Вадим Васильев - История новоевропейской философии

— А на каком основании мы приписываем статус истинности таким априорным суждениям?

Это не априорные. Пока мы об априорных не говорим. Ведь когда мы будем говорить об априорном, там в каждом случае потребуется доказательство, что суждение истинно. Мы уже поняли. То есть, в принципе, мы можем просто истинное суждение высказывать, но это будет мнение. Мнения Канта не интересует, его интересует только доказанные суждения. Доказательство..

— Если априорное суждение не подтверждается опытом (т. е. его нельзя подтвердить опытом в принципе), то как мы можем говорить об истине?

А вот можно это доказать. Необходимо доказать, как вот вы доказываете геометрические теоремы.

— Доказать — это свести, что бы к тому, что нельзя не помыслить, по — декартовски? Да?

Ну. Это аксиомы.

— Т. е. в чём статус доказательства?

Доказательство. да именно по — декартовски. Надо начать с каких‑то самоочевидных положений и потом столь же самоочевидными шагами идти, идти, идти к тому тезису, который мы хотим доказать. И вот если.

— Если таким образом раскладывать суждения …

Да, и вот если мы доходим, редуцируем его к самоочевидным принципам через ряд.

— А эти самоочевидные принципы также должны быть априорны?

Все самоочевидные принципы, безусловно, они должны быть априорными, но есть положения, которые действительно самоочевидны. И в них, именно в силу их самоочевидности, в их априорности невозможно сомневаться. Ну. прежде всего — закон тождества. Вот он не может быть из опыта взят. Именно в силу того, что он служит основанием всякой строгой необходимости. Вот он — априорный принцип. Но всё дело в том, что этот принцип очень трудно использовать для познания вещей. Он бесплоден. Совсем другое дело — принцип причинности. Вот здесь он наполнен содержанием и вот если его удастся редуцировать к принципу тождества, тогда мы очень большой шаг вперёд сделаем.

Ну, договорились, что опыт не даёт нам всеобщности и необходимости. Значит, там, где есть всеобщность и необходимость — там есть априорность.

— Опыт принципиально незавершен, а раз так, то.?

Не завершен. А раз так, то там где есть всеобщность и необходимость там нет опытности. Верно? Там где есть опыт, там нет всеобщности и необходимости. Значит там, где есть всеобщность, и необходимость по modus tollens, там есть априорность. Так?

Но вопрос то вот в чём. О какой необходимости и о какой всеобщности здесь идёт речь? Ведь вы можете сказать: «А, подождите, «все тела имеют тяжесть» — ведь есть же всеобщность! Вот она: все тела, — вот вам всеобщность». А мы говорим, что это эмпирическое суждение. Что ж, Кант в очевиднейшее противоречие впадает? Не удивительно, что его теорию (аналитических и синтетических, априорных и апостериорных суждений) не могли никак понять‑то… что он хочет сказать.

Нет не всё так просто. Кант различает два вида всеобщности. И два вида необходимости. И только один из этих видов свидетельствует об априорности.

Есть так называемая эмпирическая всеобщность (вот как раз в суждении: «все тела имеют тяжесть») и есть строгая всеобщность. Есть субъективная необходимость, вытекающая из привычки, и есть объективная необходимость. Казалось бы, шаг вперёд. Теперь мы должны искать в качестве критерия строгую всеобщность и объективную необходимость. Но проблема в том, как отличить субъективную необходимость от объективной, эмпирическую всеобщность от строгой.

И вот здесь Кант опять‑таки вынужден говорить что единственным критерием отличения является возможность доказать ту или иную всеобщность. Если мы можем доказать, то тогда она объективна. Если можем доказать необходимость, то она тоже объективна. Если не можем доказать, то она основана на неправомерном обобщении, или на привычке.

Ну а как понять, можно доказать или нельзя доказать, что какое‑то положение всеобще? Вот как понять: «все тела имеют тяжесть» — можно доказать что это истина всеобщая (и «всякое событие имеет причину»)? Как различить? Где индикатор того, что возможно доказательство? Индикатора прямого нет. Всё это следует из других разделов кантовской философии из его таблицы категорий, из предпосылок всех его трансцендентальных исследований. То есть здесь прямого пути, как ни странно, нет, к определению априорного и апостериорного. Вот эти все рассуждения предполагают другие предпосылки, сделанные в рамках кантовской философии. И если бы мы эти предпосылки с вами сейчас эксплицировали, то мы бы попали к самым основам его метафизики. Но, на это потребовалось бы очень много времени. Может быть, если мы будем на спецкурсе, мы затронем этот вопрос, может быть. Сейчас не будем на эту тему говорить.

Вернёмся теперь к аналитическим и синтетическим суждениям.

Всё‑таки, как избавиться от субъективности? Вообще ведь тут можно до абсурда довести. Можно так вот сказать. Вот вы считаете, допустим, что золото связанно с желтизной, а я считаю, что нет. Действительно, если у каждого свои ассоциации. Тогда вопрос о действенности, о нужности этого различения сам собой решается — оно ненужным оказывается. Какой смысл в нем, если с помощью его ничего нельзя решить?

Вот если внимательно проанализировать кантовский текст, то можно увидеть, что он даёт (в других даже местах, не во Введении к «Критике чистого разума») дополнительные пояснения. Эти пояснения действительно кое‑что проясняют.

Ну, во — первых. Тут вот еще какой важный момент: Кант пытается установить соответствие между аналитическими и синтетическими, с одной стороны, и априорными и апостериорными, с другой. Ну, к примеру, вот он задаётся вопросом: аналитические суждения — они какие, априорные или апостериорные? Или бывают и такие, и такие? — спрашивает он. Всматривается как бы в их природу и приходит к выводу, что все аналитические суждение априорны, заведомо. Почему так?

Вот давайте посмотрим, как работают эти критерии. Потому, что аналитические суждения основываются на законе тождества. Там где есть импликация, в соответствии с законом тождества, имеет место строгая необходимость. Там, где имеет место строгая необходимость, мы имеем дело с априорными суждениями. Значит, все аналитические суждения — априорны. Так же, как все эмпирические суждения — синтетичны. Ну, это просто оборотная сторона того, что все аналитические — априорны. Если перевернуть, то получится, что все эмпирические — синтетичны. Потому, что если бы было какое‑то аналитичное эмпирическое суждение, то мы впали бы в противоречие с тем, что только что сказано (мы только что сказали, что все аналитические суждения априорны).

— Ну а если мы на опыте получили какой‑то предикат (как нам показалось — из опыта). Но глубокий анализ показывает, что и без опыта можно было из предмета выудить этот предикат. Т. е. эмпирическое суждение получилось аналитическим.