E. Ножинъ - Правда о Портъ-Артуре Часть I

Сомненія не было: крепость бомбардируется.

Штабъ крепости, ежеминутно получая донесенія о страшныхъ взрывахъ по всей площади Новаго города, ничего не могъ предпринять, чтобы отогнать подошедшія чуть не вплотную непріятельскія суда.

Противникъ расположился противъ Ляотешаня въ следующемъ порядке:

Въ первой линіи, на разстояніи одной мили, 3 броненосца; во второй, на разстояніи трехъ миль, 3 броненосца, 1 крейсеръ и 4 миноносца, а въ третьей линіи сталъ весь остальной флотъ.

Огонь поддерживали суда, стоявшія въ первой линіи боевой диспозиціи.

Огонь противниковъ былъ размеренный, выдержанный и точный.

Непріятель систематично посылалъ снарядъ за снарядомъ въ городъ, все время поднимая прицелъ.

Очевидно, целью бомбардировки была стоявшая во внутренней гавани наша эскадра и портъ.

Противникъ пристрелялся, снаряды непрерывно начали падать въ Западный бассейнъ, Восточный и въ портовыя мастерскія.

Ровно въ 11 часовъ бомбардировка внезапно прекратилась. Наблюдательный постъ донесъ, что броненосцы первой линіи отходятъ и на ихъ место вступаютъ броненосцы второй линіи. Первая часть экзекуціи крепости кончалась.

Наступило тяжелое, зловещее затишье.

День былъ сумрачный. Солнце скрылось за густой пеленой облаковъ.

На извозчикахъ и рикшахъ везли окровавленныя жертвы бомбардировки.

Въ 11 ч. 25 м. канонада возобновилась. Снова завыли снаряды. Во второй части бомбардировки все снаряды ложились во внутреннюю гавань. Было несколько попаданій въ суда и портъ.

Несмотря на явную смертельную опасность, работы въ порту ни на минуту не прекращались.

Выпустивъ въ часъ дня последнюю бомбу, непріятельскій флотъ, въ виду наступившаго прилива и возможности выхода на внешній рейдъ нашей эскадры, сталъ отходить на SO и скоро скрылся за горизонтомъ.

Съ половины девятаго утра до часу пополудни японцы выпустили въ Артуръ 208 двенадцатидюймовыхъ бомбъ.

Пройдутъ десятки летъ, а въ памяти участниковъ и свидетелей обороны Портъ-Артура будетъ живо жгучее воспоминаніе о пережитыхъ 26 февраля часахъ бомбардировки; будетъ долго жить горькое чувство обиды, что крепость разстреливалась подошедшимъ къ ней вплотную противникомъ и не могла отвечать.

Я никогда не забуду словъ одного артиллерійскаго полковника, на обращенный къ нему во время бомбардировки вопросъ:

– Правда-ли, что Ляотешань неукрепленъ?

– Да, онъ не укрепленъ. Японцы надъ нами издеваются. Учатъ насъ, где нужно пушки ставить. Я прослужилъ безъ малаго 35 летъ, и до какого позора дожилъ! Насъ разстреливаютъ, а мы притаились и молчимъ. Посмотрите, что творится въ Западномъ бассейне?

Въ окно ресторана, расположеннаго на берегу, въ несколькихъ отъ него саженяхъ, видны были взрывы бомбъ, вздымавшіе огромные столбы воды. Каждый следующій снарядъ могъ попасть въ набережную.

Полковникъ всталъ и, уходя изъ ресторана, съ гневомъ сказалъ:

– Шесть летъ владеть крепостью и не вооружить Ляотешань – это преступленіе.

Жертвами этой бомбардировки была баронесса Франкъ и другіе, смерть которыхъ произвела на всехъ тяжелое впечатленіе.

Во время бомбардировки покойная баронесса Франкъ сидела въ угловой комнате, въ квартире присяжнаго повереннаго Сидорскаго. Здесь-же, противъ супруги, отдыхавшей после только что оконченнаго завтрака, сиделъ баронъ Франкъ (полковникъ, военный следователь) съ двумя дочками.

