Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

Этот документ из той же серии «Яковлевских», что и приведенный ранее «О Ставке», сравните номера (О Ставке № 1714 — 733 сс). Теперь, далее по оформлению документа. Секретность! В чем секретность комиссии? Если для современных исследователей военной истории, то да. Просто обязательно. Почему убрали вторую букву «с» после номера документа? Видимо побоялись переборщить с секретностью. Перед комиссией, как всегда в таких случаях «мухляжа», не ставятся ни цели, ни задачи. Потому что из содержания можно было бы легко понять время разработки и выпуска документа. В нашем случае, мы это и наблюдаем. Название документа. Кого собирается освобождать комиссия от призыва по мобилизации и кому собирается давать отсрочку? Судя по всему, название намеренно сократили. Об этом, чуть ниже.

Состав комиссии при СНК СССР вызывает вопросы. Если Ворошилов — занимается военными вопросами при СНК, как заместитель Сталина, то Н.М. Шверник — 1-й секретарь ВЦСПС, каким боком туда влез. Шапошников — все время при Генштабе, хотя и входящего в состав наркомата обороны. Если бы знали цели комиссии, то был бы ясен объединяющий мотив этих должностных лиц?

Теперь, что касается подписей должностных лиц в приведенном документе. При подписании подлинных документов на русском языке при написании должностного лица, ВСЕГДА ставилась его фамилия и инициалы его ИМЕНИ и ОТЧЕСТВА. Но, есть одна тонкость. При газетных публикациях или в иных печатных изданиях допускается ОТЧЕСТВО опускать. Так принято в журналистике и в издательском деле. Поэтому, если нам приводят так называемые «подлинники» документов, то их «стряпают», видимо, исходя из выше приведенных разъяснений как для издательского дела, что показывает их искусственную сущность. Поэтому Сталин, с одной буквой в имени, без отчества — очень сомнителен. Да и сам Управляющий делами, но уже с одной лишней буквой в фамилии, выглядит весьма забавно. Это по сути, тот же Чацкий, т. к. настоящая фамилия Управляющего делами была — Чадаев, а не как дальнего предка известного русского мыслителя и общественно-политического деятеля 19 века П.Я.Чаадаева.

Что нам предложено? Если это подлинный документ, т. е. по мысли публикаторов, который должен был подтвердить наличие Сталина в первые дни в Кремле, то он что, оформленный таким образом и попал в перечень Постановлений СНК СССР? Глупость! Не более того. Это мог быть проект документа, подписанный Сталиным. Тогда возникает новый вопрос. Каким образом Сталин подписал документ, который не оформлен должным образом. Еще раз приглядитесь к пометке, сделанной Сталиным. Это поручение Чадаеву. Выяснить: кто есть кто, и впечатать в документ. Не может в таком виде оформленный документ выйти за стены кабинета Сталина. Документы издают для работы, а не для того, чтобы показывать будущим историкам при ЦК КПСС. При таком написании документа, кому прикажите исполнять поручение. Шапошникову или Соколовскому? Чадаев должен был выяснить, где в данный момент находится маршал и, только убедившись в его отсутствии в Москве, впечатать в текст Соколовского, да и то при условии согласования с тем начальством, в подчинении которого тот находился. В данном случае, Г.К.Жукова, как начальника Генштаба или наркома обороны К.С.Тимошенко. Если это проект документа, то кто же его подготовил? Не Чадаев же? Неужели Управделами СНК СССР должен был заниматься мобилизационными вопросами? Кто же, тот таинственный незнакомец, принесший данный проект на подпись Сталину и главное когда?

Есть предположение о создании подобной Комиссии по отсрочкам и освобождению. По воспоминаниям Н.В.Новикова, работающего в наркомате иностранных дел, после объявления о мобилизации 23 июня, практически все работники его отдела ушли добровольцами на фронт. Некому стало работать в отделе, хотя объем работ возрос в связи с изменившимися обстоятельствами. Думается, в целях не допущения дестабилизации работы в высших органах власти и была создана комиссия с целью упорядочения призыва на военную службу сотрудников данных учреждений. Но это другой временной отрезок, более позднего времени, чем предложенный читателю в «документе».

В этой, тоже, небольшой главе мы рассмотрим воспоминания некоторых наркомов, которые были первый день войны в Кремле и должны были, по идеи, видеть Сталина, который был председателем Совнаркома.

Военный историк Куманев Г.А., в свое время, задавал им вопрос, как и где они встретили первый день войны? Ответы некоторых бывших наркомов, заставляют по-новому взглянуть на события первых дней войны. Но нас, как всегда, конечно же, интересует, встречались ли они в первый день в Кремле со Сталиным? Остальные наркомы, представленные в книгах Г.А.Куманевым, которые, по ряду обстоятельств не смогли быть в Кремле 22 июня или отсутствовали на тот момент в Москве, не попали в зону нашего внимания.

Ковалев И.В. — « Начало войны застало меня в Наркомате государственного контроля, в моем рабочем кабинете. 22 июня 1941 года , как и последующие три дня , сотрудники Наркомата государственного контроля, пребывали в каком-то неопределенном положении. Каждый чувствовал, что война, словно лавина вторгается в наш дом, что надо что-то делать, а что именно, никто не знал. Наркому и начальнику Главпура (его назначили на этот пост 21 июня) Мехлису было не до нас. Мы с Поповым, заместителем наркома, были дезориентированы…

Для меня это «подвешенное» состояние закончилось 26 июня, когда я был вызван в Кремль к И.В.Сталину…

Сталин выглядел необычно. Вид не просто усталый. Вид человека, перенесшего сильное внутреннее потрясение. До встречи с ним я по всяким косвенным фактам чувствовал, что там, в приграничных сражениях нам очень тяжело. Возможно, назревает разгром. Увидев вождя понял, что худшее уже случилось. Хотя внешне был спокоен, и, как всегда, удерживая в левой, усохшей и полусогнутой руке трубку, правой рукой не спеша начинял ее табаком…».

Это тот самый Ковалев, который сорвал немцам блицкриг. Неплохо «отдохнул» Иван Владимирович впервые дни войны. Лишнего не дали сказать, но и то, что прошло в печать, как видите, дает пищи для размышления. Когда его призвали к активной жизни? Через несколько дней после начала войны. Что мы и предполагали, объясняя это отсутствием Сталина в Кремле. Обратите внимание на описание состояния вождя: « Вид не просто усталый …». Интересно, есть ли чьи-нибудь воспоминания о каком-либо члене Политбюро, чтобы он выглядел впервые дни войны вот так же, как выглядел Сталин? Хотя, думается, многие переживали о случившемся, но чтобы, как Сталин — ни один!