Ирина Щербакова - Пути следования: Российские школьники о миграциях, эвакуациях и депортациях ХХ века

Я прошу, если что возможно, помочь им. Это будет мне лучшим подарком к дню годовщины Красной Армии.

Простите за беспокойство, если не трудно будет, напишите по адресу: 1964, полевая почта, часть 13, Кудре К.

06.02.42 г.

На обороте письма написано:

«Получила: панталоны 2, чулок 2, кофта 1, комбин. 1, юбка шерстяная» Следующее письмо очень эмоциональное:

«Председателю Чернушинского райисполкома Молотовской области, капитана Желяева А. Д. заявление.

Я командир, работник штаба войскового соединения, искалеченный в боях за родину. Моя жена Желяева Надежда Алексеевна с двумя маленькими детьми в октябре была эвакуирована из Курска в г. Лысьву, где и остановилась у моего зятя Брякова В. К.

В апреле Бряков, под опекой которого находится моя семья, переехал в Бедряжинский с/совет Вашего р-на д. Каменные Ключи, с ним отправилась и моя семья. Лысьвенское управление НКВД разрешило это.

Сейчас я получил известие, что моей семье отказывают в прописке и в выдаче продовольственных карточек и главным лицом, препятствующим этому, якобы являетесь Вы.

В чем дело? Прямо не верится, что в Советской стране еще может иметь место отношение к семье командира, искалеченного в боях за родину, да еще со стороны представителей власти. Пусть даже моя жена, мать переживших весь ужас варварского нападения на беззащитных жителей воздушного врага, детей, потерявших все имущество и родной дом, может быть и нарушила какую-то букву закона, переехав на новое место жительства, она все-таки имеет право на получение угла и питания для себя и детей.

Я не верю, что главным препятствием являетесь Вы, но факт: дети и до сего дня без хлеба, а поэтому прошу вас принять участие в устройстве моей семьи.

На всякий случай я посылаю жалобу Молотовскому облисполкому о гонениях моей семьи и копию его Верховному Совету так, как кто бы тут ни был виновником этого безобразия, но издеваться над детьми, тем более командира Красной Армии, прикрываясь буквой закона, и лишать их питания в Советской стране никому не дано права.

Ответ на это «угрозное» письмо в архиве есть, ответчик уверяет капитана: его дети не голодают, пусть даже и его жена не привезла нужных бумаг, но все же их семью обеспечили пайком. Эти люди поддерживали связь друг с другом, пытались подать руку помощи через все пространство воюющей страны. Что же было делать тем, кто абсолютно ничего не знал о своих родных? Эти люди пытались почти наугад отыскать иголку в стоге сена.

«Прошу сообщить по адресу на обороте, проживает ли в вашем районе гражданка Сергеева Анна Алексеевна 1903 года рождения, эвакуированная из Кар. Фин. ССР, так как с гражданкой Сергеевой находились мои дети Тамара и Таисия, утерянные во время эвакуации, которых я разыскиваю.

Мать детей Мокеева В.И.

За этими строчками мы видим огромное горе матери, потерявшей своих детей. Встретились ли они когда-нибудь – об этом мы уже никогда не узнаем. На этом письме нет никаких отметок о том, что был дан ответ. В отличие от следующего письма:

«К Председателю райисполкома ст. Чернушка

Обращаюсь с большой просьбой сделать одолжение сообщить мне, числится ли у вас семья Клеткина, состоящая из 4 человек: Анцель Хацкелевич, жена Софья Ильинична и два сына Илюша и Бума, эвакуированные с заводом по адресу ст. Чернушка. Неоднократно писал до востребования, но ответа нет. По получении сего письма надеюсь, что не откажете в любезности и дадите сведения о моих родных.

2.01.42 г.

Наш адрес: Сталинский район, Чапаевский с/совет, колхоз „Спартак“ Ивану Кузьмичу» (фамилия неразборчиво, не могу удержаться от иронии: Сталин, Чапаев и Спартак оказались в одной компании).

К счастью, этому человеку удалось узнать о местонахождении своих родных. Я думаю, что тому способствовал еще и тот факт, что семья выехала в эвакуацию с заводом. А такое перемещение было более организованным. В Чернушке во время войны действительно был эвакуирован харьковский завод № 648, который выпускал телефонные аппараты и другие средства связи для фронта. А вот еще одна просьба о помощи:

«От Кондратенко Анны Ануфриевны, проживающей в Молотовской обл.,

Суксунский район, Васькинский с/с

заявление.

Прошу райисполком, если у вас есть списки эвакуированных, у меня потеряна семья, отец Кондратенко Ануфрий Васильевич 57 лет, он родился в Могилевской области, первый раз эвакуировался из КФССР. С отцом моя дочь Маша 32 года рождения и дочь Нина 1934 г. рожд.

Я во время эвакуации останавливалась в Вологодской области, там в колхозе 2 месяца работала, а потом дальше эвакуировалась в Молотовскую область.

Это письмо тоже осталось без ответа. Бедная мать! Сколько таких писем она написала, разыскивая свою семью! Ее дети еще такие маленькие, а сколько горя они уже повидали. В военной неразберихе немудрено было потеряться. Нашли ли они друг друга? Каким-то чудом в архиве сохранилось письмо сына с фронта своей матери, эвакуированной в наш район. Нет ни адресов, ни полных имен:

«17.01.43 год Дорогая мама!

Сегодня получил от тебя письмо, был очень рад. Я очень расстроился, узнав, как тебе тяжело жить! Сколько горя ты переносишь! Какие все же плохие у нас еще есть люди! Дорогая мама, меня прямо берет такое отчаяние, что, сколько бы я запросов не посылал, все впустую, обида страшная. Ты думаешь, мне легко жить, когда ты у меня на старости так мучаешься?

Будем надеяться, что в этом году мы добьемся в конце концов коренного перелома в деле разгрома фашистских мерзавцев. Как приятно слышать хорошие известия с других фронтов, наконец-то наши стали его гнать на многих фронтах, а это все приближает время, когда мы будем снова вместе. Будем надеяться, что это время скоро наступит. Мама, обо мне не беспокойся, я пока жив и здоров.

Напиши, получила ли ты деньги, я тебе посылал 15 числа. Мама, если есть возможность, денег не жалей, а покупай еду. Я тебя прошу и всегда просил, чтобы меньше расстраивалась, берегла себя.

Ну вот пока все.

Целую, любящий сын Миша.

Письмо полно тревогой и заботой о матери. Видимо, и у нее были трудности с обустройством на новом месте, но какие именно – из этого письма не узнать. В конце концов оказалось, что и наш район «не резиновый», ресурсов, мест для содержания эвакуированных практически не оставалось, вследствие чего появилось такое распоряжение:

«Всем учреждениям, организациям и предсельисполкомов. 16 марта 1942 г.

За последнее время наблюдается массовый наплыв в Чернушинский район эвакуированного населения без направлений Центр, и Обл. эвакопунктов, переезжающего из города в город в поисках „где лучше прожить“.