Леонид Платов - Архипелаг Исчезающих Островов (Повести о Ветлугине - 1)

Мы миновали Соленый Нос. В скулу корабля тяжело ударилась морская волна и разлетелась ослепительно белыми брызгами.

2. ПЕРВАЯ МЕТАМОРФОЗА СОЮШКИНА

Туман уходил на запад.

Только голубоватая дымка стлалась над морем, создавая странную зрительную иллюзию. Водная поверхность словно бы приподнималась чуть-чуть - на полметра или на метр, - и море парило, как обычно говорят на Севере.

Стоя на мостике рядом с капитаном, я залюбовался раскрывающимся перед нами водным простором. Краски медленно менялись на глазах. Вначале море было зеленоватого оттенка, потом стали появляться синие полосы. И чем больше мы удалялись от пологих безлесных берегов, тем все гуще делалась эта синева.

Жизнь на корабле постепенно налаживалась. Под ровный гул машин проходило в кают-компании комсомольское собрание. Андрей рассказывал свободным от вахты молодым морякам о задачах экспедиции. Завхоз сиплым, сорванным голосом распекал кого-то у камбуза. Синицкий хлопотал на баке у своих приборов, и что-то втолковывал ему Вяхирев, энергично жестикулируя.

Я оглянулся на корму. Там стоял Союшкин и неотрывно смотрел на чаек, шумной оравой провожавших нашу "Пятилетку".

Интересно, о чем он думает сейчас?

Быть может, старается понять, почему мы одолели его в споре и, так сказать, влачим за собой к Земле Ветлугина?

Но ведь это так легко понять. С нами двумя он, возможно, и справился бы при поддержке Черепихина. К счастью, мы были не одни. Горой встали за гипотезу Ветлугина Афанасьев, Синицкий, Вяхирев, Тынты Куркин, Сабиров, Тюлин.

Недаром еще в начале спора Андрей внушал мне:

- Почаще оглядывайся на календарь! Он за спиной у тебя висит. Год-то какой теперь? Не тысяча девятьсот тринадцатый, а тысяча девятьсот тридцать первый! А! То-то...

Да, важно почаще оглядываться на календарь. Союшкин вряд ли оглядывался и был наказан за это.

Думаю, что они - Союшкин и Черепихин - по опереди отпаивали друг друга водой, прочтя о решении организовать поиски Земли Ветлугина. "Принимая во внимание, - было написано там, - что после исторического похода "Сибирякова" Северный морской путь превращен в нормально действующую магистраль, и учитывая, что для облегчения проводки караванов чрезвычайно желательно было бы создать метеорологическую радиостанцию на предполагаемой Земле Ветлугина..." и так далее...

Однако Союшкин быстро оправился. В его положении нельзя было мешкать, хныкать, тянуть. Он перестроился мгновенно, повернулся на каблуках через левое плечо, будто по команде: "Кру-гом!"

Едва лишь было обнародовано решение об экспедиции, как главный противник сделался одним из самых ревностных, даже яростных, ее защитников.

- Есть! Ну конечно же, есть! - кричал он, брызжа слюной и размахивая руками. - Земля Ветлугина есть! Какие могут быть сомнения в том, что она есть?

И кое-кому это даже понравилось. Говорили, сочувственно кивая головами:

- Смотрите-ка! Осознал свои ошибки. Надрывается-то как! Переживает...

Увы, это было только мимикрией.

Давным-давно бывший наш первый ученик, когда ему слишком доставалось на переменках, ложился навзничь на пол и отбивался от противников ногами. Теперь нельзя было применить такую тактику. У Союшкина просто не оказалось другого выхода, как переметнуться на нашу сторону.

Но он перестарался. Чересчур много выступал в защиту Земли Ветлугина.

И снова припомнилось, как на уроке географии он с простертой рукой нетерпеливо подавался всем туловищем вперед, чтобы обратить на себя внимание Петра Ариановича; "Я знаю, я! Меня вызовите!"

И его вызвали. К ужасу своему, Союшкин узнал о том, что назначен в состав экспедиции, которая отправляется в высокие широты на поиски Земли Ветлугина!

Мы с Андреем испугались этого назначения еще больше, чем он. Даже собирались отвести нежелательную кандидатуру, на что имели право, так как я был назначен начальником экспедиции, а Андрей - моим заместителем по научной части. Однако Афанасьев отговорил нас:

- Пусть себе идет! Э-эх, наивные! - Он укоризненно покачал головой. - И ничего-то вы, друзья, не понимаете в жизни. Ведь это хорошо, что главный "отрицатель" будет присутствовать при открытии. И на берег его с собой непременно возьмите. "Вот, - скажете ему, - та самая Земля Ветлугина, в которую ты так долго не верил. И как она только тебя, беднягу, держит?"

Вот почему Союшкин, к нашему и собственному своему неудовольствию, очутился на борту "Пятилетки".

А сейчас, обряженный в просторный ватник и меховую шапку с висячими длинными ушами, потеряв весь свой столичный лоск и директорский апломб, он меланхолически стоял на корме и смотрел на чаек.

Те кружились подле борта, то падая к отлогой волне, то снова взмывая в воздух. Ведь это птицы-попрошайки. И голоса-то у них какие-то плаксивые, жалостные: "Подайте на пропитание, подайте!"

3. ПРИСТРОИЛИСЬ В КИЛЬВАТЕР

Заранее оговариваюсь: многое в описании нашего похода будет опущено, а кое-что передано скороговоркой. Не хотелось бы повторяться, да и ни к чему, - ведь существует столько книг о плавании в высоких широтах. Надо, кроме того, учесть и особенности моего восприятия Арктики. Она всегда являлась для меня как бы рамкой, внутри которой заключена Земля Ветлугина. А я и Андрей вместе со мною были до такой степени заворожены, загипнотизированы ею, что по пути к ней, так сказать, почти не оглядывались по сторонам, видели только наши потаенные острова впереди.

Поэтому буду излагать лишь то, что связано непосредственно с поисками Земли...

Утром Андрей распахнул дверь в мою каюту:

- Поздравляю! Вышли в Восточно-Сибирское!

- Уже Восточно-Сибирское? Приятно слышать! В штурманской рубке узнал?

- Нет, по воде определил. Вода снова прозрачная, как и в море Лаптевых. На глубине двенадцати метров отрицательная температура. Только что провели измерение [течения в проливе Санникова, соединяющем два моря - Лаптевых и Восточно-Сибирское, - перемешивают воду, делают ее температуру более высокой и ровной, а также поднимают частицы ила со дна; картина резко меняется, едва корабль выходит из пролива в море].

- А видимость?

- Ни к черту!

Наверху и впрямь было мутновато. Корабль медленно продвигался вперед в почти сплошной белесоватой мгле.

Мы с Андреем поднялись на капитанский мостик.

Капитан повернул ко мне и Андрею свое широкое, простодушное, невозмутимо спокойное лицо.

- Уточняю место по глубинам, Алексей Петрович, - сказал он. - Здесь уже работали гидрографы. Карта очень подробная...

Странный водолаз бежит по дну моря под килем "Пятилетки". Это звук. Когда мы проникнем в глубь "белого пятна", звук поведет за собой наш корабль.

Принцип эхолота прост. Беспрерывно подаются с судна звуковые сигналы, которые, отразившись от морского дна, возвращаются в приемник. Надо разделить пополам промежуток времени между подачей сигнала и его приемом и умножить на скорость звука в воде, чтобы получить глубины. Делается это автоматически. На вращающемся валике прибора появляется лишь итог: по квадратам кальки быстро бежит зигзаг.