Рой Медведев - К суду истории. О Сталине и сталинизме

Троцкий не был «старым большевиком» и, вероятнее всего, исказил ленинские высказывания. Впрочем, для Троцкого, находящегося в изгнании, все это были только слова. Он уже не имел возможности отправлять людей «к праотцам». Но Сталин, который читал статьи и книги Троцкого, прислушивался иногда к его словам.

Зная, что в 1936 – 1939 гг. Сталин отправил к «праотцам» всю основную часть ленинской партийной гвардии, то есть все то поколение «старых большевиков», которые приближались по возрасту к 50 годам, можно было бы подумать, что он последовал совету Троцкого. Однако это не так. Сталин был вполне самостоятелен в своем решении и уничтожил целое поколение большевиков не потому, что оно «истрепалось нервно» и «израсходовалось духовно». Эти люди мешали не «дальнейшему развитию той идеи, которую они вынесли на своих плечах», а развитию и углублению самодержавной власти Сталина. Это и привело Сталина к мысли отправить всех «старых большевиков», к которым он чувствовал такую же неприязнь, что и Троцкий, «к праотцам» и опереться на более молодое поколение партийных работников, которые не прошли как следует школу революции, но уже достаточно основательно прошли сталинскую школу фальсификации.

1934 г. ЗАЧАТКИ «НОВОЙ» ОППОЗИЦИИ СТАЛИНУ

В 1931 – 1933 гг., несмотря на крайне тяжелое положение в стране, в коммунистической партии не существовало никакой серьезной оппозиции сталинскому руководству. То, что почти никто не оспаривал роль Сталина как вождя партии, объяснялось несколькими причинами. Во-первых, личная власть Сталина в эти годы была исключительно велика. Он практически бесконтрольно распоряжался быстро увеличивавшимся и централизованным партийным аппаратом. Благодаря К. Ворошилову он сохранял контроль над Красной Армией, а благодаря Г. Ягоде и Я. Агранову – контроль над органами ОГПУ. В этих условиях оппозиция Сталину становилась весьма опасным делом, и большинство тех, кто в прошлом не раз весьма критически отзывались о Сталине, сковывал страх. Во-вторых, многие грубые просчеты и преступления, совершенные Сталиным в начале ЗО-х гг., выявились более отчетливо лишь много лет спустя, некоторые – лишь после его смерти. Так, например, очень немногие были посвящены в тайну фальсификации политических судебных процессов 1930 – 1931 гг. Иные ошибочные и даже преступные действия Сталина изображались пропагандой как великие достижения и ставились ему в заслугу. Важно отметить также, что сама исключительность ситуации, сложившейся в нашей стране в начале 30-х гг., способствовала укреплению власти Сталина. Перед лицом невиданных ранее трудностей большинство партийных руководителей, даже недовольных Сталиным, считали невозможным развертывать какую-то новую внутрипартийную борьбу, чтобы еще более не осложнять положение. Они не видели в партийных верхах никого, достойного занять место Сталина, и боялись, что если страна и партия начнут двигаться иным курсом или попытаются остановиться или даже отступить, это кончится полным крахом. Даже убежденный троцкист, как пишет в своей книге «Большой террор» Р. Конквист, комментировал события таким образом: «Если бы не этот [Сталин]… все распалось бы к сегодняшнему дню на куски. Это он связывает все воедино». К тому же многие руководители партии сильно изменились к 1933 – 1934 гг., ибо Сталину удалось не только подчинить их себе, но и развратить, о чем мы еще будем говорить в дальнейшем.

Одновременно с ростом культа Сталина между ним и значительной частью партийных кадров возникло и продолжало расти определенное отчуждение. При этом речь идет не о бывших лидерах оппозиции, а об основном руководящем ядре партии. Сталин, чувствуя это, стал все более энергично продвигать вперед сравнительно молодых партийных работников и с пренебрежением относиться к ветеранам партии, которые, по его мнению, уже сыграли свою роль. Даже такой в прошлом верный помощник и личный секретарь Сталина, как И. П. Товстуха, стал выражать в начале 30-х гг. недовольство Сталиным. После конфликта со Сталиным Товстуха был переведен на работу в Институт Маркса – Энгельса – Ленина. Ранняя смерть спасла его от более тяжелой судьбы.

Заслуживает внимания в этой связи дело Н. Б. Эйсмонта, В. Н. Толмачева и А. П. Смирнова, которое разбиралось на январском пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в 1933 г. Это были известные в то время деятели партии. А. П. Смирнов руководил в 20-е гг. различными наркоматами, был секретарем ЦК ВКП(б) и членом коллегии ВСНХ СССР. Н. Б. Эйсмонт в начале 30-х гг. занимал пост наркома снабжения СССР, а В. Н. Толмачев был наркомом внутренних дел РСФСР и членом ЦИК СССР. В резолюции пленума по данному вопросу в обычных для того времени выражениях говорилось о создании Эйсмонтом, Толмачевым и Смирновым «подпольной фракционной группы», которая якобы ставила своей задачей срыв индустриализации и коллективизации и восстановление капитализма в нашей стране. Пленум принял решение исключить Эйсмонта и Толмачева из партии «как разложившихся и переродившихся антисоветских людей». Смирнов был оставлен в партии, но исключен из состава ЦК ВКП(б) [311] .

В настоящее время мы знаем, что главной виной Смирнова, Эйсмонта и Толмачева было то, что они вели среди небольшой группы своих сторонников разговор о замене Сталина на посту генсека. «Ведь это только враги могут говорить, – заявил при разборе этого дела Сталин, – что убери Сталина и ничего не будет» [312] .

Группа Эйсмонта – Толмачева – Смирнова не представляла опасности для Сталина, другое дело – разногласия в новом составе Политбюро, которые далеко не всегда кончались его победой. Мы уже писали выше, что в 1932 г. Сталин потребовал расстрела М. Рютина и руководителей его группы, однако Политбюро приняло решение только о ссылке «рютинцев». Постепенно в Политбюро сложилась более умеренная группа – С. М. Киров, М. И. Калинин, С. В. Косиор, Г. К. Орджоникидзе, В. В. Куйбышев.

Во время голода 1933 г. на Украине и Северном Кавказе Сталин настаивал на усилении репрессий против бегущих из своих сел и станиц крестьян, тогда как Киров призывал к сдержанности. На одном из заседаний Политбюро он высказался за «восстановление Советской власти» в деревне, где еще со времен коллективизации действовал режим чрезвычайного положения, а власть в большинстве районов принадлежала политотделам МТС. Вскоре по решению ЦК ВКП(б) политотделы МТС были ликвидированы. В большинстве сельских районов были восстановлены полномочия Советов, а в МТС создана должность заместителя директора по политической работе.