Отъ взрыва снаряда, разорвавшагося въ восьми саженяхъ отъ окна, у котораго сидело общество, все упали.

Первымъ поднялся баронъ и инстинктивно бросился къ жене. Она лежала ничкомъ на полу, безъ головы. Другой собеседникъ, самъ Сидорскій – былъ тоже мертвый. Дети съ душу раздирающимъ плачемъ бегутъ къ двери, за ними рванулась въ корридоръ m-lle Валевичъ и въ жестокихъ страданіяхъ, какъ подкошенная, падаетъ съ предсмертной, последней мольбой:

– Помогите! Спасите! Я не хочу умирать!! Баронъ, скорей, скорей,- въ груди жжетъ. Дайте хоть каплю воды.

Все было напрасно. Юное, полное жизненныхъ силъ, прелестное созданіе черезъ два часа превратилось въ тленъ.

Полуторадюймовый осколокъ пробилъ грудь и застрялъ въ животе.

А что представляла изъ себя комната, где произошло убійство трехъ ни въ чемъ неповинныхъ людей!? Стены, полъ, потолокъ забрызганы кровью и кусками мозговъ съ прилипшими къ нимъ прядями черныхъ волосъ баронессы. Рамы вынесены. Все завалено мусоромъ и каменьями. Воздухъ пропитанъ удушливымъ газомъ лиддита и запахомъ крови.

Во время бомбардировки, когда, какъ раскаты грома, ежеминутно съ ужасающимъ громомъ лопались повсюду снаряды, посылая отъ себя на 200 сажень вокругъ смерть и разрушеніе, на улицахъ было много любопытныхъ, собиравшихъ еще совсемъ горячіе осколки.

Когда одно за другимъ стали получаться известія объ ужасахъ, производимыхъ японскими снарядами, когда канонада приняла зловещій характеръ при свете пасмурнаго дня, когда въ городе стоялъ непрерывный гулъ отъ взрывовъ и воя летевшихъ осколковъ, когда то здесь, то тамъ встречались носилки, я несколько разъ встречалъ одну даму и несколькихъ братьевъ милосердія, готовыхъ подать первую помощь возможнымъ каждое мгновеніе новымъ жертвамъ бомбардировки.

День 26-го февраля былъ днемъ тяжелаго испытанія для артурцевъ. Они воочію убедились, въ какомъ положеніи была крепость, и въ неприступныя ея твердыни никто уже не верилъ. Многіе спешили ее оставить. Все съ тревогой смотрели на будущее.

Въ это тревожное, тяжелое время, когда все съ боязнью ожидали новыхъ грозныхъ неожиданностей, когда многіе начали падать духомъ, когда самые оптимистически настроенные люди не ожидали впереди ничего утешительнаго, – издававшаяся во все время осады газета "Новый Край" своимъ бодрящимъ тономъ вселяла въ защитникахъ Артура надежду на лучшее будущее.

Я думаю, что нигде съ такой жадностью не читались печатныя строки, какъ читались оне гарнизономъ Артура. Редакціи подъ гнетомъ двухъ предварительныхъ цензуръ трудно было работать. Но несмотря на это, она делала все, что было въ ея силахъ.

Съ 26-го февраля въ работахъ по вооруженію крепости былъ застой. Тащили лишь орудія на Ляотешань. Только эскадра и портъ проявляли кипучую деятельность. Изъ Петербурга начали прибывать рабочіе Балтійскаго завода.

Прибывшіе рабочіе, подъ непосредственнымъ наблюденіемъ и руководствомъ энергичнейшаго и способнейшаго инженера Кутейникова, приступили къ исправленію судовъ. Работа въ буквальномъ смысле слова закипела. Любо было глядеть, какъ сотни балтійцевъ заработали у пробоинъ "Паллады", "Цесаревича" и "Ретвизана".