Пётр Толочко - Власть в Древней Руси. X–XIII века

Кроме создания общерусских светских сводов законов, князья составляли церковные уставы или грамоты (Владимир Святославич, Всеволод Мстиславич, Ростислав Мстиславич, Святослав Ольгович), в которых определялись объемы юрисдикции митрополии, епископии, а также размеры княжеских, в том числе и земельных, пожалований церкви.

Основываясь на свидетельствах преамбулы Уставной грамоты Ростислава Мстиславича Смоленской епископии, где сказано, что князь составил ее «сдумав с людьми своими», И. Я. Фроянов пришел к выводу об участии в ее составлении веча. «Сдумав с людьми своими», согласно ему, следует понимать как «рассудив на вече». [42] Фроянов И. Я. Киевская Русь. — С. 41.

Но «свои люди» это определенно не вече, особенно в понимании его историком, как общенародного собрания города и округи. Под «своими людьми» здесь следует видеть служилое окружение князя, среди которого, не исключено, был и епископ. На вече такие юридические документы не могли быть выработаны по определению. Да русская законотворческая практика и не знает такого прецедента. На вече княжеские грамоты только оглашались, чем, по сути, и вводились в действие.

Еще одной сферой, где княжеская воля имела определяющее значение было церковное управление. Уступив церковной администрации целый ряд, казалось бы, чисто светских функций, князья сохранили за собой значительные права участия в делах церкви. Таким, в частности, было право на поставление церковных иерархов. Удельные князья, как правило, определяли кандидатов на епископство, а великие киевские, вместе с митрополитами, их поставляли. В летописи эта процедура не нашла подробного освещения, но в тех немногих случаях, когда встречаются более подробные описания поставлений, первым упоминается великий князь. « В лѣто 6634. Постави князь Ярополкъ игумена Марка святаго Иоана, его же постави Никита митрополитъ епископомъ Переяславлю». [43] ПСРЛ. Т. 1. — Стб. 296.

Как следует из летописных известий, право киевских князей на поставление епископов в разные земли Руси сохранялось за ними вплоть до монголо-татарского нашествия. Особый интерес в этом отношении представляет статья 1183 г., сообщающая, что суздальский князь Всеволод Юрьевич, не принявший на епископскую кафедру Ростова Николая Гречина, попросил епископа у Святослава Всеволодовича и митрополита Никифора из Киева. « Посла Киеву ко Святославу ко Всеволодичю и к митрополиту Никифору рекъ: „Не избраша сего(Николая Гречина — П.Т. ) людѣе землѣ нашѣѣ, а мнѣ постави Луку смиренаго духомъ и кроткого игумена святого Спаса на Берестовомъ“». Митрополит под давлением Святослава « постави Луку епископомъ в Суждальскую землю». [44] ПСРЛ. Т. 2. — Стб. 629–630.

В 1189 г. Белгородская епископская кафедра была замещена Рюриком Ростиславичем даже без участия митрополита. « Того же лѣта преставися епископъ Бѣлгородьский Максимъ; Рюрик же в него мѣсто постави епископомъ отца своего духовнаго, игумена святаго Михаила Андрѣяна Выдобычиского». [45] Там же. — Стб. 666. Под 1190 г. в летописи содержится сообщение о том, что Всеволод Юрьевич послал « Кыеву Святославу ко Всеволодичю и к митрополиту Никифору отця своего духовнаго Иоана на епископство». [46] ПСРЛ. Т. 1. — Стб. 408.

В 1192 г. в Киев для поставлення в сане новгородского архиепископа прибыл Мартирий Рушанин. Летопись сообщает: « И прия их(новгородское посольство — П.Т. ) с любовию князь Святослав и митрополит и поставиша и(его — П.Т. ) декабря 10 на память святого Мины и Ермогена». [47] ПСРЛ. Т. 3. — Стб. 21. В 1231 г. в стенах Софии Киевской состоялось торжественное поставление ростовского епископа Кирилла, которого послал в Киев « к Володимеру Рюриковичу и преосвященному митрополиту» Василько Константинович.

И. Я. Фроянов отказывает княжеской власти в ее сословно-классовом характере на том основании, что Русь, будто бы, и в XI–XII вв. не пришла к феодальным общественным отношениям. И теперь русские князья кажутся ему сродни вождям доклассовой эпохи, а не феодальными государями. Но такой вывод не только не находит подтверждений в письменных источниках, но разительно расходится с ними. Чтобы составить объективное представление о социальном облике русского князя, достаточно обратиться к летописным свидетельствам Ипатьевской летописи 1146 г. о разграблении дворов новгород-северского князя Святослава Ольговича. Один из них находился в Игоревом сельце, а другой — в Путивле и оба были богатейшими феодальными хозяйствами.

« Идоста(черниговские князья Давыдовичи — П. Т. ) на Игорево селче, идеже бяше устроилъ(Святослав Ольгович — П. Т. ) дворъ добрѣ, бѣ же тоу готовизны много въ бретьяничахъ и в погребѣхъ вина и медовѣ, и что тяжкого товара всякого, до желѣза и до мѣди, не тягли бяхоуть от множества всего того вывозити. Давыдовича же повелѣста имати на возы собѣ и воемъ, и потомъ повелѣста зажечи дворъ и церковь святаго георгия, и гумно его, в немже бе стогов девять сот». [48] ПСРЛ. Т. 2. — Стб. 333.

« И ту(в Путивле — П.Т. ) дворъ Святославль раздѣли на три части, и скотьницѣ бретьяницѣ, и товаръ иже бѣ немочно двигнути, и в погребѣхъ выло 500 верковьсковъ меду, а вина 80 карчагъ, и церкви святого Вознесения всю облупиша, съсуды серебреныя, и индитьбѣ и платы служебныя, а все шито золотом, и кадѣльничѣ двѣ, и кацьи, и еоуанглие ковано и книгы, и колоколы». [49] Там же. — Стб. 334. К этому следует еще прибавить захваченных союзниками « кобылъ стадныхъ 300, а коней 1000».

Такие дворы были не только у Святослава, но и у других русских князей. Согласно статьи 1175 г. Лаврентьевской летописи, двор Андрея Боголюбского в Боголюбове имел « злато и сребро, порты и паволокы, и имѣнье емуже не бѣ числа». [50] ПСРЛ. Т. 1. — Стб. 370.

Любопытные сведения о княжеском хозяйстве содержатся в летописной статье 1149 г., рассказывающей о заключении мира между Изяславом Мстиславичем, потерявшим Киев, и Юрием Долгоруким, добывшим его себе. Согласно его условиям, Изяслав уступал Юрию Киев, а Юрий возвращал Изяславу « всѣ дани Новгороцкыи». Кроме того, Юрий Долгорукий должен был вернуть Изяславу и все награбленное в Переяславском полку. « Иди стада, иди челядь, что ли кому будеть свое познавши, поимати же по лицю». Для опознания своего имущества Изяслав « посла мужи своя и тивуны своего дѣля товара и своихъ дѣля стадъ, егоже бѣ отшелъ, а мужи своего дѣля, они самѣ ѣхаша, а друзии тивуны своѣ послаша». [51] ПСРЛ. Т. 2. — Стб. 393.