Ю Продан - Дорога на Тмутаракань

Слушая это известие, воеводы оживились, начали переглядываться. Но князь молчал, и на челе его еще глубже обозначилась морщина, пересекавшая лоб до самой переносицы.

- Так как велишь, княже, - голос Борислава потерял уверенность, отпустить того лазутчика или прежде сам поглядишь на него?

Святослав по-прежнему молчал, глаза его смотрели куда-то вдаль, не замечая воевод. Наконец он заговорил - тихо, будто рассуждая сам с собой:

- Я так считаю, други мои: побили мы Хазарию крепко, за давние наши обиды ей сполна заплатили. Своими руками, своею кровью добыли победу над исконным ворогом. А те степняки словно воронье, слетаются на падаль, хотят и себе что-то урвать. Пособники! Мы этих пособников не раз под Киевом видали, горячую смолу с киевских стен на их головы лили. Нет, змея соколу не товарищ!

- Так, может, ударим по печенегам? - задорно блеснул глазами Борислав. - Теперь и по ним можно ударить...

- Тебе все едино, с кем рубаться?

- Все едино. Только прикажи, княже!

- Тогда помолчи, послушай старших. Мой наказ таков! - Святослав поднял голову, голос его загремел, как порог Ненасытец в весеннюю пору. Лазутчику печенежскому - голову с плеч долой! Может, его сам хан Откар к нам подослал, чтобы задобрить такой вестью. Очень ему хочется общипать побитых нами хазар, похлебать жирной похлебки из чужого казана! И коли иные печегежины попадутся - казнить их, не миловать. От них я не жду добра. А начинать войну с ними нам не время, будет так: ни дружбы, ни войны. Стольный же град Хазарии сами возьмем приступом, без чужой помощи. А ежели Иосиф его покинул, то нам еще лучше.

Итиль русичам не пришлось штурмовать - остатки разбитого хазарского войска покинули город без боя. Бежал за Итиль-реку и сам каган-бек.

Настороженно и молча встречала русскую дружину столица Хазарии. Ни одной живой души не видно было на грязных, заваленных мусором улицах, то широких, похожих на торговые площади, то узеньких и извилистых, будто таинственные лабиринты. Беспорядочно раскинулись на них глиняные мазанки и войлочные кибитки. В сонно дремавших садах и виноградниках, серых от пыли, бродили косматые полудикие козы. Ближе к реке на кольях сушились рыбацкие сети, но не было видно ни одного челна.

Передовой полк Святослава, перейдя шаткий деревянный мост через речной рукав, вступил в столицу побежденного каганата. Впереди конных воинов на горячем гнедом коне гарцевал молодой воевода Борислав. На его красных сафьяновых сапогах солнечно сверкали золотые шпоры - новинка, завезенная из Византии.

Борислав с любопытством разглядывал незнакомый город. Тишина и безлюдье удивили его.

- Вымерли тут все, что-ли? - повернулся он к ближнему сотнику.

- Хазары-то? Да они сейчас далеко за Итилем... Мы на них такого страху нагнали, что они не скоро опомнятся!

Но русичи недолго продолжали путь в тишине. Вскоре впереди послышался шум многоголосой толпы. Перед дружиной открылась широкая площадь, посреди которой возвышалась массивная деревянная фигура бога Перуна с посеребренной головой и позолоченными усами. Вокруг Перуна сгрудились нарядно одетые люди. Это собрались жители славянского конца Итиля торговые гости, мастеровой люд, рыбаки. При появлении дружины над толпой взметнулись шапки.

- Слава русским воям!

- Киевскому князю слава!..

Святослав, ехавший в окружении своих воевод, придержал коня, снял шелом, поклонился на все четыре стороны. В ухе его блеснула золотая серьга с зеленым камнем.

- Слава Перуну, добрые люди! Мира и добра вам желаю...

Чуть позади князя, между рослыми гриднями, ехал потупившись, захваченный в плен бек Аймур. По его лицу трудно было догадаться, о чем думает побежденный военачальник, недавно бывший правой рукой Иосифа, страшится ли возможной гибели или уже приготовился ко всему.

Увидев пленного бека, итильские славяне притихли, настороженно оглядывая его хмурую фигуру, обмякшую в богатом седле. Потом недолгое молчание сменилось гневными криками:

- Вели казнить его, княже! Не мало он лиха нам принес, немало нашей кровушки высосал!

- Поборами нас одолел этот живоглот... Голову с него долой!

Князь поднял руку - гридни направили копья на толпу, и шум затих. Только в дальних рядах прорывалось хриплое ворчание.

- Идите по домам люди Итиля. Я сам буду вершить суд над виновными. Кого надо - накажу... - и Святослав проехал вперед.

На улицах стали появляться мусульмане - арабы, джурджанцы, хорезмийцы, гузы. За ними потянулись из своих жилищ хазары-язычники и те, кто исповедовал иудейскую веру. Впереди дружины уже бежала молва, что русичи город не рушат, разбоя не творят, людей не обижают. На улицы вышел простой люд, у которого любому завоевателю нечего отбирать, кроме разве самой жизни. Богатые встречались редко - многие из них или ушли с правителем Хазарии за Итиль-реку, или бежали на юг.

Князь и воеводы проехали через весь город и вступили в каменный дворец каган-бека. Святослав приказал разослать по хазарской столице дружинников - искать Иосифа. Потом он велел привести к нему пленного Аймура и толмача, долго беседовал с беком.

Узнав, что Аймур во время последней битвы попал в опалу, князь с интересом посмотрел на пленника: народ его не жалует свой любовью и правитель наказал. Попал хазарин между молотом и наковальней!

- Вижу - правду молвишь, бек, - сказал он, пристально глядя на Аймура. - Воевал ты плохо, потому что не на твоей земле гнев созрел, не твоя земля кровью умывалась, когда разоряли ее хазарские орды... Неправое твое дело! И нынче не хазары хозяева в Киеве, а русские вои стоят в вашей столице. Ну, да у меня речь не о том, бек Аймур. Я тебя назначаю правителем Итиль-града. Справишься?

Лицо бека побледнело. Чтобы скрыть свое волнение, он склонился в глубоком поклоне перед русским князем:

- Ты даруешь мне жизнь, каган Святослав! Я буду служить тебе верой и правдой... Отныне весь этот город - у твоих ног, все его жители - твои верные данники!

Святослав про себя усмехнулся: "И так ты у моих ног вместе со всеми итильцами!"

А бек с тоскою подумал: "Что сделает со мною Иосиф, когда возвратится в столицу? Ох, не сносить мне головы!"

Но у него все равно не было другого выбора. И он так же подобострастно, как недавно внимал речам правителя Хазарии, слушал князя ненавистных ему русов. Слушал и соглашался с ним, обещая собрать требуемую дань, выкупить у русов пленных и снабдить войско князя провиантом. Единственное, о чем он осмелился попросить Святослава, - это об охране из русских воинов, которая смогла бы его уберечь от подосланных Иосифом убийц. А он уж постарается собрать самых богатых купцов из тех, кто остался в Итиле, хранителей ключей от дворцовых тайников и кладовых, и сделает все, что ему приказано.