Эндрю Коллинз - Врата Атлантиды

Все это весьма хорошие новости, и я чувствую, что мы можем с полным правом сделать вывод о том, что Гесперидские острова действительно и есть Вест-Индия и что весьма приближенные познания о существовании этой группы островов имели место уже в древнеримскую эпоху. Это была информация из разряда сведений, которыми различные авторы, в том числе Плиний, Себос и Солинус, активно пользовались и использовали их в качестве географических анекдотов в своих произведениях. В свою очередь, в гораздо более позднюю эпоху такие авторы, как Исидор Севильский, Дикуил и Гонорий Отунский, включали эти сведения в свои собственные компиляции и своды, к которым опять-таки спустя несколько веков обращались за справкой средневековые картографы на самом пороге эпохи великих географических открытий. Так наследие античных мореплавателей спустя не одну тысячу лет опять стало достоянием европейских мореплавателей и хронистов в связи с первым плаванием Колумба в Новый Свет. Такие историки, как Овьедо, и навигаторы, как Кабот, вскоре поняли, что острова в Вест-Индии были известны еще в эпоху античности и носили название Гесперид. Это мнение в те времена казалось ничуть не более реальным, чем в наши дни.

В V в. н. э. известный неоплатоник, поэт и ученый Прокл принял на себя нелегкий труд — написать комментарии к «Тимею» Платона. История рассказывает, что Прокл был одним из последних учителей Академии — как раз перед тем, когда сама философия эдиктом императора Юстиниана в 529 г. была объявлена вне закона. Помимо выдающихся успехов в области философии и науки, Прокл проповедовал религиозный универсализм. По его убеждению, истинный философ может достичь духовного просветления, с равным уважением относясь ко всем богам и вероисповеданиям, а не только к тем, что признаны у него на родине.

И хотя Прокл написал свои комментарии примерно 800 лет спустя после того, как Платон рассказал историю о затонувшем царстве (по реконструкции, труд Прокла был написан в период между 432 и 440 гг. н. э.), его комментарии цитируют гораздо более ранние источники, создавая как бы некий открытый форум для философов Александрии, где они могли бы представить свои собственные комментарии относительно исторической достоверности истории об Атлантиде. К числу этих архаичных источников относятся ученик Платона по имени Крантор (ок. 340–275 гг. до н. э.), известный как первый интерпретатор Платона. Крантор, как предполагают, побывал в Египте и сам засвидетельствовал аутентичность «истории об афинянах и атлантах [т. е. жителях Атлантиды]*. А это он мог засвидетельствовать, только лично побеседовав с «пророками Египта, которые поведали, что эти истории [т. е. истории, переданные Платоном] написаны на колоннах, сохранившихся до сих пор». К сожалению, это все, что Прокл поведал о предполагаемом визите Крантора в Египет, если не считать повторного упоминания об этих колоннах в самом тексте («Но история [которую Солон узнал от жреца Саиса] записана на колоннах, на которых вырезаны многие удивительные вещи, достойные всяческого удивления, будь то какие-нибудь изобретения или события»).

Современные сторонники легенды об Атлантиде нередко цитируют утверждение Прокла о существовании тех самых колонн с надписями, чтобы подтвердить, что Солон действительно получил от старейшего жреца Саиса знания об Атлантиде и войне, которую атланты вели с афинянами. Однако Прокл толком не объясняет, кто же именно путешествовал в Египет, чтобы проверить достоверность сообщений Солона. Единственный опубликованный английский перевод «Комментариев к «Тимею» Платона» Прокла принадлежит перу ученого классической школы Томаса Тэйлора и был издан в 1820 г. В его издании столь важный для нас параграф звучит следующим образом:

«Что же касается всей этой истории об Атлантиде, то некоторые полагают, что это — история, и только; таково было мнение Крантора, первого интерпретатора Платона, который утверждал, что Платона в его время высмеивали за то, что он вовсе не был автором «Республики», а просто переводил все, что написали египтяне по этой теме; и что он относился к ней с таким почтением, что, по утверждению тех же самых насмешников, ссылался на египтян, якобы поведавших ему историю о афинянах и атлантах, и верил, что афиняне некогда и впрямь жили в этом городе. Крантор добавляет, что это засвидетельствовано пророками из египтян, утверждающими, что все эти подробности высечены на столбах, сохранившихся до сих пор».

Однако, как доказали ученый-классик Алан Камерон и специалист по истории Атлантиды Питер Джеймс, оригинальный греческий текст звучал несколько иначе. Оказывается, Тэйлор в своем переводе допустил ошибку, поскольку

Прокл всего-навсего говорит: «Он добавляет, что это засвидетельствовано пророками из египтян…», имея в виду, что авторство приписывается не Крантору, а Платону, который и является главным действующим персонажем этого важнейшего параграфа. Перечитайте вышеприведенный параграф еще раз и решайте сами. На мой взгляд, он допускает и то, и другое прочтение. Но кто бы из них — Платон или Крантор — ни совершал путешествие в Египет, гораздо важнее существование там, т. е. в Египте, «колонн», на которых, как утверждается, сохраняются подробности легенды об Атлантиде. Действительно ли они существовали или это всего лишь слухи? Наиболее честный ответ: нам это неизвестно. Нигде — ни в Саисе, ни в каком-либо другом месте в Египте — до сих пор не было обнаружено никаких свидетельств их существования. Никаких ссылок на эти колонны или на другие материалы об Атлантиде пока не обнаружено ни в одном из древнеегипетских текстов, и ни один из писателей классической эпохи на них не ссылается. Все, что мы можем утверждать с известной долей определенности, — это то, что Прокл, по-видимому, верил в существование колонн с высеченными надписями, иначе он не стал бы включать упоминание о них в свои «Комментарии».

Обращаясь вновь к легенде об Атлантиде, Прокл продолжает: «некоторые ссылаются на анализ положения неподвижных звезд и планет; они полагают, что афиняне подобны этим неподвижным звездам, а атланты — планетам». Чтобы обосновать эту точку зрения, Прокл цитирует «просвещеннейшего Амелия», ученого III в., неоплатоника и последователя знаменитого александрийского философа Плотина (ок. 205–270 гг. до н. э.). Мы узнаем, что Амелий «уверенно заявлял, что это вполне могло соответствовать истине, поскольку в «Критии» ясно сказано, что Атлантида была разделена на семь округов. Но я не знаю никого, кто разделял бы его мнение».

Это весьма забавное утверждение, поскольку нигде в «Критии» не говорится, что Атлантида поделена на семь округов. Мы можем только предположить, что «просвещеннейший Амелий» имеет в виду структуру города, которая, согласно Платону, состояла из центрального островка-цитадели, окруженного тремя водяными рвами, между которыми находились две полосы суши и небольшая равнина. Вправе ли мы предположить, что Платон хотел этим седмиричным строением показать семь планет пифагорейской философии, т. е. Солнце, Луну, Меркурий, Венеру, Марс, Сатурн и Юпитер? Все, что нам известно, — это то, что Платон обладал блестящими познаниями в античной астрономии, вне всяких сомнений объясняющимися знакомством с учением Пифагора. Он имел представление не только о расположении известных тогда планет, но и о том, что они вращаются по своим собственным орбитам. Платон, по-видимому, понимал, что Земля представляет собой шар, свободно висящий в космическом пространстве. Это весьма замечательные познания для 350 г. до н. э., но даже при столь блестящих познаниях о строении Солнечной системы у нас нет никаких независимых данных для того, чтобы связать концепцию семи планет со строением города атлантов. Откуда же «просвещеннейший Амелий» заимствовал свое смелое предположение? Может быть, число семь имеет некую нереализованную важность для развития легенды об Атлантиде? Присутствовало ли это знание в активном плане сознания во времена неоплатоника Амелия и, что еще важнее, связывал ли он его с концепцией семи планет или с чем-либо еще? К этому вопросу мы еще вернемся.