E. Ножинъ - Правда о Портъ-Артуре Часть I

Но малодушествовать было не время.

Генералъ Смирновъ еще энергичнее работалъ надъ возведеніемъ укрепленій. Онъ и генералъ Кондратенко день-деньской проводили на линіи сухопутной обороны Артура.

Въ порту работы по заделыванію пробоинъ "Цесаревича", "Ретвизана", "Победы" и "Паллады", въ буквальномъ смысле слова, – кипели. Инженеры Кутейниковъ и Свирскій не знали отдыха.

Если мы, какъ бывшіе граждане Артура, должны свидетельствовать потомству о героизме гарнизона Артура, то не въ меньшей степени должны удивляться самоотверженной работе тружениковъ Невскаго и Балтійскаго заводовъ. Имъ мы обязаны, что 10-го іюня эскадра была уже въ полной боевой готовности.

2~ro апреля, въ начале 9 ч. утра, на горизонте вновь показался японскій флотъ. Онъ словно хотелъ проверить, какое впечатленіе произвели смерть Макарова и гибель "Петропавловска".

Приближеніе японскаго флота заставило всехъ встрепенуться. Деятельность нервовъ приподнялась. Все съ мужествомъ решили перенести испытаніе четвертой бомбардировки.

Подойдя къ Ляотешаню, японскій флотъ открылъ огонь по укрепленіямъ береговой обороны, сосредоточивая его, главнымъ образомъ, на батареяхъ Тигроваго полуострова и проходе.

Наши батареи, эскадра, расположенная на внутреннемъ рейде, энергично, безпрерывно и весьма удачно отвечали перекиднымъ огнемъ.

Продолжавшаяся съ перерывами до часу дня бомбардировка для японцовъ была почти безрезультатной.

Взрывами случайно легшихъ у подножія Перепелиной горы снарядовъ тяжело были ранены два санитара и убито 7 китайцевъ. Кроме того, одинъ снарядъ разорвался въ одной изъ казармъ Тигроваго полуострова. Тамъ тоже было несколько раненыхъ и убитыхъ.

Меня всегда поражало, что во время бомбардировокъ населеніе города мало обращало вниманія на громъ выстреловъ и смертельную опасность отъ рвущихся снарядовъ. Жизнь текла обычнымъ путемъ. Со дня гибели "Петропавловска", после ошеломляющаго впечатленія, произведеннаго этимъ несчастіемъ, и въ особенности, после бомбардировки 2-го апреля – энергія какъ бы удвоилась. Работы повсюду шли ускореннымъ темпомъ.

После последней бомбардировки наместникъ приказалъ спешно минировать море у Ляотешаня.

Еще ранее адмиралъ Лощинскій докладывалъ покойному адмиралу Макарову о необходимости широкаго примененія минной обороны Артура и Бицзыво, где предполагалась высадка дессанта. Адмиралъ Макаровъ скептически относился къ миннымъ загражденіямъ, категорически отклонивъ пользованіе ими по темъ соображеніямъ, что они "срываются" и опасны для самихъ себя, и, главное, что онъ надеется черезъ 2-3 месяца самъ овладеть моремъ.

Только после бомбардировки 2бго февраля и 9-го марта адмиралу Лощинскому было приказано поставить мины у южнаго берега Ляотешаня.

При разстановке въ первыхъ числахъ апреля минъ съ плотиковъ произошло несчастіе. Мины не были тщательно осмотрены и одна изъ нихъ, получивъ ударъ колпакомъ о шлюпку, вероятно, вследствіе бокового сообщенія въ соляномъ контакте, попавъ въ воду,- взорвалась. Убитъ лейтенантъ Поль и несколько человекъ матросовъ.

Съ севера доносились тревожныя вести о неудачномъ сраженіи на Ялу; утверждалось мненіе, что Артуръ будетъ отрезанъ, что японцы готовятъ транспортныя суда для дессанта. Носились упорные слухи о готовящейся новой грандіозной попытке заградить входъ въ гавань.

