Дональд Портер - Белый индеец

- Я почти полгода провел с сенека, и не считаю их дикарями. Они добрые люди, и я люблю их. Я верю им. Я горжусь, что у меня есть настоящие друзья в этом племени. Когда-нибудь мы будем больше доверять друг другу, и, надеюсь, заключим настоящий союз.

Обадия Дженкинс подумал, что такие слова звучат намного убедительнее, чем его проповедь о братстве. После окончания службы люди окружили Эйба и принялись расспрашивать его.

- Хорошо, что вы сами не превратились в дикаря, молодой человек, - с усмешкой сказала Ида Элвин. - Дебора просила передать, что соскучилась, но осталась дома, потому что у нее болит голова.

Эйб собрался с духом.

- Может, она не станет возражать, если я зайду повидать ее на этой неделе.

Улыбка тетушки Иды была лучшим приглашением.

Полковник Вильсон отвел Эйба в сторону и выслушал короткий предварительный доклад, и пока Милдред ждала мужа, Агнес Хиббард подошла к ней.

- Мы с Томом едем домой, и я сразу начну готовить воскресный ростбиф. Мы взяли коляску, так что обед сегодня не запоздает.

Если бы Хиббарды знали, что их ждет впереди!

Они ехали по пустынной дороге вдоль берега реки, как вдруг множество индейских воинов окружили коляску. Двое остановили кобылу, а третий подхватил вожжи.

Том Хиббард потянулся за винтовкой, лежавшей на задней скамье, но могучий воин оглушил его плоской стороной каменного томагавка.

Агнес тоже хотела взять винтовку, но дикари схватили ее, она пробовала кричать, но слышалось только тихое всхлипывание. Каменный нож рассек ей горло, и хлынула кровь.

Один из воинов оскальпировал ее, другой наклонился, чтобы снять скальп с Тома.

- Не трогай его, сын мой, - резко приказал голубоглазый командир отряда. - Он видел, что на нас желтая и зеленая краска сенека. Пусть расскажет об этом всем остальным. Пойдем скорее. Впереди еще много работы,

Гурон повиновался и скрылся в зарослях вместе с Золотым Орлом.

Тридцать семь воинов отлично справились с заданием. Алан специально выбрал время для нападения, когда большинство колонистов находились в церкви.

В итоге два фермера были убиты, оба из луков, потому что гуронам было строго запрещено использовать огнестрельное оружие. В обоих домах остальных членов семей, в том числе детей, связали и заткнули им рты, но не ранили, и оставили в живых, чтобы те могли рассказать о жестоких сенека.

Потом Грамон поджег ферму, обитатели которой находились в церкви.

Тем не менее француз был немного раздосадован. Он хотел взять хотя бы одного пленника, ребенка, если б подвернулся подходящий случай. Он привык выполнять задуманное до конца, но теперь, после поджога, нужно было как можно скорее уходить обратно в лес.

Грамон повел людей обратно к реке, где в зарослях были спрятаны их каноэ, когда на пороге маленького домика увидел молодую женщину.

Дебора Элвин от ужаса не могла двинуться с места. И вдруг она закричала.

Алан де Грамон не раздумывал.

- Схватите женщину! Мы забираем ее с собой.

Исчезновение такой красивой блондинки, несомненно, вызовет гнев англичан. Дело было сделано, и зерна вражды между колонистами и сенека должны принести отменные плоды. Оставалось только не дать раскрыться обману, который мог послужить причиной начала военных действий между французами и англичанами.

Полковник доверял подчиненным и даже не обернулся в сторону домика, направляясь к берегу.

Воины бросились к дому и влетели внутрь. Дебора даже не успела достать винтовку.

Она боролась, кусалась, царапалась и брыкалась, но стоило закричать, как индеец больно ударил ее по лицу. Дебора окаменела, потому что до сих пор никто не смел так с ней обращаться, и не успела опомниться, как во рту у нее оказался кляп, а колени и запястья были связаны ремнями из сыромятной кожи. Один из воинов перекинул Дебору через плечо, другой поджег дом и оба побежали к поджидавшему их каноэ.

С другого каноэ прокричали приказ, обе лодки вышли на реку и двинулись вверх по течению.

Через некоторое время обе лодки пристали к западному берегу. Воины вышли на берег, вытащили каноэ и разбили так, что ими уже нельзя было пользоваться. Дебора заметила, что индейцы вооружены металлическим ножами европейского производства, но пока не могла оценить всю важность своего наблюдения.

Один из воинов снова поднял ее, легко перекинул за спи ну, и отряд скрылся в лесу.

Дебора с грустью думала о том, как жестоко ошибалась, надеясь, что колонистам удастся найти способ установить дружеские отношения с коренными жителями Северной Америки. Лицо все еще горело от сильного удара, ремни больно врезались в колени и запястья, и Дебора пусть с опозданием, но все же пришла к выводу, что тетушка Ида была права. Колонисты находились в Новом Свете в безопасности только тогда, когда силой изгоняли индейцев с их земли.

Вдали послышался сигнал тревоги, поданный из форта, но было уже слишком поздно.

Колонисты, стоявшие в церковном дворе, первыми прибежали в форт, где встретились с фермерами из отдаленных поселений. Первым делом люди принялись тушить горящие дома. Ополченцы по бревнышку разобрали руины, оставшиеся от домика Иды Элвин, но тела Деборы так и не нашли. Она пропала, и скорее всего, была захвачена в плен.

Расспросили тех, кто видел индейцев, и все они, от детей, оставшихся сиротами, до безутешного Тома Хиббарда, повторяли одно и то же.

Лица воинов были зеленого и желтого цвета.

Обадия Дженкинс первым высказал ужасную мысль, пришедшую в голову каждому, кто был знаком с индейцами.

- Нападавшие, - сказал он во время совещания в кабинете полковника в форте, - должно быть, сенека.

- Не верю, - твердо возразил Эйб Томас.

- Почему? - спросил Эндрю Вильсон.

- Потому что Гонка, великий сахем, и все члены совета очень хорошо относились ко мне - да и ко всем нам. Великий сахем хочет, чтобы у нам были хорошие отношения, и я не верю, что он задумал такое, когда разговаривал со мной.

- Ты слишком наивен, Эйб, - презрительно заявил Джеффри Вильсон. Лично я не верю ни одному индейцу.

- А я верю! Сыновья великого сахема проводили меня сюда, и я готов поклясться на Библии преподобного Дженкинса, что они настоящие друзья.

- Не пойму, зачем сенека нападать на нас, - заговорил Обадия. - Они постоянно присылают нам меха в уплату за оружие, и хотят купить еще боеприпасов и пороха, а может, и мушкетов. Не могу понять, для чего этот бессмысленный рейд.

У него болело сердце за Дебору, потому что теперь он точно знал, что любит ее.

- В интересах сенека и всех остальных ирокезов поддерживать с нами хорошие отношения. Если не считать погибших людей, они теряют значительно больше в результате такого рейда.

Полковник Вильсон оборвал спор.