Рой Медведев - К суду истории. О Сталине и сталинизме
- Название:К суду истории. О Сталине и сталинизме
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Рой Медведев - К суду истории. О Сталине и сталинизме краткое содержание
Книга Роя Медведева «К суду истории», написанная в 1971 году, неслучайно открывает собрание сочинений братьев Роя и Жореса Медведевых. Она и сегодня сохраняет актуальность и остается главной книгой известного историка Роя Медведева Это первое серьезное исследование о Сталине и сталинизме, пришедшее на Запад из России. Книга вызвала интерес не только в политических и академических кругах, но и в левом движении. На нее сразу появилось большое количество рецензий. Книга до сих пор издается в США и рекомендуется там как учебное пособие по истории СССР в американских университетах. «К суду истории» вышла в двадцати странах и переведена на четырнадцать языков мира, а в Китае выдержала три переиздания.
К суду истории. О Сталине и сталинизме - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Сталин не только давал указания об аресте людей, но внимательно следил за ходом следствия по делам многих видных большевиков, просматривал протоколы допросов. В отдельных случаях Сталин даже давал советы о том, какие именно пытки применять в отношении известных ему людей.
Когда в показаниях подвергнутых пытке людей появлялись фамилии десятков «соучастников», то Сталин, не проводя никаких проверок, писал на протоколах следствия «арестовать» или «всех арестовать». Когда в очередной из записок Ежов докладывал Сталину об аресте группы работников (приводился список) и одновременно сообщал, что получены данные в отношении других лиц, которые проверяются для ареста, то Сталин подчеркнул последние слова Ежова и рядом написал: «Не проверять, а арестовать нужно» [433] . Из выступлений на XXII съезде заместителя Председателя КПК 3. Сердюка и Председателя КГБ А. Шелепина видно, что Сталин лично подписал около 400 списков-проскрипций, в которых имелись фамилии 44 тысяч человек из советско-партийного актива, военных, писателей, деятелей культуры. Показательно, что, просматривая эти списки, Сталин иногда вычеркивал те или иные фамилии, вовсе не интересуясь, какие обвинения выдвинуты против данных лиц. Так, из списка литераторов, подготовленного на предмет ареста, Сталин вычеркнул фамилию Л. Брик. «Не будем трогать жену Маяковского», – сказал при этом Сталин Ежову. Позднее Сталин «пощадил» и М. Шолохова, тайно бежавшего из Вешенской в Москву, когда в станицу прибыла группа чекистов для ареста писателя.
Многие из партийных руководителей на местах, подобно Икрамову, обращались к Сталину с протестом против действий НКВД. Типичный разговор такого рода произошел в сентябре 1937 года между Сталиным и секретарем Дальневосточного крайкома партии Варейкисом. «Что он тебе ответил?» – спросила жена у Варейкиса. «Страшно даже сказать, – ответил Варейкис. – Я вначале подумал, что у телефона не Сталин, а кто-то другой. Но это был он... Да, он. Сталин крикнул: "Не вмешивайся, куда не следует. НКВД знает, что делает". Потом сказал, что защищать Тухачевского и других может только враг Советской власти, и бросил трубку» [434] .
Через несколько дней Варейкис был срочно вызван в Москву и арестован, а спустя еще несколько дней в Хабаровске была арестована его жена.
Когда после смещения Ежова руководители местных партийных организаций стали винить работников НКВД за применение пыток к арестованным, то Сталин направил шифрованную телеграмму секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий, начальникам управлений НКВД. В телеграмме говорилось:
«ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП(б). Известно, что все буржуазные разведки применяют физическое воздействие в отношении представителей социалистического пролетариата и притом применяют его в самых безобразных формах. Спрашивается, почему социалистическая разведка должна быть более гуманна в отношении заядлых агентов буржуазии, заклятых врагов рабочего класса и колхозов. ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружившихся врагов народа как совершенно правильный и целесообразный метод» [435] .
Сталин прекрасно знал и о бесчеловечном режиме в «исправительно-трудовых» лагерях. Когда группа колымских работников послала Сталину телеграмму с жалобой на произвол, чинимый на Колыме новым начальником Дальстроя Павловым и его помощником Гараниным, то Сталин прислал следующий ответ: «Нагаево. Газета "Советская Колыма". Осьмакову, Ромашеву, Ягненкову. Копия: Дальстрой Павлову. Получил длинную телеграмму Осьмакова, Ромашева, Ягненкова с жалобой на порядки в Дальстрое и недостатки в работе Павлова. Телеграмму считаю демагогической и необоснованной. Газета должна помогать Павлову, а не ставить палки в колеса. Сталин» [436] .
Конечно, Сталин не знал и не мог знать о всех беззакониях, которые происходили в те годы в нашей огромной стране. Но все основные репрессии и все главные директивы о направлении и масштабах репрессий исходили от Сталина. П. И. Шабалкин встретился в одном из лагерей с бывшим чекистом из личной охраны Сталина. Шабалкин узнал, что в 1937 – 1938 гг. Ежов почти ежедневно приходил к Сталину с толстой папкой для бумаг, и они вдвоем совещались по 3 – 4 часа. Нетрудно догадаться о содержании этих бесед. Таким образом, нет никаких оснований полагать, что главная ответственность за репрессии 30-х годов лежит на Ягоде, Ежове, Берии или ком-то еще, кто действовал без ведома Сталина. Главная ответственность за этот поистине «большой террор» лежит на Сталине, что не снимает, конечно, ответственности и со всех его соучастников.
Возникает, однако, вопрос – что толкнуло Сталина на истребление основных кадров Советского государства и Коммунистической партии?
К ВОПРОСУ О ТРАГЕДИИ «ОБМАНУТОГО» СТАЛИНА
Контраст между образом Сталина, утвердившимся в сознании народа, и действительностью, открывшейся после XX съезда КПСС, был настолько разительным, что у многих коммунистов и друзей СССР за рубежом возникло стремление как-то смягчить то нравственное потрясение, которое неизбежно возникает у человека, узнавшего о злодеяниях своего отца, своего лучшего друга, своего любимого учителя. Это стремление сочеталось также очень часто с желанием смягчить критику и в свой адрес, и в адрес коммунистического движения в целом. Главным образом этими мотивами можно объяснить появление весьма примитивной версии о трагедии «обманутого» Сталина.
Сторонники этой версии не отрицают личного участия Сталина в репрессиях 30-х годов. Они считают, однако, что Сталин действовал не по своему злому умыслу, но был обманут авантюристами и карьеристами и даже агентами вражеских разведок, пробравшимися в органы НКВД и желавшими ослабить и деморализовать СССР и ВКП(б).
«Ключ к пониманию событий, – писала, например, А. Л. Стронг, – вероятнее всего следует искать в действительном широком проникновении нацистской пятой колонны в органы ГПУ, во многих действительных заговорах, а также в том воздействии, которое эти заговоры оказали на исключительно подозрительного человека. Он видел, что замышлялось его убийство, и верил в то, что спасает революцию, осуществляя жестокую чистку... Сталин был безжалостен, ибо он родился в жестокой стране и в детстве испытал на себе жестокое обращение. Он был недоверчив, ибо он пять раз подвергался аресту и ссылке и, должно быть, не раз становился жертвой предательства. Он извинял – и даже санкционировал – акты насилия, чинившиеся политической полицией над невиновными людьми, однако никто еще не доказал, что Сталин знал об их невиновности» [437] .
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: