Михаил Матосов - Русский Холокост. Истоки и этапы демографической катастрофы в России

Прошло много лет. Я вместе с родителями жил в Москве и был уже молодым человеком. Однажды на даче у родственников я помогал забивать колышки с помощью деревянной колотушки, на конце которой находилось нечто вроде небольшого полена. Подошел отец, глянул на колотушку и сказал: «Похоже на «последний привет». Во мне проснулось воспоминание. Я спросил, что это – «последний привет»? Отец смутился, помолчал, потом рассказал.

Оказывается, один или два раза в неделю (иногда каждый день) с территории лагеря вывозили на санях с трактором тела умерших заключенных. Их везли в сторону большого могильника, который создавали в километре от лагеря с помощью взрывчатки. Тела лежали на санях друг на друге таким образом, что с одной стороны находились ноги с бирками (на бирках – номер), с другой стороны находились головы.

По инструкции, во избежание побегов, охранник у ворот должен был деревянной кувалдой ударить по голове каждого мертвеца, да так, чтобы был виден след от удара – так, чтобы можно было удостовериться, что работа сделана добросовестно. Одно время кувалда имела заострение на конце, так что в черепе появлялось заметное конусообразное углубление. Несколько раз, однако, приходилось разыскивать в могильниках тела тех, на кого с Большой Земли приходило запоздалое востребование. Эти острые кувалды заменили на плоские, чтобы не слишком портить тело.

Вот эти-то кувалды и прозвали в народе «последний привет» от товарища Сталина. Ясно, что «привет» был действительно последний.

Я был поражен, но не спрашивал у отца, было ли подобное жуткое действо повсеместным явлением во всех лагерях. Но однажды, в период 1991–1993 гг., когда много всего обрушилось на наши головы, в одной из газет я наткнулся на заметку о концлагерях в районе Воркуты. И там, оказывается, «последний привет» был обязательной процедурой проводов покойников в сырую землю, причем кувалда была обязательно с конусом, для четкой отметки на голове.

Магадан – центр Колымского края, расположен на берегу бухты Нагаева в Охотском море. Его строительство началось в начале 30-х годов по мере разрастания перевалочных лагерей для заключенных. Статус города Магадан обрел в 1939 году. Главная улица города – Колымское шоссе – переходит в Колымский тракт – главную дорогу Колымского края. Она проходит в гористой местности, имеет несколько перевалов.

Река Колыма образуется двумя истоками – Кулу и Аян-Юрях. В верхнем течении течет в горно-таежной местности. Быстрое течение имеет много перекатов. Ниже поселка Оротукан река входит в горные ущелья поразительной красоты.

Мой отец в составе разведывательных партий побывал во многих местах вдоль Колымы и ее многочисленных притоков. Он отмечал: Колыма (как край) прельщала своими просторами и красотой, как будто ты один на один с природой и никогда и никто до этого здесь не был, кроме медведей.

Говорят, что звери не чувствуют красоты. Это не так. Если идти по тропе вдоль обрыва, а внизу долина реки с поворотом вдоль скал, обязательно попадутся места с примятой травой, где подолгу сидел медведь, любуясь красотой пейзажа. Один раз встреча с сидящим медведем состоялась напрямую. Кончилось все почти благополучно. Включив, как обычно в таких случаях, «медвежью болезнь», зверь от неожиданности подпрыгнул и дал деру.

Край непуганых птиц. Склоны сопок и гор кишат белыми куропатками. Питаются почками, ягодой, зимой живут прямо в снегу, летом сереют.

Колымский край – вотчина «Дальстроя». Это Главное управление лагерей на Колыме. Главное здание и контора найма вольнонаемных находились в свое время на Дзержинской площади в Москве (это здание не сохранилось). Главные функции «Дальстроя» – прием прибывающих в Магадан морем заключенных, распределение их по лагерям и организация работы приисков по добыче полезных ископаемых, главное из которых золото. Добывалось также олово.

К сожалению, у меня сохранились неполные записи рассказов моих родителей. Возможны неточности.

Начальники «Дальстроя» были: сначала Берзин, потом Медведев, потом Никишов, потом Павлов. Смутно помню по рассказам отца, что один из них застрелился (кажется, Павлов), но, может быть, его «убрали» по высшим соображениям. «Дальстрой» был сосредоточением государственных тайн самой высокой степени секретности, так как большая часть золотодобычи (временами почти целиком) отправлялась в США.

Есть в Колымском крае такая река – Тенька. Она впадает в Колыму. На ней расположено одно из многих Тенькинское управление, в которое входили следующие прииски:

«Буденный», «Тимошенко», «Гастелло», «Ворошилова» (самый большой), «Дусканья».

На некоторых из этих приисков родителям довелось работать, так же как и на приисках другого Северного Управления, в которое входили такие прииски: «Водопьянова», «Партизан», «Туманный», «Ледяной» (часть прииска «Водопьянова»).

При каждом прииске находился лагерь заключенных, количество которых составляли многие тысячи. Так, были лагеря, в которых количество заключенных, по разным оценкам, доходило до 15 тысяч человек.

Начальник прииска был главным, ему подчинялся начальник лагеря заключенных.

Золотомойки с барабанами американского производства появились на одном только прииске «Буденный» в 1943 году. До этого все работы – вручную. Летом промывка породы, зимой – вскрытие, отделение пустой породы от полезного слоя. Кайло, лом, лопаты, тачка – основные инструменты. Зимой верхний земляной слой чаще всего взрывали. Взрывчатка держалась отдельно от лагеря под усиленной охраной.

Отец, как старший маркшейдер, делал замеры вынутого грунта, наносил на планшеты, оформлял отчетность. От этой отчетности зависело количество хлеба, выдаваемого заключенным. Обычная норма хлеба 500–600 граммов. Однако, когда приходили новые партии заключенных, приходилось обновлять старый состав. Тогда пайку хлеба уменьшали до 200–250 г в день, и за одну – две недели часть заключенных, находясь на грани, быстро вымирала, освобождая нужные места. Обычная требуемая численность замены – 2–3 тысячи человек. В эти числа трудно поверить. Однако в порту Ванино отправки в Магадан, согласно данным Жигулина, собиралось до 200 тысяч заключенных и имелось порядка 28 особых, хорошо охраняемых зон. Пароходы в Магадан шли один за другим.

Однажды выдалось свободное время, и отец отправился поохотиться с ружьем. Преодолев распадок между двумя продолговатыми сопками, он в самом конце вышел на могильник, на котором копошились заключенные под присмотром конвоя. Они разбирали могильник, растаскивали мертвые тела в стороны, разглядывая бирки с номерами на ногах.