Юрий Евстигнеев - Кыпчаки / половцы / куманы и их потомки: к проблеме этнической преемственности

Выводы к первой и второй частям книги или ответ на вопрос «кыпчаки, половцы, куманы и куны – один народ, т. е. этнос? Или это разные, соответственно их этнонимам, этносы?

Анализ этнического состава населения Дешт-и Кипчака и Поля Половецкого показал:

1) Из 11 племён в Западном Дешт-и Кипчаке и 18 (названными выше арабскими авторами не указаны известные в Хорезме племена уран и югур) – Восточном (по Кумекову) общими для обеих частей были 6 племенных групп – бурджоглы, дурут (дортоба или тортоба), йетоба, караборикли, токсоба и эльбурли (ильбари, ольбури).

2) Из 19 этнонимов и эпонимов (личное имя-этноним) в Поле Половецком, 7 совпадают с этнонимами Дешт-и Кипчака, в том числе бурновичи (эльбурли), бурчевичи (бурджогли), етобичи (йетоба), кулобичи (кулабаалы в Западном Кыпчаке), тёртробичи (дуруг, тортоба), токсобичи (токсоба) и емякове (йемек в Восточном Кипчаке).

3) Возможно, башкуртам Дешт-и Кипчака соответствует племя хана Башкурта в Поле Половецком, а аль асам – племя Асопы; куманы соответствуют куманлу Восточного Кыпчака. В этнониме «куманлу» («куманлы») присутствует тюркский аффикс «лу, ли, лы» (ему в русском языке соответсвует окончание «ец», «цы») означающий принадлежность человека или этноса к определённой местности или стране, например, Испания – испанец, испанцы, Канада – канадцы и т. д. В данном случае, «лу» означает принадлежность к местности: куманлу – куманцы или куманлинцы, т. е. жители местности Лебяжье, лебединцы. Но возможно куманлу – этноним, производный от имени Куман? Может быть, это племя было названо соседними племенами по имени их хана или родоначальника?

Подобно куманлы в восточном Кипчаке, в источниках упоминаются канглы (у Рубрука – кангиты), существующие и в настоящее время в составе казахского, узбекского, башкирского и ногайского народов в качестве субэтнической группы канглы. Основа их этнонима «канг» – производное от гидроними Канг (древнее название среднего и нижнего течения Сыр-Дарьи) и название древнего государства на берегах этой реки – Кангха или Кангюй. В середине X века византийский император Константин Багрянородный в своём сочинении «Об управлении империей», описывая этнический состав печенегов, отметил среди восьми их племён три почитаемых (очевидно главных), называемых «кангар». Историкам известно, что печенеги обитали на берегах Сыр-Дарьи, откуда в Причерноморье их вытеснили огузы (узы или торки). Торки вытеснили печенегов, торков – кыпчаки, а этноним с основой канг – кангар (ар, т. е. «человек» Канга), канглы, т. е. канглийцы, – остался. Правда, этносы – его носители были разные, хотя и родственные этнически. Да и территория расселения их потомков кардинально изменилась.

4) Совпадение известного в Южной Руси хана Котяна с этнонимом котан в Западном Кипчаке очевидно случайно: правильно имя звучит «Кутан», что значит «счастливый» («Древнетюркский словарь», 1969.), как известно, Котян являлся ханом племени дурут (Ибн Халдун), в летописи – тёртробичей (дурут, т. е. дорт / торт – «четыре» соответственно в западном и восточном наречии древнетюркского языка). Не исключена ошибка арабского источника: ведь Поле Половецкое на Востоке включалось в состав Дашт-и Кыпчака, и имя хана могло быть принятым за этноним.