Работы по вооруженію и укрепленію крепости быстро подвигались впередъ, суда чинились. Только на кинжоуской позиціи оне велись крайне вяло за недостаткомъ людей, строительныхъ матеріаловъ и какой-то совершенно непонятной инертности начальника раіона и генерала Фока.

Генералъ Стессель сиделъ въ Артуре, писалъ приказы, вмешиваясь въ деятельность Смирнова, донимая его придирками, а кинжоускую позицію всецело предоставилъ генералу Фоку.

7-го апреля начальникъ раіона въ приказе за No 110 пишетъ:-"При объезде сего числа я виделъ следующее…

"Въ первой батарее 7-го восточно-сибирскаго стрелковаго дивизіона вывесили белье на деревья. Много разъ было говорено, чтобы этого не было. Фельдфебель зналъ о запрещеніи вешать белье на деревья, виделъ неисполненіе и ничего не сказалъ подчиненнымъ. Грязь у казармъ большая.

"Предлагаю коменданту крепости "Портъ-Артуръ" и командующему 7-й восточно-сибирской стрелковой дивизіей принять самыя энергичныя меры, чтобы мои приказанія и распоряженія, которыя отдаются, принимались для исполненія, а не къ сведенію. Если будетъ личная, постоянная поверка, то подобнаго явленія не произойдетъ".

"Этотъ приказъ писался по адресу двухъ лицъ, которыя всю энергію, способности вносили на созданіе крепости, обороной которой впоследствіи удивили весь міръ. Генералъ Стессель предлагаетъ лично проверять его распоряженія генералу Смирнову и Кондратенко, которымъ дня не хватало, чтобы проверить, указать и поправить необходимыя работы по вооруженію фортовъ, батарей и укрепленій.

Только тотъ можетъ понять, какъ тяжела была эта травля, кто жилъ въ Артуре, кто виделъ, какихъ нечеловеческихъ трудовъ стоила гарнизону работа на оборонительной линіи, и тотъ, кто впоследствіи, защищая крепость, поливалъ ее своей кровью.

На кинжоуской позиціи творилось нечто невероятное: генералъ Фокъ назначилъ комендантомъ последней командира 5-го восточно-сибирскаго стрелковаго полка полковника Третьякова, но власти ему не далъ и творилъ свою волю. Генералъ Фокъ пріезжалъ на позицію, бранилъ офицеровъ и… уезжалъ.

Когда же полковникъ Третьяковъ настойчиво просилъ орудій, снарядовъ для слабо-вооруженной позиціи, просилъ инженеровъ, рабочихъ для исправленія никуда негодныхъ батарей, указывалъ на необходимость постройки блиндажей, умолялъ дать строительные матеріалы, требовалъ укрепленія новыхъ горныхъ позицій,- генералъ Фокъ выходилъ изъ себя и кричалъ:

– Изменники, все изменники, кто допускаетъ, что Кинжоу плохо укрепленъ! Японцы никогда не возьмутъ. Кинжоу. Я всю японскую армію уничтожу здесь. Пусть они только осмелятся высадиться. Да, хоть японецъ и дуракъ, онъ никогда не двинетъ сюда своихъ силъ, ослабивъ этимъ главную армію.

Полковнику Третьякову приходилось выслушивать подобныя тирады отъ генерала, съ горечью сознавая, что толку ему не добиться, такъ какъ начальникъ раіона думаетъ головой генерала Фока.

Убедившись въ безплодности разговоровъ съ генераломъ Фокомъ, полковникъ Третьяковъ, будучи самъ сапернымъ офицеромъ по образованію, наличными средствами командуемаго имъ полка вместе съ инженеромъ Ф. Шварцемъ работалъ надъ приведеніемъ кинжоуской позиціи въ мало-мальски сносный видъ.