Николай Мезенин - Парад всемирных выставок

Ежедневно в 8 ч утра пушечный выстрел с Эйфелевой башни возвещал открытие выставки. Осмотр начинался со знаменитой Галереи машин, сооруженной инженером М.Ж. Котансеном в сотрудничестве с архитектором Ф. Л. Дютером. Здание имело остекленный трехшарнирный стрельчатый свод пролетом 115 м, длиной 450 м, при стреле подъема 45 м.

Современники свидетельствовали: «Галерея машин представляла чудо современного инженерного искусства после Эйфелевой башни... Никогда еще посетители выставки не видели ничего подобного этому зданию, сооруженному из железа и изящному и тонкому как кружево.

Никогда еще царство машин и паровых двигателей не было представлено в столь грандиозном и вместе с тем изящном виде, как на нынешней выставке... Железные сооружения подобных размеров ни Европа, ни Америка до сих пор не видали».

Развитие машинной техники того времени обеспечивалось стремительным ростом выплавки литой стали новейшими процессами — мартеновским и конверторным. Литая сталь становилась все более важным строительным материалам, что давало возможность создавать такие великолепные металлические конструкции, как Галерея машин и Эйфелева башня.

Царство машин и паровых двигателей было представлено на выставке внушительно, электричество успешно соперничало с газом в освещении выставки. Кроме электроосвещения, демонстрировались новинки в электросвязи, в производстве электрических машин. Значительны были успехи в развитии химической технологии, на выставке появилось много новых продуктов химии.

«Парижская выставка 1889 года — этот колоссальный праздник промышленности имела громадный успех, — писал инженер-технолог из Одессы Н. П. Мельников. — Этот промышленный праздник, длившийся около полугода, дал новые воззрения, новые идеи, которые должны служить в будущем и способствовать прогрессу человечества».

Выставка 1889 г. действительно дала массу новых идей и усовершенствований: искусственные алкалоид, индиго, шелк, целлулоид, сахарин, «новый сплав алюминия с железом», передача электроэнергии на расстояние. В числе наиболее притягательных новинок были изобретения, а также новые конструкции американского изобретателя Томаса Эдисона — телеграф, телефон, фонограф, электротехнические приборы. Особым вниманием пользовался фонограф. Платформу, где стоял этот аппарат, буквально осаждала публика, долго ждавшая своей очереди послушать его.

Эдисон был живым воплощением американца того времени: энергия, скорость, хватка дельца. В США изобретатель получил 1098 патентов и около 3000 — в 34 других странах мира. «Это не человек, а пчела», — говорил про него югославский электротехник Н. Тесла. Утверждают, что в поисках нужного материала для нити накаливания электролампы он провел 6000 экспериментов, пробуя все — вплоть до соломки от шляпок. Во время поездки Эдисона на Парижскую выставку его сотрудники под руководством У. Диксона построили кинопроектор, который был синхронизирован с фонографом. что позволило демонстрировать звуковые фильмы.

Сам Эдисон оказался в центре внимания парижского общества. Французские инженеры во главе с Эйфелем дали обед в его честь на вершине башни. По окончании обеда композитор Ш. Гуно, тогда уже 70-летний старик, сыграл и спел для Эдисона несколько своих произведений. Знаменитый биолог Л. Пастер долго беседовал с американским изобретателем.

Самым интересным в Галерее машин считался отдел электричества. Большие успехи электротехники, особенно в области освещения, в значительной степени содействовали великолепию данной выставки. Эффектное и относительно безопасное электрическое освещение допускало возможность посещения выставки и в вечернее время.

Газ и электричество соперничали в освещении выставки, но газовое освещение явно бледнело в присутствии электрического. Первое место занимали лампы накаливания, а в садах и на мосту через Сену горело 70 свечей Яблочкова. Эффектно выглядел фонтан, который начинал бить по вечерам. Вода при помощи отраженного света окрашивалась в различные цвета, причем цвета менялись, что неизменно вызывало удивление и восторг публики. На фоне звездного неба таинственно вырисовывался силуэт Эйфелевой башни.

Н. П. Мельников свидетельствует: «Электричество на выставке было представлено с поражающей полнотой. Это едва ли не самый полный и лучший отдел выставки». Автор называет области применения электричества, в том числе писчебумажное производство, процессы дубления кож и отбелки тканей, медицину, электротерапию, лечение грудных болезней озонированием воздуха. На выставке экспонировали сплавление и пайку металлов. В России сваривали угольным электродом железные листы для котлов, резервуары (то способу Н. Н. Бенардоса).

Съехавшиеся в Париж электротехники предсказывали в ближайшем будущем переворот не только в способах производства, но и в средствах передвижения и условиях труда. Мельников заключает: «Еще нет 50 лет, как обратили внимание на электричество и начали применять его, в будущем, как видно, разным применениям этой силы нет предела».

Современники, сравнивая выставку с предыдущей, отмечали, что за 11 лет техника значительно шагнула вперед. В частности, говорилось о громадном прогрессе металлургического производства, о торжестве железа и стали и их обширном применении. Французский автор Г. Брессон писал: «Что касается железа и стали, то они встречаются везде, на каждом шагу, и выставка 1889 г. была настоящим триумфом этих металлов».

В павильоне металлургии за минералами следовали металлы в натуральном их виде: железо, олово, сталь, медь. цинк, серебро и всевозможные металлические сплавы. Далее те же металлы в обработанном виде: литой чугун, листовое и оцинкованное железо, бандажи, медные, свинцовые и цинковые листы. Затем следовали продукты все более тщательной и сложной отделки.

Демонстрировались слесарные и кузнечные работы: колеса, гигантская труба без спаев, цепи и пр. Крупные предметы сменялись постепенно мелкими: за цепями следовали проволока, сетки, винты, гайки и сотни разнообразных металлических изделий вплоть до булавок и иголок. Вся эта грандиозная металлическая выставка примыкала к машинному отделу и служила удачным преддверием величественного храма машин.

Среди паровых агрегатов преобладали машины американца Корлиса, известные в Европе со времен Парижской выставки 1867 г. Самая большая на выставке 1889 г. — 1200-сильная углеподъемная машина Корлиса, была изготовлена бельгийской фирмой. Все собранные на выставке двигатели обладали общей мощностью 5500 л. с. С двигателями на выставке очень внимательно знакомился немецкий инженер Р. Дизель — им овладевала идея создания теплового двигателя нового типа.