5) Нигде в перечне племён нет этнонима «кыпчак», как нет ни «сары», ни «куны», ни «каи». Этническая идентификация башкуртов, баджна, асов (ясов), узов (торки) известна. Так же известно, что йемек (емекове) – кимаки, «дуруг из кипчаков, а токсоба из татар». Известные в Хорезме югуры, потомки группы уйгуров, пришедших после падения Уйгурского каганата (840 г.) в государство кимаков, а племя уран, по мнению Ахинжанова, было из состава каи, которых он считал кимаками. Но возможно, что племя уран в начале XI века входило в состав каи, после их ухода на запад – вошли в состав токсоба, токусоба, т. е. «девять племён», ведь каи и токсоба были татарского, т. е. монгольского происхождения, что способствовало их слиянию.

Кто же были остальные племена, обитавшие в Дашт-и Кыпчаке и в Поле Половецком? Точно известно одно: и кыпчаки, и куны являлись объединением нескольких племён; предки кыпчаков – сиры состояли из шести племён (названия не известны), что касается кунов, то аль Марвази, называя их группой племён, не назвал ни их названий, ни их числа. О сары подобной информации вообще нет. Первоначально, судя по информации древнерусских, византийских и венгерских источников, Поле Половецкое было заселено племенами куманов, сары, кунов и каи, чьи этнонимы в Дешт-и Кипчаке не известны. Общие с дештикипчакскими этнонимы появились в причерноморских степях много позже прихода «первой волны» восточно-тюркских племён: бурчевичи упоминаются в 1097 году, бурновичи в 1127, токсобичи в 1147, емякове в 1184, тёртробичи– 1185 году. Возможно, была ещё одна «очередная волна» пришельцев с Востока, на этот раз из Дешт-и Кипчака, примерно в годы их упоминания в источнике. А возможна простая путаница в распределении племён в Дешт-и Кипчаке, допущенная в восточных источниках их авторами.

Особый интерес вызывает развитие художественного мастерства в изготовлении каменных статуй в Поле Половецком, ведь каменные изваяния в Дешт-и Кипчаке примитивны и не отличаются тщательностью и индивидуальностью в изображении лиц. Что это: естественное эволюция творчества тех же мастеров или сменились мастера? Древнетюркские каменные изваяния VI–VIII вв. известны лишь в Семиречье, Прииртышье, Туве, Алтае и в Монголии. В IX–XII веках к этим статуям добавились кыпчакские – в Центральном Казахстане (Ермоленко, 2004) и половецкие в Северном Причерноморье (Плетнёва, 1974; Чариков, 1979). Какие конкретно племена ставили статуи в Поле Половецком? Ответ специалиста по казахстанским каменным изваяниям неутешителен, но справедливый:

«Ввиду слабой изученности памятников средневековых кочевников, не представляется возможным убедительно соотнести изваяния с конкретными племенами, известными по письменными источникам, поэтому определения «древнетюркский» и «кыпчакский» в значительной мере условны» (Ермоленко, 2004, с. 69).

Добавлю, что в данном случае подобные наименования памятников означают время установок статуй, а не этническую принадлежность их авторов. Но всё же кое-что можно установить. Сравнение половецких изваяний с их характерной особенностью – изображения мужчин и женщин с сосудом в обеих руках – с подобными статуями других тюркских племён показало, что наибольшее их число было обнаружено в Семиречье (38 из 79) и Туве (22 статуи), и всего лишь 8 статуй в Прииртышье (Чариков, 1979, с. 180–185). На территории Северного Алтая, куда бежали сиры/сеяньто – предки кыпчаков, подобных статуй нет, а Семиречье и Тува не входили в Дешт-и Кипчак. У древних тюрков («туцзюе» китайских династийных хроник) установка статуй (как правило, мужчин с оружием) и балбалов обозначала почитание каганов и их боевые деяния, т. е. это был ярко выраженный воинский культ. У тюрков же Западно-Тюркского каганата (603–658 гг.) культ почитания военной доблести постепенно переходит к культу предков. Уже в Тюргешском каганате (699–766 гг.) «это не воинский культ, а почитание предков, так как наряду с мужскими статуями широко распространяются женские фигуры; установка же балбалов по числу убитых врагов почти не практиковалась» (Худяков, 1999, с. 135–136).