Алексей Полянский - Ежов (История железного сталинского наркома)

Николай вышел из здания обкома и быстрым шагом направился вдоль улицы. Настроение было превосходное. Перед ним открывалась хорошая перспектива профессиональной партийной работы, которую он так любил и которой отдавал все силы. Он и дальше готов был не щадить себя ради революции и Советской власти, ради счастливого будущего всех людей на земле.

Разве шесть лет назад, уходя в армию, он, двадцатилетний рабочий парень с питерской окраины, мог подумать, что будет руководить людьми, заниматься ответственными делами, решать серьезные вопросы. И все это благодаря революции и большевикам, уничтожившим эксплуататоров и поставившим у власти рабочих, таких, как он, Николай Ежов.

А что бы он мог получить при царской власти? Из простых рабочих он вряд ли бы куда выбился, так до старости и гнул бы горб на заводе. Ведь судьба уготовила ему совершенно бесперспективное и серое существование. Родился в бедной многодетной семье, недоучка. Да еще и ростом Бог обделил. Полтора метра, для мужчины разве это рост. К тому же еще и тощий, узкоплечий.

Натерпелся он из-за своего роста с самого детства. Как его только не дразнили - клоп, заморыш, гном, недомерок, плюгавый, шибздик... Каждый норовил его обидеть, посмеяться. Но с малых лет Колька никому спуску не давал. Для обороны использовал все, что попадало под руку - камень, палку, любую железяку. И сверстники на себе почувствовали, что связываться с ним опасно. Ежа стали бояться, зауважали. Он и силу постоянно накачивал, руки укреплял. На перекладине по нескольку десятков раз отжимался, железную болванку с пуд весом над головой поднимал. А потом и слесарная работа помогла. Мускулы у него стали рельефные, кулаки крепкие, как железные. На рабочих пикниках, да и в армии кое-кому довелось попробовать удары малыша Ежова.

Но все равно малый рост портил ему жизнь: в юности девки стеснялись гулять с ним, предпочитая крупных парней; на фабрику учеником слесаря еле приняли, даже пришлось рубаху снимать и мастеру мускулы показывать; да и в армию взяли в нестроевую команду, но это, может быть, и к лучшему, а то бы уж давно его кости гнили где-нибудь в Пинских болотах.

Злило Николая, что он маленький и всегда своим упорством, старанием, аккуратностью пытался доказать, что не хуже, а то и лучше других - высоких, дородных. Был он болезненно самолюбив, честолюбив и тщеславен, но и скрытен, не только не болтал лишнего, но и умел скрывать свои чувства. И самоутвердиться он все-таки смог, старания не пропали даром. За два года стал одним из лучших слесарей цеха. И в армии службу нес исправно, без нареканий, у командиров всегда на хорошем счету был.

После февраля семнадцатого, когда царь отрекся, в армии началась демократия. Создавались полковые комитеты, куда входили солдаты. И он в такой комитет вошел и развил там большую революционную активность. Николай вообще любил вести за собой людей. И когда в девятнадцатом его в Красную Армию призвали, он сначала курсантом был в радиошколе, а через пять месяцев стал комиссаром этой же школы, так себя хорошо проявил.

Даже военный трибунал в январе 1920 года не помешал ему в продвижении по службе. Комиссарскую работу на базе успешно совмещал с партийной работой, которая была ему по душе, и он трудился не покладая рук.

Николай вынул из кармана часы, старые, луковицей, на серебряной цепочке, купленные им с рук еще лет десять назад в Петербурге. Восьмой час. Тоня, наверное, уже дома. Занятия кружка политграмоты для рабочих, которые она проводит, должны закончиться в половине седьмого.

Они поженились два месяца назад. Антонина Алексеевна Титова родилась и выросла в Казани. Она была младше Николая на два года. После окончания гимназии училась на физико-математическом факультете Казанского университета, но голодное военное время не позволило ей продолжить образование. Николай гордился тем, что, несмотря на непролетарское происхождение, Антонина восторженно восприняла революцию и в октябре восемнадцатого вступила в РКП(б). Она работала техническим секретарем в Суконно-Слободском райкоме партии Казани, там Николай впервые и встретился с ней.

Он очень любил свою жену. Это была скромная, воспитанная и деликатная женщина. Ему было легко с ней. Они были единомышленниками, оба верили во всепобеждающие идеи марксизма, в торжество мировой революции, в правильность большевистской партии. Они обсуждали прочитанные книги, вместе штудировали партийные документы.

Николая несколько смущало, что Антонина гораздо образованнее его, в отличие от него, правильно говорит и пишет без ошибок, лучше разбирается в литературе и истории. Но ущербным себя от этого не чувствовал: просто у него не было возможности учиться, да и всю жизнь он общался, главным образом, с малограмотными рабочими и солдатами. Николай твердо решил заняться самообразованием и за короткий срок наверстать упущенное. Этого требует организаторская работа в партии.

Несколько дней назад, узнав о предстоящем отъезде мужа в Москву, Антонина очень расстроилась и даже заплакала. Но Николай быстро успокоил ее. Его поездка в Москву была необходима как выполнение партийного долга. Нужно было оформить демобилизацию из РККА и прикомандироваться к ЦК РКП(б) с целью получения дальнейшего назначения. А потом они снова будут вместе.

Схватка в Краснококшайске

- Николай, тебе надо обязательно все это съесть и как следует выспаться. Выглядишь ты очень плохо.

Антонина поставила перед мужем тарелку с отварным картофелем и положила большой кусок хлеба. Это было все, что осталось. Ей придется сегодня обойтись без ужина. Выдача пайка задержалась почти на неделю, а на покупку продуктов на рынке не было денег.

- А ты уже поела?

- Конечно. Не ждать же тебя, каждый день приходишь чуть ли не за полночь, - быстро соврала она. - Тебе надо врачу показаться и, может быть, в больницу лечь на недельку-другую. Кашляешь все время, да и под глазами синяки, - продолжала Антонина, наливая в стакан крепкий чай.

- Не время сейчас болеть, - серьезным тоном сказал Ежов. - Сама знаешь, что здесь творится. Из этой схватки мы обязательно должны выйти победителями.

В Краснококшайске они жили уже два месяца.

До революции этот захолустный, затерянный среди лесов и болот уездный центр назывался Царевококшайском. В 1919 году его переименовали в Краснококшайск и сделали центром Марийской автономной области. Теперь город называется Йошкар-Ола

Сюда в марте 1922 года приехал молодой партийный функционер Николай Ежов. В Государственном архиве документации новейшей истории и общественно-политических движений Республики Марий Эл сохранились материалы о его недолгой деятельности на посту руководителя Марийского обкома РКП(б).