Михаил Матосов - Русский Холокост. Истоки и этапы демографической катастрофы в России

В совхозах зарплату платили независимо от погодных условий и размеров урожая, то есть от стихийных факторов. Это было кое-что. Колхозники бросились наперегонки преобразовывать свои колхозы в совхозы. Но тут большевики-эксплуататоры остановились: пришлось выделять на село больше денег, чтобы честно оплачивать труд селян. Хрущев, попав в очередной, созданный им тупик, остановил этот процесс. Те, кто не успел «преобразиться», так и остались в колхозах. На селе установилась неестественная и несправедливая чересполосица: колхоз, совхоз, колхоз, совхоз… В очередной раз дело заботы о людях-тружениках приняло уродливые формы и не было доведено до конца.

Освоение целинных земель Северного Казахстана, Сибири, Алтая, Южного Урала в зонах рискованного земледелия проходило без учета климатических условий и характера почвы, без опытного постоянного крестьянского населения, без севооборота. На многих подвергшихся распашке землях имела место экологическая катастрофа: засоление полей, ветровая эрозия почвы. Порадовал хороший урожай 1956 года, но зерно негде было хранить. Его ссыпали на землю и укрывали брезентом, значительная часть урожая погибла не только из-за плохих условий хранения, но и при транспортировке, не было чехлов на кузова, не было нужного количества техники и транспорта. В дальнейшем урожайность целинных полей резко снизилась, что привело к кризису 1962–1963 гг. Как тут не вспомнить с горечью знаменитое: «Что они ни делали, не идут дела…». Эти слова из песни, ставшей народной, имеют глубокий смысл: в рамках жесткой неменяемой крепостной системы, когда жизненные силы народа находятся в оковах, невозможно добиться успеха никому, даже если «семь пядей» во лбу, а уж если их нет, то и говорить не о чем.

Освоение целины в очередной раз высветило некомпетентность Хрущева-хозяйственника, его неспособность комплексно решать поставленные задачи, предвидеть возможные проблемы и заблаговременно готовиться к их разрешению. Комплекс «кухарки» во власти не покидал Хрущева, хотя, надо признать, проблемы были серьезные. Они порождались особенностями крепостной системы эксплуатации сельских тружеников, при которой государство строго следило, чтобы люди не богатели, а если это происходило, бессовестно отнимало у них малейшие накопления, ограничивало достаток. Появилось зерно – появился дешевый хлеб, появился дешевый хлеб – появилась возможность держать скотину и наконец-то наесться вдоволь как в городе, так и в деревне. Не тут-то было. Хрущеву это не нравилось, как и картины на выставке («Вы что – мужики?..). В августе 1956 года, несмотря на мощный урожай, было принято постановление Правительства «О мерах борьбы с расходованием государственных фондов хлеба и других продовольственных продуктов на корм скоту», которое по смыслу следовало назвать «Об очередных мерах по борьбе с народом». В нем вводились нормы налогов на скотину и размеры обязательных поставок молока и мяса государству, а также сатанинские размеры штрафов за скармливание хлеба животным. С мечтой вдоволь напиться своего молока и наесться своего мяса населению пришлось проститься. В то же время пришлось проститься с мечтой видеть в Хрущеве очередного «отца народа».

А уж когда «Наш Никита Сергеевич» объявил о том, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме, а еще раньше – «догоним и перегоним Америку», народ вдоволь насмеялся – этого было вдоволь. Разъединить обкомы и соединить санузлы, поставить задачу соединить потолок с полом – это одно. А вот оставить к себе уважение в народной памяти – это другое.

И все же!

После 20-го съезда партии началась реабилитация политических заключенных, было освобождено несколько миллионов человек. В городах понастроили море знаменитых хрущевских пятиэтажек, и люди были счастливы в совмещенных санузлах, их не смущали низкие потолки, малый метраж комнат и кухни по 5 м2. Жилищный кризис в России тогда не удалось преодолеть, и сейчас эта проблема жива. Материальное положение простых людей начало улучшаться в сравнении с беспределом военного времени. Такова всегда особенность мирной жизни людей в любой стране, в которой присутствует работа всех и каждого. Хрущевская «оттепель» осталась в народной памяти, но, по существу, не как результат его действий, а как результат его периодического бездействия в тех сферах, где народная жизнь подвергалась регулярному зажиму.

Памятник Неизвестного Хрущеву содержит черную и белую часть. И это точно.

Хрущев по жизни был энергичным, эмоциональным человеком. По-видимому, его не покидало желание в меру своих дозволенных ему возможностей радеть за народное счастье. Но он был подневольным человеком, и у него не хватило способностей, хитрости (мера ума) и воли найти такие решения задачи радикального реформирования народной жизни, которые изменили бы страну. Он был плохой диктатор, он мог, но не воспользовался своим положением. А мелкие реформы, которыми он «баловался», не могли дать народу существенных результатов.

Брежнев сменил Хрущева на вершине власти в России в октябре 1964 года. Как и Хрущев, Брежнев обладал всей полнотой единоличной власти. По своим особенностям и характеру это по-прежнему была власть диктатора, так как в отношениях с главными политическими бонзами – членами Политбюро – строго соблюдался принцип единоначалия. В отличие от Хрущева, Брежнев внешне наладил режим коллегиального принятия важнейших решений.

Характер Брежнева резко отличался от взрывного характера Хрущева. В своей книге сын Хрущева высказывает мнение, что «Брежнев – это советский Николай II – безвольный самодержец всея Руси». Есть основания не согласиться с этим выводом [73].

Повторно приводимая демограмма на рис. 9 (см. также рис. 8) роста населения России при Брежневе за период времени 1964–1983 гг. говорит о стабильности условий жизни людей.

Рис. 9

Можно сказать, что Брежнев проявил государственную мудрость, освоив опыт ошибок Хрущева не только в руководстве хозяйством страны, но и в отношениях со своими младшими по рангу партнерами по партии. Внутри партийной элиты, так же, как в партии и как среди населения, установились спокойствие и стабильность для всех и каждого. Хрущев улыбался своей радостной, верноподданнической, улыбкой только Сталину. Брежнев улыбался такой улыбкой всем своим сотоварищам по партии и подчиненным, равно как и своим друзьям. Понятно, что ему удалось быстро всех сплотить вокруг себя в такой степени, что они сохранили ему верность и нежелание сменить его даже тогда, когда он пришел в беспомощное старческое состояние. Впрочем, это решали «там».