Николай Пирогов - Из Дневника старого врача

Чтение о добродетелях врача и истолкование притчи Иппократа брало от научных лекций также не мало времени. Не забудем, что клиника и лекции были не ежедневно, а только три раза в неделю. Иногда же встречались выходки и другого рода, сокращавшие время преподавания. Так, однажды мы сидели в аудитории, дожидаясь приезда Мудрова; наконец, он является и велит всей аудитории идти куда-то за ним, надев шинели (дело было зимою).

Мы повинуемся, и Матвей Яковлевич ведет нас из клиники через двор в анатомический театр на лекцию к Лодеру. Что за притча такая? Мы вваливаемся целою массою в аудиторию и видим, что Лодер сидит с анненскою звездою на фраке. Мудров - мы видим - становится перед новым кавалером (Лодер, как мы узнали потом, только что получил звезду), вынимает из кармана листок и читает гласом проповедника: "Красуйся светлостью звезды твоея, но подожди еще быть звездою на небесех" и проч. и проч.

Лодер, несколько сконфуженный, принимается, наконец, обнимать Мудрова и что-то, не помню, отвечает ему на приветствие по-латыни. Мудров не был закоренелым противником немцев, как Е. О. Мухин; был большим почитателем Лодера и вместе с ним и некоторыми другими профессорами придерживался, вероятно, только для вида, а может быть, и по своему происхождению из духовных, господствовавшего в то время (при министерстве Голицына) мистицизма. (Об этом-красочные подробности у Ляликова; ср. также у П. И. Страхова (стр. 128 и сл.). О Мудрове-масоне-у Д. Н. Свербеева (т. I, стр. 30).

И в клинике у Мудрова, и в анатомическом театре у Лодера мы читали на стенах надписи и [видели] распятия. В клинике при входе был вделан в стену крест с надписью: Per crucem ad lucem. (С крестом к свету) Несколько далее стояла на другой стене надпись: Medice, cura te ipsum (врачу, исцелися сам). На стене в окнах анатомического театра красовалось огромными буквами: Gnothi seanton (познай самого себя). В анатомической аудитории, расположенной полукружным амфитеатром, вверху, у самого потолка, вдоль всей стены надпись огромными золотыми буквами гласила:

"Руце Твоя создаста мя и сотвориста мя, вразуми мя, и научуся заповедем Твоим".

Не надо забывать, что все это было во времена оны, когда хоронились на кладбищах с отпеванием анатомические музеи (в Казани, во времена Магницкого) и когда был поднят в Министерстве народного просвещения или в Министерстве внутренних дел вопрос: нельзя ли обходиться при чтении анатомических лекций без трупов, и когда в некоторых университетах (в Казани) и действительно читали миологию (Учение с мышцах) на платках.

Профессор анатомии - рассказывали мне его слушатели - Привяжет один конец платка к acromion и спинке лопатки, а другой - к плечевой кости, и уверяет свою аудиторию, что это musculus deltoideus.

Хирургия - предмет, которым я почти вовсе не занимался в Москве,- была для меня в то время наукою вовсе неприглядною и непонятною. Об упражнениях в операциях над трупами не было и помину; из операций над живыми мне случилось видеть только несколько раз литотомию (Рассечение мочевого пузыря для извлечения камней) у детей и только однажды видел ампутированную голень. Перед лекарским экзаменом нужно было описать на словах или на бумаге какую-нибудь операцию на латинском языке, и только Фед. Андр. Гильдебрандт, искусный и опытный практик, особливо литотомист, умный остряк, как профессор был из рук вон плох. Он так сильно гнусил, что, стоя в двух, трех шагах от него на лекции, я не мог понимать ни слова, тем более, что он читал и говорил всегда по-латыни. Вероятно, профессор Гильдебрандт страдал хроническим насморком и курил постоянно сигарку. Это был единственный индивидуум в Москве, которому разрешено было курить на улицах. Лекции его и его адъюнкта Альфонского (Арк. Ал. Альфонский (1796-1869)-воспитанник, ученик и помощник своего "благодетеля и наставника" Гильтебрандта. С 1819 г.- адъюнкт, затем профессор хирургии в Московском университете (автобиография в Биогр. слов., I). Не был теоретиком и ничего не печатал; перенял у Гильтебрандта искусство литотомии ).

состояли в перефразировании изданного Гильдебрандтом краткого, и краткого до пес plus ultra, (До последней степени) учебника хирургии на латинском языке.

Итак, я окончил курс; не делал ни одной операции, не исключая кровопускания и выдергивания зубов; и не только на живом, но и на трупе не сделал ни одной и даже не видал ни одной сделанной на трупе операции.

(В Архиве Московского университета-много документов об учении П. в студенческие годы, не использованных Тихонравовым в его "Справках". Не были они замечены! и другими биографами П. На эти документы указал мне В. П. Гурьянов, при любезном содействии которого они выявлены. Привожу их сгруппированными по отдельным предметам курса медицинского факультета. Из этого обзора видно, что П. учился в течение четырех лет очень многому и очень многое узнал. При этом важно отметить, что учился он отлично, лучше огромного большинства его товарищей, и почти совсем не пропускал ни лекций, ни практических занятий. У многих других студентов того времени числятся пробелы в посещении лекций по целым семестрам.

Согласно "Ведомости" 1825 г., представленной из "класса приготовительной анатомии" лектором А. Терновским (адъюнктом Лодера), с сентября 1824 г. по июль 1825 г. "пройдено четыре части анатомии: костесловие, связесловие, мышцесловие и наука о мокротных сумочках; показан способ внутреннего осмотра при судебных вскрытиях трупов и вкратце преподана история анатомии. Лекций было 105". При фамилии П. в графе "прилежание"-высшая отметка "поведения"-хорошего (No 84).

В "Обозрении постепенности преподавания наук при Врачебном отделении Московского университета с обозначением, что наблюдается и что следует включить...", представленном 11 января 1826 г., значится "Анатомия с своеручными упражнениями" (No 178).

"Ведомостью" от 27 января 1826 г., представленной проф. А. Ловецким, устанавливается, что в его "классе" естественной истории пройдено:

"Общие понятия о телах естественных; подробная органология животных с кратким физиологическим объяснением; о живородящих млекопитающих, метатаксимерах, птицах и земноводных". Профессор не читал лекций в декабре по болезни. По прилежанию и успехам П. получил высшую оценку; в классе вел себя хорошо (No 21). В "Ведомости" того же профессора с 1 января до 1 мая 1826 г. П. получил такую же оценку (No 75).

Проф. А. Альфонский в представленной им "Ведомости из класса об операциях и инструментах хирургических" с сентября 1825 г. по январь 1826 г. сообщает, что у него студенты прошли: "краткую историю хирургии; о соединении ран кожи и мышц; о сухих жилах; дыхательное , горло; о заячьей губе; об остановлении кровотечения; о ринопластике; о кровопускании; о разрыве дыхательного горла, пищеприемника, желудка и кишечного канала; о прободении груди, живота и мочевого пузыря; об операции каменной болезни". Всех лекций было 39. Против фамилии П. в графе прилежания и успехов - высшая отметка; в классе "вел себя благопристойно" (No 20 от 27 января 1826 г.). Тот же профессор в "Ведомости" того же класса за сентябрь 1826 г. по январь 1827 г. сообщал, что студенты занимались у него, кроме перечисленных выше предметов, еще: "наложением шва, швом кишечным". Снова П. занимался отлично и вел себя благопристойно. Представил также Альфонский "Ведомость" с сентября 1826 по июль 1827 г. И здесь при фамилии П. те же отметки (No 16, л. 26 об.).