Френсис Йейтс - Искусство памяти

Во второй части [723] 723 Ibid., р. 200. появляются двенадцать величественных фигур, или "принципов", о которых говорится, что они суть причины всех вещей, лежащих под "невыразимым и неизобразимым Optimus Maximus (Высшим Благом)". Это ЮПИТЕР (с Юноной), САТУРН, МАРС, МЕРКУРИЙ, МИНЕРВА, АПОЛЛОН, ЭСКУЛАП (с Цирцеей, Арионом, Орфеем), СОЛНЦЕ, ЛУНА, ВЕНЕРА, КУПИДОН, ТЕЛЛУС (с Океаном, Нептуном, Плутоном). Все это — небесные фигуры, великие изваяния небесных богов. Основным этим фигурам Бруно приводит в соответствие множество талисманных и магических образов, помогающих душе черпать из бездн свои силы. В другой моей книге [724] 724 См. G.B. and H.T., p. 326 ff. уже был проанализирован этот ряд и связанные с ними образы, и отмечалось, что Бруно здесь прилагает талисманную магию Фичино к образам памяти, вероятно, для того чтобы собрать особо сильные влияния Солнца, Юпитера и Венеры в Магической личности, каковой он надеялся стать. Фигуры небесной системы "Образов", внутренние изваяния, магически принимают влияния звезд.

Как сочетаются две системы "Образов" — комнаты памяти первой части и небесные фигуры второй?

Скорее всего, в диаграмме на ил. 14c Иллюстрация 14 c Система памяти. Из книги Бруно Figuratio Aristotelici physici auditus, Париж, 1586. представлена та Печать, в которой выражено целое системы. О структуре ее мы уже говорили — это двадцать четыре атрия, комнаты памяти, заполненные местами и образами. Каждый отдельный атрий и общий их план сориентированы по сторонам света. Круг, объемлющий магический квадрат всех комнат памяти означает, я думаю, небо. На него должны наноситься небесные фигуры и образы, это циклическая система небесного одухотворения, единения, организации бесконечного многообразия нижнего мира, который запоминается в местах и образах данной системы памяти.

Диаграмма должна, кроме того, воспроизводить строение памяти всей системы "Образов" в целом, круг небес со вписанным в него квадратом, объемлющее верхний и нижний миры строение, в котором мир как целое запоминается свыше, с единящего, организующего небесного уровня. Возможно, что эта система выполняет указание 12-й Печати из "Печатей", где Бруно говорит, что ему "известна двойственная картина памяти" [725] 725 См. выше, c. 316. : одна есть небесная память с астральными образами, другая — "ради нужд наставления". В данной системе должны применяться обе "картины" одновременно, здесь сочетаются небесная циклическая система с системой-квадратом, составленная из комнат памяти.

Формы классической архитектурной памяти, весьма упрощенные и адаптированные к эпохе Ренессанса, представлены в Городе Солнца Кампанеллы. Cittа del Sole [726] 726 Cittа del sole была написана Кампанеллой примерно в 1602 году, когда он пребывал в застенках инквизиции в Неаполе. Впервые эта книга была опубликована в латинском ее варианте в 1623 году. О близости "Города Солнца" с идеями Бруно см. G.B. and H.T., p. 367 ff. является, прежде всего, утопией, описанием идеального города, религия которого — солнечный или астральный культ. Город имеет форму круга, а круглый храм в его центре расписан изображениями небесных звезд, связанных с земными вещами. Дома города образуют циклические стены, или giri , сходящиеся к центральному кругу, внутри которого расположен храм. На стенах изображены все математические фигуры, все звери, птицы, рыбы, металлы и т. д; все изобретения человека и все искусства; на самом же внешнем круге, или стене, расставлены скульптурные изображения великих людей, выдающихся нравственных и религиозных подвижников и основателей религий. Здесь нам представлена разновидность энциклопедического проекта универсальной системы памяти со структурой, организованной по небесному образцу, уже хорошо нам знакомой по работам Бруно. Кампанелла сам не раз повторял, что его Город Солнца, или модель такового, будет полезна "локальной памяти" для того, чтобы как можно скорее постичь весь "мир, который читается как книга". [727] 727 См. Tomaso Campanella, Lettere, ed. V. Sampanato, Bari, 1927, p. 27, 28, 160, 194; см. также L.Firro, Lista dell'opere di Tomaso Campanella, Rivista di Filosofia, XXXVIII (1947), p. 213–229. Ясно, что Город Солнца, если его использовать в качестве "локальной памяти", являл бы чрезвычайно упрощенный вариант ренессансной системы памяти, в которой классический принцип запоминания мест в строениях обретает вселенский масштаб, что обычно для Ренессанса.

И если Город Солнца, утопический город, основанный на астральной религии, принимать за систему памяти, то ее полезно будет сравнить с бруновскими системами в "Тенях" и в "Образах". Она значительно проще, поскольку жестко привязана к городу, как и система Камилло, статично располагающаяся в Театре, и не создает чудовищных сложностей бруновских систем. И все же, если мы сопоставим "Alta Astra" круглого, расположенного в центре, алтаря системы "Образов" с круглым храмом в центре Города Солнца, определенное, основополагающее сходство в "локальной памяти", задуманной Бруно и Кампанеллой (оба они — воспитанники доминиканского монастыря в Неаполе), будет очевидно.

"Мыслить, значит созерцать в образах", еще раз говорит в "Образах" Бруно, ложно истолковывая слова Аристотеля. [728] 728 Оp. lat., II (III), p. 103; cf. G.B. and H.T., p. 335. Нигде больше его ошеломляющая поглощенность воображением не проступает с такой силой, как в этой последней его работе, где все его системы сплавлены в невероятно сложный конгломерат, организованный вокруг размышлений об образах. Работая с двумя традициями использования образов, мнемонической и талисманной, магической, он бьется — в своей системе посылок — над проблемой, которая до сих пор не решена ни в одной системе.

"О составлении образов, знаков и идей" — так называется его книга, и под "идеями" Бруно здесь, как и в "Тенях", понимает магические или астральные образы. В первой части "Образов" он обсуждает и создает образы памяти, руководствуясь традиционными правилами памяти; во второй части обсуждаются и создаются "идеи", талисманные образы, изображения звезд в виде магических изваяний; здесь Бруно пытается создать такие образы, которые играли бы роль проводников, связующих душу с магическими силами. С одной стороны, он "талисманизирует" мнемонические образы, с другой — придает мнемонические свойства талисманам, "составляет" талисманы в соответствии с собственными задачами. Две традиции придания образам силы — традиция памяти, где образы должны нести эмоциональный заряд и вызывать аффекты, и магическая традиция наделения талисманов астральными, космическими силами — у Бруно сливаются в единой мысли, когда он трудится над составлением образов, знаков и идей. Гений присутствует в этой поистине блестящей книге; высшего напряжения достигает стремление решить проблему, которая, по убеждению Бруно, по значимости превосходит всякую другую, — как организовать душу через воображение.