Ханна Арендт - Истоки тоталитаризма

Якоб Лещински в одной из ранних дискуссий вокруг еврейской проблемы указывал на то, что евреи не принадлежали ни к какому социальному классу, и говорил о "Klasseneinschiebsel" ( Lestschinsky J. Die Umwandlung und Umschichtung des judischen Volkes im Laufe des letzten Jahrhunderts // Weltwirtschaftliches Archiv. Kiel, 1929. Bd. 30. S. 123 ff.), однако усматривал только недостатки, присущие этой ситуации в Восточной Европе, но не видел огромных преимуществ, предоставляемых ею в странах Западной и Центральной Европы.

Например, при Фридрихе II после Семилетней войны в Пруссии были предприняты решительные усилия с целью инкорпорировать евреев в торговую систему. Прежний общий Judenreglement 1750 г. был заменен системой постоянных разрешений, выдаваемых лишь тем, кто вкладывал значительную часть своего достояния в новые мануфактурные предприятия. Однако и здесь, как и в других случаях, подобные усилия правительства закончились полной неудачей.

Феликс Прибач ( Priebatsch F. Die Judenpolitik des furstlichen Absolutismus im 17 und 18 Jahrhundert // Forschungen und Versuche zur Geschichte des Mittelalters und der Neuzeit. 1915) приводит типичный случай, относящийся к началу XVIII в.: "Когда зеркальная фабрика в Нейхаузе, Нижняя Австрия, субсидировавшаяся местными властями, перестала производить продукцию, еврей Вертхаймер дал императору деньги, чтобы тот купил ее. Когда ему предложили самому взять фабрику, он отказался, ссылаясь на то, что его время занято его финансовыми сделками".

См. также: Kohler М. Beitrage zur neueren judischen Wirtschaftsgeschichte. Die Juden in Halberstadt und Umgebung // Studien zur Geschichte der Wirtschaft und Geisteskultur. 1927. Bd. 3.

С такой традицией, которая удерживала богатых евреев от занятия реальных властных позиций при капитализме, согласуется тот факт, что в 1911 г. парижские Ротшильды продали свою долю акций нефтяных месторождений Баку группе "Ройял шелл", несмотря на то что были, за исключением Рокфеллера, крупнейшими нефтяными магнатами мира. Об этом случае сообщалось в: Lewinsohn R. Wie sie gross und reich wurden. В., 1927.

Следующее утверждение Андре Сайу ( Sayou A. Les Juifs // Revue Economique Internationale. 1912), сделанное в процессе его полемики против Вернера Зомбарта, отождествлявшего деятельность евреев с капиталистическим развитием, можно считать адекватным отражением общего правила: "Ротшильды и другие израильтяне, которые были заняты почти исключительно предоставлением государственных займов и международным движением капитала, вовсе не стремились… создавать крупную промышленность".

Трудно, однако, переоценить влияние экспериментов в сфере коммерции на характер будущего развития. Франция была единственной страной, где последовательно опробовалась меркантилистская система, что привело к раннему расцвету мануфактур, обязанных своим существованием вмешательству государства. Страна так полностью и не излечилась от этого опыта. В эпоху свободного предпринимательства ее буржуазия избегала незащищенного инвестирования в свою промышленность, а ее бюрократия, также являющаяся продуктом меркантилистской системы, сохранилась в целости и сохранности, несмотря на крушение этой системы. Невзирая на то обстоятельство, что бюрократия утратила все свои производительные функции, она даже сегодня занимает более заметное место в стране и служит даже большим препятствием к ее восстановлению, чем французская буржуазия.

Так обстояло дело в Англии со времен Маррано, банкира королевы Елизаветы, и евреев, финансировавших армии Кромвеля. Дошло до того, что один из двенадцати еврейских брокеров, допущенных на Лондонскую фондовую биржу, занимался, как утверждалось, четвертой частью всех правительственных займов того времени (см.: Baron S. W. A social and religious history of the Jews. N.Y., 1937. Vol. 2: Jews and capitalism). В Австрии только за 40 с небольшим лет (1695–1739) евреи предоставили правительству кредиты на более чем 35 миллионов флоринов, а смерть Самюэля Оппенгеймера в 1703 г. привела к серьезному финансовому кризису как для государства, так и для императора. В Баварии в 1808 г. 80 процентов всех правительственных займов индексировались и реализовались евреями (см.: Grunwald М. Samuel Oppenheimer und sein Kreis. Wien, 1913). Во Франции, где условия меркантилистской системы были особенно благоприятны для евреев, еще Кольбер восхвалял огромную пользу, приносимую ими ( Baron S. W. Op. cit., loc. cit.), а в середине XVIII в. немецкий еврей Лифман Калмер был сделан бароном благодарным королем, который высоко оценил услуги и верность "нашему государству и нашей особе" ( Anchel R. Un baron Juif Francais au 18e siecle, Liefman Calmer // Souvenir et Science. Vol. 1. P. 52–55). В Пруссии Munzjuden Фридриха II получали титулы, а в конце XVIII в. 400 еврейских семейств образовывали одну из самых состоятельных групп в Берлине. (Одно из лучших описаний Берлина и роли евреев в его обществе в конце XVIII в. можно найти в: Dilthey W. Das Leben Schleiermachers. 1870. S. 182 ff.)

В начале XVIII столетия австрийские евреи добились запрета "Entdecktes Indentum" (1703) Айзенменгера, а в конце его "Венецианский купец" исполнялся с небольшим прологом, содержавшим извинения перед (неэмансипированной) еврейской аудиторией.

Единственное, но не меняющее существа дела исключение составляли, возможно, те сборщики налогов, называемые fermiers-g\'en\'eraux, во Франции, которые арендовали у государства право собирать налоги, гарантируя фиксированную сумму правительству. Они заработали свое крупное состояние у абсолютной монархии и непосредственно зависели от нее, однако были слишком маленькой группой и были слишком изолированным образованием для того, чтобы сами по себе обладали экономическим влиянием.

О настоятельной необходимости связей между правительственным бизнесом и евреями можно судить по тем случаям, когда политику должны были вершить люди с резкими антиеврейскими настроениями. Так, Бисмарк в молодости произнес несколько антисемитских речей, а затем как канцлер империи стал близким другом Блейхредера и надежным защитником евреев от антисемитского движения в Берлине, возглавляемого придворным капелланом Штекером. Вильгельм II как кронпринц и как представитель настроенного антиеврейски прусского дворянства, очень сочувствовавший всем антисемитским движениям 80-х годов, мгновенно изменил свои антисемитские убеждения и отказался от своих протеже-антисемитов, когда унаследовал трон.

Еще в XVIII столетии там, где целые группы евреев становились достаточно состоятельными для того, чтобы быть полезными государству, они пользовались коллективными привилегиями и отделялись как группы от своих менее состоятельных и полезных собратьев даже в той же стране. Подобно Schutzjuden в Пруссии, евреи Бордо и Байонны во Франции получили равноправие задолго до Французской революции и были приглашены представить свои жалобы и предложения вместе с другими сословиями при Convocation des Etats Generaux в 1787 г.