Дональд Портер - Белый индеец

Похитители исчезли, а вместо них появились эти двое, с жуткими трофеями на поясе, и с теми же желто-зелеными лицами, как и сами похитители.

Она выпрямилась, собрала остатки мужества и сказала:

- Убейте меня, и покончим с этим.

Ренно нагнулся, разрезал ремни и поставил ее на ноги.

Дебора с изумлением заметила светлые волосы, голубые глаза и четкие английские черты лица. Он был покрыт загаром, но, как и главарь банды, не был краснокожим. Правда, тот старался держаться подальше от нее.

Ренно догадался, что девушка говорит на том же языке, что и Эйб Томас, и ответил, как сумел:

- Не убивать. Теперь хорошо.

Эти слова и боль от ран доконали Дебору, и она разразилась слезами.

Братья беспомощно посмотрели друг на друга. Женщины сенека плакали редко. даже девочки, ровесницы Ба-лин-та. Они подумали, что бледнолицей будет стыдно за собственную слабость, и отвернулись, чтобы дать ей прийти в себя.

Вскоре слезы высохли, но Дебора ощущала вовсе не стыд, а облегчение. Иногда слезы помогают собраться с мыслями, и девушка поняла, что пусть временно, но положение ее изменилось в лучшую сторону.

На берегу валялись трупы похитителей, некоторые из них были раскрашены красной и белой краской. Впрочем, для нее это не имело никакого значения.

Дебора понимала, что причиной гибели части воинов и бегства всех остальных послужили эти двое, и принялась тайком разглядывать их. Белый индеец был постарше ее на год или два. Конечно, он был дикарем, но в то же время это был самый красивый мужчина из тех, кого она знала прежде, и будь он жителем Массачусетса, она полюбила бы его.

Младший, худощавый и не такой высокий, держался с тем же чувством собственного достоинства, что и старший. Оба были спокойны и уверенны в себе, и почему-то напоминали полковника Вильсона и преподобного Дженкинса.

Впервые за несколько дней Дебора успокоилась. Она не собиралась убегать, потому что не имела ни малейшего представления о том, где сейчас находится и понимала, что не сможет одна добраться до дому. Так или иначе, девушка полностью зависела от этих двух дикарей.

Ренно указал на убежище и обратился к брату на языке сенека:

- Принеси наши вещи и столько жареного мяса, сколько мы сможем унести. Вдруг гуроны попытаются отомстить, так что мы должны уйти как можно дальше, пока они не вернулись. Я пока соберу их огненные дубинки.

Эл-и-чи бегом направился к ложбине, а Ренно обернулся к девушке. Дебора порозовела, и от этого стала еще красивей.

- Оставайся здесь

Слова прозвучали как приказ, и Дебора сразу опустилась на землю, растирая запястья и колени. Она знала, что белый индеец смотрит на нее, и покраснела еще больше.

Ренно собрал огненные дубинки. Они были длиннее, чем у англичан, и немного другой формы. Но действовали точно также, и Ренно понял, что если сделать подходящие пули, то ими можно будет пользоваться. Он сложил огненные дубинки в две кучки и перевязал каждую лозой.

Эл-и-чи вернулся

Ренно подошел к девушке, жестом велел ей встать и улыбнулся, показывая, что не собирается причинить ей вреда. Дебора встала, и не успела опомниться, как он поднял ее и перекинул за спину, точь-в-точь, как это делали похитители. Она разозлилась.

- Поставь меня обратно! Я пойду сама!

Ренно понял только одно слово.

- Не пойдешь. Женщина очень медленно.

Дебора поняла, что получила выговор, и не нашла достойного ответа. Потом, несмотря на унизительное положение, подчинилась.

Однако скоро она заметила, что младший из воинов, помимо собственного оружия и запаса еды тащит еще и связку мушкетов. Вторую связку оставили на месте.

Юноши перешли на быструю рысцу и теперь двигались быстрее, чем ее похитители. Дебора поняла, что сама никогда не сумела бы идти по лесу с такой скоростью. Она старалась, чтобы ему было как можно легче, и время от времени меняла положение. Прошло несколько часов.

Они остановились только после заката, и Дебора подошла к ручью, разминая затекшие руки и ноги. Индейцы уселись на землю друг против друга. Ренно махнул рукой.

- Ешь.

Ей подали кусок холодной жареной оленины.

Мясо было жестким, а кукуруза сухой, словно песок. Но вскоре Дебора обнаружила, что она довольно вкусна, особенно если жевать подольше, как это делали молодые люди. К собственному удивлению, она съела все, что ей дали.

Ренно не мигая смотрел на девушку. Мягкий лунный свет струился между деревьями.

Деборе стало неуютно.

- Ренно, - сказал старший, указывая на себя.

- Эл-и-чи, - произнес младший.

Дебора была на грани истерики, и с трудом удержалась от смеха

- Дебора, - сказала она и несколько раз повторила свое имя.

- Де-бо-ра, - старший выговорил ее имя на индейский манер, продолжая смотреть ей в лицо.

Девушка хотела отвернуться, но сдержалась. До сих пор ей ничего не угрожало, и, хотя она понятия не имела, куда ее ведут, здравый смысл подсказывал, что не стоит выказывать страха.

В лунном свете светлые волосы приобрели серебряный блеск, как у воды на поверхности озера. Даже у Йалы волосы не меняли цвет в темноте, и бледнолицая девушка казалась Ренно все прекраснее. Ее платье на одном плече было порвано, открывая не тронутую загаром кожу, и он не мог побороть искушения дотронуться до нее.

Дебора отшатнулась, угадав его намерение. Ренно отдернул руку.

В глазах юноши мелькнула тревога, и Девушка поняла, что он не собирался причинить ей зло. Ему просто было любопытно, и Деборе пришло в голову, что он еще никогда не видел женщин ее расы.

Дебора не знала, что сказать, о чем бы ей потом не пришлось пожалеть. Он почти не знал языка, и вряд ли понял бы ее объяснения. Ей захотелось взять его за руку и приложить пальцы к плечу, но тогда он решит, что она предлагает ему нечто большее. Лучше ничего не делать.

Ренно скрестил руки на груди и смотрел прямо перед собой. Он догадался, что напугал бледнолицую и жалел, что был так груб. Скорее всего, в мире бледнолицых, как и у сенека, женщина сама выбирает, какие отношения будут у нее с мужчиной.

Фактически она была его пленницей. Он взял ее у гуронов и теперь может делать с ней все, что захочет. Другое дело, что она очень похожа на огромную маску, и обидеть ее значило бы тревожить или оскорбить маниту.

Прошлое пленницы не интересовало Ренно. Теперь она принадлежала ему, и он нес ответственность за свою добычу. Дома надо будет обратиться за советом к матери или тетке, они обычно знали все, что касалось женщин.

У самого Ренно почти не было опыта общения с женщинами. Правда, за несколько месяцев после отказа Йалы он иногда ходил в особый большой дом, где пленницы из других народов должны были спать с воинами сенека в обмен на пищу и одежду. Некоторые из них были искусны в своем деле, но удовольствие быстро проходило. Так бывает, когда мучает жажда - напьешься, и скоро опять хочется пить.