Эжен Виолле-ле-Дюк - Крепости и осадные орудия. Средства ведения войны в Средние века

Они подрыли также угол городской стены, недалеко от дома епископа [17], и, копая дальше, оказались под сарацинской стеной [18], но, обнаружив это, мы немедленно соорудили добрый и крепкий палисад между собой и ними, который был выше на листах, а также устроили встречный подкоп. Тогда они подожгли доски в своей подземной камере и отбросили нас на расстояние 60 футов (18 м) от наших бойниц. Но мы тут же соорудили добрый и крепкий палисад, а потом прочную временную стену [19](рис. 15), с хорошими бойницами для лучников [20], так что никто из них не осмеливался в этом месте к нам приблизиться.

Они начали также, мадам, рыть подкоп под барбикан Родезских ворот [21], и рыли долго, потому что хотели добраться до наших стен [22]. Они сделали необычайно длинную подземную галерею, но мы, узнав об этом, тут же построили с обеих сторон добрый и крепкий палисад. Мы также устроили встречный подкоп и, добравшись до них, захватили их подземную камеру [23].

Знайте же, мадам, что с самого начала они постоянно пытались взять город штурмом, но у нас были столь искусные арбалетчики, горевшие желанием защитить свой город, что именно во время этих штурмов осаждающие понесли самые большие потери.

Наконец, в одно из воскресений они собрали всех своих солдат, арбалетчиков и других и все вместе бросились на штурм барбикана, того, который стоит ниже замка [24].

Рис. 15. Часть Каркасона, защищенная временными деревянными укреплениями после того, как осаждающим удалось проделать брешь в стене

Мы спустились туда и забросали их камнями и стрелами из арбалетов, так что они были вынуждены прекратить означенный штурм, во время которого несколько человек у них были убиты или ранены [25].

Но в следующее воскресенье, после дня Св. Михаила, они устроили большой штурм, но мы, благодарение Богу и нашим солдатам, которые горели желанием защитить город, отбросили их; несколько человек среди них были убиты или ранены; среди наших же людей, благодарение Богу, не было убитых или получивших смертельные раны. Наконец, в понедельник, 11 октября, ближе к вечеру, они узнали, что ваши люди, мадам, идут к нам на помощь, и тогда они подожгли дома в пригороде Каркасона. Осаждающие разобрали все дома в монастыре братьев миноритов и дома в монастыре благословенной Девы Марии, расположенные в этом предместье, чтобы соорудить палисады. Все, кто участвовал в означенной осаде, той ночью тайно покинули окрестности Каркасона, даже те, кто жил в предместье.

Что касается нас, то мы, благодарение Богу, были хорошо подготовлены к обороне и смогли дождаться вашей помощи, мадам. Ни один из наших людей, каким бы бедным он ни был, не испытывал нужды в провизии; мы имели достаточно зерна и мяса, мадам, чтобы в течение долгого времени, если потребуется, ждать подхода ваших войск. Знайте, мадам, что эти негодяи на второй день после своего появления под стенами города убили тридцать три священника и других служителей, которых они обнаружили, заняв предместье. Знайте и то, мадам, что сеньор Пьер де Вуазен, ваш констебль Каркасона, Раймон де Капендю и Жерар д’Эрманвиль проявили себя во время этой осады с самой лучшей стороны. Однако констебль своей бдительностью, мужеством и спокойствием превзошел всех. Что же касается других дел, связанных с осадой, мы сможем, мадам, рассказать вам всю правду и отдать им должное, когда предстанем перед вами. Знайте же, мадам, что противник делал подкопы под нас в разных местах. Мы почти везде рыли встречные галереи, и наши усилия были вознаграждены. Они начинали копать подкопы в своих домах, так что мы ничего не знали о них, пока противник не появлялся у самых наших стен.

Писано в Каркасоне, 13 октября 1240 года.

Знайте, мадам, что враг, спасаясь бегством, сжег замки и деревни, лежавшие у него на пути».

Что касается стенобитных машин, то начиная с XII века их использовали во время осады для разрушения основания стен. Мы хотим привести здесь еще один отрывок из провансальской поэмы о Крестовом походе против альбигойцев, который не оставляет никаких сомнений на этот счет. Симон де Монфор хочет пробиться в замок города Бокер, в котором засели его сторонники и который осажден жителями этого города. Он сам, в свою очередь, осадил город, но не подготовил достаточного количества осадных орудий, и горожане отбили все его штурмы, делая при этом все возможное, чтобы взять замок.

«…Но жители города поднялись против (людей в замке) и стараются разрушить стены замка и его смотровую башню, обстреливая их бревнами, камнями и кусками свинца. На Пасху они приготовили таран, и этот таран представляет собой длинное, прямое бревно с острым железным наконечником, он бьет, крушит и ломает с такой силой, что стена повреждается, и из нее там и сям вылетают камни, но осажденные, увидев это, не теряют присутствия духа. Они делают на веревке петлю, привязывают ее к деревянному орудию и с ее помощью ловят острие тарана и лишают его подвижности. И люди Бокера очень переживают, пока не появляется инженер и не приводит таран в действие. И многие из осаждающих подходят к поврежденной стене и пытаются расшатать ее камни остро заточенными кирками. А люди в замке зашивают в кусок ткани серу и подожженную кудель и спускают на цепи вниз; когда огонь разгорается, сера плавится и образуется такой удушливый дым, что ни один из этих смельчаков не может его выдержать, и все осаждающие убегают. Но они бросаются к своим катапультам, чтобы отплатить врагу, и вскоре разбивают все их барьеры и перекладины перекрытий».

Этот отрывок показывает, что в те времена существовали другие средства разрушения стен, если нужно было проделать в них брешь, а расположение крепости не позволяло вырыть подкоп, чтобы разместить под фундаментом куртин деревянные подпорки и поджечь их. Что касается средств обороны, то на каждой странице рассказа о Крестовом походе против альбигойцев упоминается о барьерах, листах из дерева и палисадах. Когда Симону де Монфору пришлось снова осадить Тулузу, стены которой он во время предыдущей осады разрушил почти до основания, он увидел, что город защищен рвами и деревянными стенами. Только Нарбонский замок оставался в руках сторонников де Монфора. Первым под стены Тулузы прибыл брат графа, Ги де Монфор, со своими головорезами. В пешем строю они прорвались через заграждения и ворота и оказались на улицах города, но здесь их встретили горожане и люди графа Тулузского. Крестоносцы вынуждены были отступить, но тут появился Симон де Монфор, пылавший гневом:

«– Как могло получиться, – крикнул он своему брату, – что ты до сих пор не разрушил город и не сжег его дома?