Джон Аллен - Opus Dei

Но все же одного момента Перес не коснулся — интереса понтифика. Мать Тереза не была бы беатифицирована через шесть лет, если бы дело ограничилось хорошей работой ее постулатора. Понятно было, что Иоанн Павел II хотел, чтобы это случилось. То же самое с Эскрива — длинный ряд фактов, свидетельствующих о поддержке и преданности, включая посещение могилы Эскрива в 1978 году, не оставлял сомнений в намерениях папы.

На самом деле это, возможно, единственный, но самый весомый аргумент, опровергающий слухи, что Opus Dei «покупал» беатификацию и канонизацию или «манипулировал» ими. Это было просто не нужно. Иоанн Павел был настроен позитивно и спокойно ждал, когда все документы поступят к нему. Чтобы это произошло как можно быстрее, Opus Dei применил все необходимые ресурсы, включая первоклассного постулатора и поддержку личного состава, и в результате не было проблем с финансированием для созыва собраний или переводов каких-либо документов. В заключение хочется сказать, что Opus Dei может действовать быстро и жестко, но он играет по правилам.

Большая часть католиков не придает особого значения вещам, о которых шла речь в этой главе, — сколько членов Opus Dei в Ватикане, или политическим причинам беатификации Эскрива. Если они вообще имеют представление об Opus Dei, то чаще всего из программы «CNN представляет», посвященной Коду да Винчи. Весьма у немногих имеются собственные впечатления от непосредственных столкновений с членами Opus Dei, мирянами или священниками. Когда они положительные, это помогает преодолевать предубеждения. Когда же они отрицательные, это усиливает предубеждения.

Обычно «простые католики» жалуются, что Opus Dei «сеет раскол». В некоторой степени это вопрос избирательного восприятия. Когда супернумерарии приходят с детьми на мессу и, не привлекая к себе внимания, во всем помогают приходу, они остаются незамеченными, и Opus Dei это в заслугу не ставится. С другой стороны, когда кто-то поступает неправильно, Opus Dei в этом виноват.

Возможно, наиболее символическая в этом смысле история относится к отцу Джону Макклоски, самому известному священнику Opus Dei в США. Когда Макклоски работал директором Католического информационного центра Opus Dei в Вашингтоне, он часто появлялся на телевидении в качестве «говорящей головы» в передачах, связанных с взаимовлиянием религии и политики. Во время написания данной книги Макклоски возвратился в США после годичной преподавательской поездки в Англию.

В начале своей карьеры, в 1986 году, Макклоски был назначен заместителем директора Института Aquinas, католического колледжа Принстонского университета. Это был бурный период его жизни, который в 1990 году закончился отставкой. Критики утверждают, что Макклоски был противоречивой фигурой, что он советовал студентам, какие курсы не нужно посещать и даже каким священникам лучше всего исповедоваться. В некоторой степени мнения о его деятельности зависят от подхода. Например, все соглашаются, что он поощрял индивидуальную исповедь и часто говорил студентам, что определенные грехи нуждаются в личном отпущении. Но одни видели в этом «духовное запугивание», а другие — правильную пастырскую опеку.

Нет сомнений, что Макклоски мог быть резким. Обращаясь к родителям, которые подыскивают для своих детей католический колледж, он писал: «Если вам говорят такие слова, как «образец», «вера», «зрелость», «уверенность», «обязательство», «брак», «семья», «обращение в христианство», «культура», «характер», «истина» и «знание», присмотритесь повнимательнее. С другой стороны, если вы сталкиваетесь с такими словами, как «ценность», «открытость», «справедливое общество», «поиск», «многообразие» и «профессиональная подготовка», продолжайте разговор». Он добавил: «Если университет дает убежище любым известным «инакомыслящим», обсуждение закончено… Не давайте себя одурачить тем, кто якобы является католиком и защищает этот вымысел, чтобы обеспечить себе средства существования и пенсию».

Защитники скажут, что Макклоски просто старался убедить студентов Принстона серьезно относиться к благочестию. Более того, говорят, некоторые из обвинений, выдвинутых против него, были ложными. Например, у Макклоски никогда не было перечня запрещенных курсов. Наоборот, он однажды разослал список рекомендуемых курсов с таким предостережением: «Запомните, все зависит от подхода преподавателя. Он может показаться интересным и побуждающим к знаниям, но если это подход антихристианина, его влияние контрпродуктивно». Сопротивляться Макклоски было довольно сложно. Однажды он запретил пародийное представление, пропагандирующее безопасный секс, во время которого студентки должны были надевать огромные презервативы на головы студентов. В ответ на этот запрет один из студентов написал в университетской газете: «Может быть, обитателям Принстона и обществу в целом стоит посоветовать Макклоски не пить ничего, кроме спермы больных СПИДом».

Речь не о том, что нужно отличать хорошее от дурного, а о том, чтобы констатировать: для многих студентов Принстона Макклоски был их опытом общения с Opus Dei, и реакции были разными. Некоторые отворачивались, на других это производило впечатление. Во вторую категорию, например, вошли два нынешних семинариста Североамериканского колледжа в Риме, которые готовятся стать епархиальными священниками.

Можно привести другой пример — Дэвида Плиске, о дочери которого Берни, помощнице нумерариев, шла речь в главе 9- Муж и жена Плиске — добрая любящая пара, они ничуть не похожи на стандартные стереотипы неприветливых членов Opus Dei и активно работают в своем местном приходе. «Я горжусь нашей церковью и люблю наш приход, — сказал Дэвид. — Нам нравится там работать».

Плиске уже в течение тринадцати лет служит ризничим в церкви Святого Станислава в Мичигане, штат Индиана. Одной из его обязанностей является обучение алтарных служек. Во время нашего интервью в конференц-центре Shellbourne он сурово произнес: «Я не обучаю девочек». Не то чтобы Плиске имеет что-то против девочек, просто он считает это недопустимым в свете церковных выступлений против женщин-священников. Некоторые могут счесть его позицию косной, другие — смелой. В любом случае вещи такого рода во многих приходах могут привести к разногласиям, особенно когда известно, что человек со взглядами, подобными взглядам Плиске, связан с Opus Dei.

Не каждый член Opus Dei ведет себя так вызывающе, как Макклоски, или проводит ту же политику, что Плиске. И все же процент членов Opus Dei, задающих критические вопросы о деятельности приходов, отрицающих вещи, которые им не нравятся, и настаивающих на том, что они считают принципами, возможно, выше, чем среди католиков в целом. Во-первых, обычно они серьезные убежденные прихожане. Во-вторых, воспитание в духе доктрины, которое они получают в Opus Dei, дает им интеллектуальные возможности защищать свои позиции, а не оставлять их на «инстинктивном» уровне. И, наконец, они имеют склонность вести себя более «консервативно», чем средний католик, и в результате у них больше шансов заметить что-то не нравящееся им в типичных приходах. Неудивительно, что иногда люди воспринимают приезд членов Opus Dei в их приход как сильное переживание.