Анатолий Гладилин - Сны Шлиссельбургской крепости Повесть об Ипполите Мышкине

Затихает высокий, чуть окающий голос, гаснут отблески свечей в стеклянных дверцах книжных шкафов. Двенадцать лет минуло с того дня, как умный, лукавый редактор, газетный воротила хотел «купить» Мышкина, обратить его в свою веру. Рассказать об этом Попову?

…Четыре удара, пауза, три. Пять ударов, пауза, один. Три удара, пауза, три. Один удар, пауза, один. Два удара, пауза, два. Пять ударов, пауза, один. Шесть ударов, пауза, один. Однажды.

«Однажды вечером, в зиму семьдесят второго года, меня пригласил Катков, и беседовали мы часа три наедине».

Чтобы полностью отстучать эту фразу в семнадцатую камеру, потребуется минут десять. Впрочем, куда торопиться? В крепости сидеть еще шестнадцать лет.

Внимание. Так и есть. Шорох задвижки. Надо бы закрыть глаза и притвориться спящим. Можно и не закрывать, зачем? Кто-то за тобой наблюдает. День и ночь. Что бы ты ни делал: сидел, лежал, спал, умывался, пользовался клозетом, ходил по камере, мечтал — за тобой наблюдают. Рассматривают. И это самое мучительное. Некуда спрятаться. В конце концов создается впечатление, что все твои мысли читаются. Воспоминания, картины прошлой жизни рассматриваются. Не остается ничего своего, интимного, личного. Кажется, что ты замурован не в каменном мешке (и каменный мешок можно превратить в свою крепость) — тебя содержат в стеклянной колбе. Стекло особое, оно прозрачно только для тех, кто снаружи. Ты не видишь никого, а тебя анонимно рассматривают. Опустили щеколду? Нет, глядят отовсюду — через стены, через потолок. Как будто бабочку проткнули иголкой и изучают через увеличительное стекло: долго ли она будет трепыхаться? Долго. Ты постепенно состаришься, выпадут зубы, поседеют волосы, ноги скрючит ревматизм. Когда ты отсюда выйдешь, тебе будет пятьдесят три года. Жизнь кончена. Старик. Впрочем, еще надо выйти отсюда. Каждую минуту, каждый час, каждый день. В году триста шестьдесят пять дней; шестнадцать лет — это… пять тысяч восемьсот сорок дней — бабочкой на иголке, которую рассматривают. И выйдешь ли отсюда, или тебя вынесут?

Нет, к черту эти мысли! Опять отвлекся. О чем же ты недавно думал? Вспоминал свой разговор с Катковым. Все-таки некоторое впечатление на тебя произвел Михаил Никифорович, знаменитый редактор и литератор, и помнится, захотел ты просмотреть подшивку «Московских ведомостей», так сказать, определить общественно-нравственную линию газеты.

Случилось это на масленицу. Праздники для тебя всегда были самым бессмысленнейшим временем. Запасешься книгами, запрешься в номере… Ведь работы никакой, а гостиница гудит, в коридоре — топот, под окном — разухабистое пение.

Вышел в буфет, попросил графин вишневого квасу. Буфетчик на тебя кинул ошалелый взгляд. Тут же рыло какое-то привалилось к стойке, рыгнуло и пробасило:

— Ми-не штоф водки!

И одобрительно крякнул буфетчик: «Вот это человек!»

Дверь на ключ. Хорошо бы уши зажать ладонями. Теперь почитаем передовую. Их обычно сам Михаил Никифорович пишет…

«Загадочна народная душа. Издавна на Руси говорят: „Кто не работает — тот не пьет“. Но сердцем мужик чист и гласу божьему внемлет. Мы мечем молнии против пьянства, подсчитываем, сколько шагов от церкви до кабака, и не понимаем, что народ — просто большой ребенок. Займите его ум, завладейте его воображением, избавьте народ от всего запутанного, неясного, неопределенного».

Информация: «В опере публика освистала итальянских певцов и потребовала исполнения государственного гимна „Боже, царя храни!“».

В пору слезы пролить от такого патриотизма…

«…B Немецком клубе имеет быть маскарад с участием оркестра „Лира“ и военной музыки господина Крейберга. Кавалеры и дамы могут быть замаскированы в приличных костюмах».

Ну что ж, выучим мы мужика грамоте, и начнет он газеты почитывать. Узнает много интересного. Например:

«Опытный водочный мастер, делающий эссенции и очищающий вино по методе Попова, предлагает свои услуги. Узнавать у Никитских ворот».

«Брауншвейгское пиво — чистый солодяной сок, неподдельного товара. Рекомендуется против слабостей, грудных болезней».

А вот и серьезная статья:

«В губерниях внутренних народный быт — есть материк, непоколебимо твердый… Меры, принимаемые правительством, доказывают его заботливость о развитии у нас городской жизни…»

Большая забота! На последней судебной сессии засудили двух мещан. В кулуарах потом прокурор хвастался: «А улик-то совсем не было. Я никак не думал, чтобы присяжные обвинили…» Гласный суд? Сплошное лицемерие!

Лицемерием пропахли даже газетные объявления:

«С высочайшего соизволения: большая лотерея в пользу кассы для пособия женскому полу, лицам, служащим при заведениях попечительства о бедных в Москве». Надо же, с высочайшего соизволения!

А вот просто и откровенно: «Акушерка Красовская имеет комнаты для дам и принимает детей на воспитание».

Или она тоже действует с высочайшего соизволения?

Поистине, правительство заботится о развитии у нас городской жизни… Пожалуйста, каждому — свое:

«Старухам и молодым, вдовам и девицам — вольдегановские щетки, наставления, как избежать заражения секретными болезнями».

«Американские капли против зубной боли действуют мгновенно, исцеляют также нервные страдания головы, лица и ушей…»

Как все просто! Зачем мучиться над проблемами добра и зла, социальной несправедливости? Американские капли мгновенно исцеляют страдания головы.

В заметке, напечатанной мелким шрифтом, какой-то либерал горестно вздыхает: «Не совсем хорошо у нас еще с медицинской помощью. Выборочное обследование некоторых домов за Рогожской заставой показало, что половина детей в бедных семьях больны туберкулезом». Подумаешь, какая ерунда, зато «волшебная вода доктора Мореля окончательно разрешила задачу постепенного окрашивания волос на голове и бороде, она одна исполняет все, что обещает».

И вообще, кто сказал, что Российская империя — отсталая страна? Вот, пожалуйста, можно купить «известное во всей Европе, привилегированное и признанное лучшим средство для уничтожения крыс, мышей и кротов. Средство имеет приятный запах и действует моментально. За верный успех ручаются».

А это — для всех российских граждан и тоже, наверно, имеет приятный запах и действует моментально: «Своры, ошейники, цепи, намордники, арапники — выбор хороший, цены умеренные»… Забыли только добавить «за верный успех ручаются»…

…Поздно вечером вышел Мышкин на улицу дыхнуть свежим воздухом. Снежные сугробы. Слепые деревянные дома. Трое пьяных в рваных тулупах шли, приплясывая и подпевая в такт гармошке: