Джон Аллен - Opus Dei

Аргентинский нумерарий Карло Каваццоли, который работает в Генеральном совете в Риме, сказал, что общие комнаты центров Opus Dei специально выглядят так, чтобы гость не подумал, что попал на чью-то личную территорию. Однако в комнатах нумерариев нет никакого запрета на фотографии членов семьи, и многие нумерарии их вывешивают.

Дэвид и Линда Плиске, родители помощницы нумерариев Берни, представленные в главе 9, говорят, что не утратили контакта с дочерью, когда она переехала в центр Shellbourne в Вальпараисо, штат Индиана.

«В самом начале после ее вступления в Opus Dei я очень беспокоился, что мы будем редко ее видеть. Мы ее нежно любим, и, конечно, мы бы скучали. Я помню, как я тогда думал: «Что значит «Opus Dei — твоя семья»? Мы — твоя семья». В то же время я знаю, что дети нам не принадлежат, они — дар Божий и дети Божьи, и мы должны их духовно поддерживать. Ведь когда человек вступает в брак, он тоже создает новую семью. Главное, что это был ее выбор. Мне просто нужно его принять», — сказал Дэвид Плиске.

Линда Плиске сказала, что она не разделяла волнений мужа. «Я не беспокоилась. Я к этому относилась так: «Куда бы ты ни пошла, я тебя найду». Я так за нее счастлива. Берни интересовалась некоторыми религиозными орденами, но там было мало молодежи. В Opus Dei молодых очень много, и у нее гораздо больше шансов найти друзей своего возраста», — сказала Линда.

Линда сказала, что Берни бывает дома на днях рождения, похоронах и других семейных событиях, что они хотя бы раз в месяц ездят к ней и вместе обедают. Иногда Берни приходит на такие обеды с друзьями, иногда они обедают втроем. Как минимум раз в неделю они разговаривают по телефону. Дважды в год они приглашают девушек из центра в свой дом в пригороде Индианы. Осенью они идут на тыквенное поле и катаются на возах. Весной устраивают пикники и играют в волейбол.

Дэвид сказал, что если сравнивать Opus Dei с другими формами религиозной жизни, которые могла бы выбрать Берни, они не могут жаловаться на дефицит общения. «У меня были две тети — монахини в монастыре. Им разрешалось приезжать домой на два дня раз в семь лет. Так что у нас все замечательно», — сказал он.

Та английская мать, которая в 1978 году писала о своем сыне представителям церкви, согласилась побеседовать со мной при условии, что ее имя не будет упомянуто. Она не так озлоблена, как Гарви, и не так увлечена, как Плиске. Мы разговаривали с ней в январе 2005 года. Ее сын все еще нумерарий. Она сказала, что он «чрезвычайно послушный сын» и, по всей вероятности, «спокоен, счастлив и всем удовлетворен». Они находятся в постоянном контакте: как минимум раз в неделю говорят по телефону, видятся на все праздники, и она пару раз в год посещает мероприятия Opus Dei для семей членов.

«Большинство моих друзей, и католики, и некатолики, с опасением относится к Opus Dei, но когда они встречаются с моим сыном, они бывают полностью обезоружены». Мать сказала, что она «глубоко восхищается» большинством людей, с которыми познакомилась в Opus Dei, они ей кажутся «святыми». Она ездила в Рим на беатификацию Эскрива в 1992 году и на его канонизацию в 2002-м, и называет это «очень волнующими событиями». В то же время она убедилась, что Opus Dei — не для нее.

Она сказала, что «страшная тревога», испытанная ею и ее мужем (умершим восемь с половиной лет тому назад), когда их сын присоединился к Opus Dei, не очень отразилась в письме 1978 года, которое было приведено выше. После получения этого письма с сыном побеседовал кардинал Бэзил Хьюм, а она встретилась с отцом Филиппом Шерингтоном, тогдашним главой Opus Dei в Англии (позже погибшим в аварии в Ирландии), который ей очень понравился. После этих разговоров ее сын больше сосредоточился на учебе, и в целом ситуация улучшилась. Тем не менее родители были настолько обеспокоены, что забрали своего второго сына из клуба Opus Dei для мальчиков, и их другие дети не связаны с Opus Dei.

Мать рассказала, что заметила «огромные изменения», произошедшие в Opus Dei за последнюю четверть века. В первую очередь она связывает их с руководством для Opus Dei, изданном Хьюмом в 1981 году. «Кардинал был очень смелым, и люди его уважали. Он умел говорить без всякой враждебности, и все понимали, что он прав. Благодаря его вмешательству начались изменения: меньше секретности, меньше давления на молодежь и так далее. Сегодня все совершенно по-другому».

Мать сказала, что ее по-прежнему беспокоит, что сын выбрал свой путь еще до того, как был к этому готов, но она знает, что многие из его ровесников позже расстались с Opus Dei, и он тоже может так поступить.

Из-за постепенного «смягчения» Opus Dei за последние годы могут усилиться различия в жизненном опыте Гарви, Плиске, этой английской матери и тысяч других семей, чьи дети стали нумерариями. Взгляды на то, как часто следует контактировать с семьями тем, кто выбрал для себя путь Opus Dei, могут быть весьма разными. Принимая во внимание большую загруженность нумерариев, вполне вероятно, что бывают такие случаи, когда семьям не удается их повидать. Это нормальное течение жизни или контроль и изоляция?

Экс-нумерарий Альберто Монкада, написавший несколько критических книг и статей об Opus Dei, говорит, что нумерарии испытывают чрезвычайно сильное давление и стрессы, которые приводят к большому числу психологических проблем. Он рассказал, что в Испании, когда у нумерария происходит нервный срыв, его обычно направляют в психиатрическое отделение клиники Наваррского университета в Памплоне, которое называется «четвертый этаж», поскольку именно там оно и расположено. Там, утверждает Монкада, нумерариев лечат, часто при помощи наркотиков, и потом отправляют назад. «Четвертый этаж — только для сумасшедших нумерариев Opus Dei. Вы можете сослаться на меня», — сказал Монкада.

В итоге, заявил Монкада, в Наваррском университете есть «Opus ГУЛАГ».

Чтобы увидеть все своими глазами, 21 июня 2004 года я посетил «четвертый этаж», официально называемый Университетской клиникой медицинского факультета. Я встретился с доктором Сальвадором Сервера Энгиксом, профессором кафедры психиатрии медицинского факультета и в течение вот уже тридцати пяти лет директором клиники. Сервера — бывший президент Испанского общества психиатров, главной ассоциации профессиональных психиатров Испании. Он также состоит в Испанском обществе биологической психиатрии и Испанском комитете по предотвращению и лечению депрессий. Все три организации не имеют никакого отношения к Opus Dei.

Сервера рассказал мне, что из десяти терапевтов клиники только двое — члены Opus Dei. В тот день, когда мы ходили по клинике, среди двадцати пяти ее пациентов не было ни одного члена Opus Dei. Он сказал, что в год, возможно, около 2 процентов пациентов клиники — члены Opus Dei, причем как нумерарии, так и супернумерарии. Сервера подчеркнул, что у клиники две цели: первая — лечить душевные заболевания «методами, признанными на международном уровне и научно доказанными», вторая — сделать, чтобы первая цель была «совместимой с христианским смыслом жизни». В частности, это означает уважать религиозные чувства верующих пациентов, допуская как духовное, так и сугубо научное объяснение их заболеваний.