решил направить крейсер к берегу и начать спасение команды. В таком положении застали «Адмирал Нахимов» японский вспомогательный крейсер «Садо-Мару» и истребитель «Ширануй». Пока японские корабли приблизились, Родионов успел уже пересадить всю команду на шлюпки, оставшись на крейсере вдвоём со штурманским офицером лейтенантом Вячеславом Евгеньевичем Клочковским, и приготовился взорвать корабль. Но взрыв не удался.

Японский офицер, поднявшись на крейсер, не заметил спрятавшихся за полуютом двух русских офицеров. Он убедился, что крейсер спасти невозможно, но всё же поднял на гафеле японский флаг. Как только он спустился обратно в шлюпку, командир и штурман спустили японский флаг, и в скором времени крейсер, с креном на правый борт, ушёл носом в пучину. Японские корабли удалились, подобрав команду крейсера со шлюпок. Два офицера, оставшиеся верными долгу, остались плавать одни целый день на поверхности моря, и только к вечеру были подобраны случайными японскими рыбаками.

Вторым терпящим бедствие кораблём был броненосец «Сисой Великий». В бою предыдущего дня он открыл огонь через три минуты после начала стрельбы «Суворовым». Начав с пятого в линии японского корабля, находившегося на дистанции в 55 кабельтовых, он постепенно переносил огонь на последующие японские крейсера, расстояние до которых постепенно уменьшилось до 40 кабельтовых.

В течение первого получаса боя снаряд из носовой башни попал в правый спардек броненосного крейсера «Ивате» и произвёл на нём большой пожар.

Попадания в «Сисой Великий» начались после гибели «Осляби», но их было ещё мало. Количество попаданий увеличилось в течение второй фазы боя; потом, когда броненосец пытался прийти на помощь «Суворову» и, наконец, в то время, когда броненосец прикрывал тонущий «Александр III» и пришлось вести бой на оба борта: против японских броненосцев с одного борта и против японских броненосных крейсеров с другого борта.

Наибольший вред произвело попадание 8-дюймового снаряда в порт 6-дюймового орудия правого борта, что случилось около 4 часов дня. Возник пожар в каземате, загорелась краска на стенах, затем огонь проник под спардек, где было сложено много горючего материала, и многие были отравлены возникшими газами, в том числе оба врача — Вениамин Николаевич Подобедов и Константин Георгиевич Кальевич, которые вскоре умерли. Из-за этого пожара броненосцу пришлось прекратить стрельбу и выйти на полтора часа из строя.

Следующее большое разочарование доставили небронированные оконечности броненосца. Надводная пробоина в носу, заливаемая волной, вскоре стала подводной, и броненосец постепенно садился носом. Вода залила весь перёд, и, когда броненосец ночью старался держать ход за «Николаем I», переборка не выдержала — пришлось сбавить ход, отстать от эскадры и стать жертвой атак японских миноносцев.

На рассвете броненосец с заклиненным рулём еле двигался задним ходом, управляясь машинами. Видя тщетность всех усилий спасти корабль при помощи двух заведённых пластырей, командир капитан 1-го ранга Мануил Васильевич Озеров стал пускать ракеты, призывая к себе на помощь остальные русские корабли. Вскоре показались крейсер «Владимир Мономах» и миноносец «Громкий». Но, увы, «Владимир Мономах», имевший в то время крен в 14 градусов, сообщил при помощи прожектора, что должен сам через час затонуть. Командир крейсера капитан 1-го ранга Владимир Александрович Попов отпустил в распоряжение «Сисоя Великого» шедший с ним миноносец, а сам направил крейсер к находившемуся в 25 милях острову Цусима.

Вскоре на горизонте появились три корабля, оказавшиеся японскими вспомогательными крейсерами. Они были встречены уже не как противники, а как единственные корабли, которые могли бы спасти команду тонущего броненосца. Капитан 1-го ранга Озеров отпустил «Громкий» снова в распоряжение «Владимира Мономаха», а сам поднял сигнал о помощи и начал сажать раненых в спущенные на воду уцелевшие шлюпки.

К броненосцу подошла японская шлюпка и пристала, придерживаясь крюками за дула 12-дюймовых орудий носовой башни, так как весь бак уже погрузился под воду. Озеров обратился к японскому офицеру с просьбой помочь спасти людей, но японец занялся спуском русского флага и подъёмом японского. Напрасно Озеров его убеждал, что минуты жизни корабля сочтены. Наконец, японец убедился сам в этом и спустил с гафеля японский флаг. Броненосец перевернулся около 11 часов дня, имея ещё 200 человек команды на палубе, и ушёл под воду с Андреевским флагом, развевающимся на фор-стеньге, откуда японец его спустить не сумел. Японские корабли подобрали 32 офицера, 11 кондукторов и 682 нижних чина, всего 725 человек.