Сергей Цветков - Начало русской истории. С древнейших времен до княжения Олега

В эпоху Великого переселения народов варварские вторжения разделили Европу на несколько кусков, связь между которыми была утеряна. Славяне, авары и булгары перекрыли путь вдоль дунайского лимеса; в то же время войны Карла Великого с саксами и славянами обесценили для торговли и передвижения долины Эльбы и Одера. Римские шоссе пришли в упадок, средневековые дороги еще долгое время представляли собой не столько дороги в собственном смысле слова, а скорее пути или даже просто маршруты по безлюдным пространствам; тогда-то сухопутное сообщение надолго уступило место водному. Но торговля все равно оживала медленно. Даже перевозка соли полусонным лодочником из Меца в Тур по относительно спокойному Мозелю требовала, по словам Григория Турского, чудесного покровительства святого Мартина.

Со второй половины IX в. былые связи стали постепенно восстанавливаться. Средоточием транзитной европейской торговли, где перекрещивались речные пути с востока на запад и с севера на юг, была Баварская марка, входившая в состав Восточнофранкского государства. Наплыв сюда иностранных купцов вызвал уже в начале X в. потребность в законодательном документе для урегулирования торговых отношений — им стал так называемый Раффелынтеттенский таможенный устав, изданный между 904 и 906 гг. от имени последнего восточнофранкского Каролинга — Людовика IV Дитяти (899–911).

Русы («славяне от ругов», по определению таможенного устава) появлялись в Баварской марке главным образом в качестве купцов. Их торговый путь пролегал с берегов Балтики по Эльбе и Одеру до Праги, а из нее по Влтаве до дунайских городов Баварской марки — Раффельштеттена, Энса, Линца, Пассау, Регенсбурга и др. Например, у ободритского Велиграда (Мекленбурга) на Балтику выходила трасса, которая вела на юг, в Подунавье через Шверин — Магдебург — Галле — Прагу. Эта трасса по всей своей протяженности с построенными на ней плотинами и мостами впервые описана в 965 г. Ибрагимом ибн Якубом.

Русы предлагали христианам воск для церковных свечей и лошадей в рыцарские конюшни; еврейским купцам из Хазарин — рабов: славян, данов, шведов, саксов, захваченных во время войн и морских набегов [136].

На верхнем Дунае балтийские русы чувствовали себя как дома, потому что здесь, на его левобережье, между Влтавой и Моравой, находился бывший Ругиланд — страна их дунайских соплеменников. Местные русы все еще составляли значительную часть населения: ряд заселенных ими областей Ругиланда входили в состав пограничной Русамарки Восточнофранкского королевства. Русамарка, конечно, была названа так по имени ее жителей — русов [137].

Конечной целью «русских» купцов были византийские рынки. По свидетельству Ибн Хордадбеха, купцы «ар-рус» «доставляют заячьи шкурки, шкурки черных лисиц и мечи из самых отдаленных окраин страны славян к Румийскому [Средиземному] морю. Владетель ар-Рума [Византии] взимает с них десятину». Эти «окраины» вкупе с мечами («франкскими» мечами, как уточняют другие арабские писатели, то есть перекупленными русами у франкских торговцев оружием из государства Каролингов) достаточно ясно изобличают в «купцах ар-рус» поморских русов, освоивших к тому времени центрально-европейский путь «из варяг в греки». Через «страну славян» (славянское Поморье) они поднимались по Эльбе и Одеру к Дунаю, где попадали под действие Раффельштеттенского таможенного устава; двигаясь далее на юг, они выходили к берегу Адриатики и заканчивали свое путешествие в торговых центрах Греции или в самом Константинополе.

Не позже конца VIII в. русы прочно укрепились и на нижнем Дунае, где они основали свою факторию — город Русь (современный Русе) и ряд других поселений [138].

В то время, когда создавалась «Повесть временных лет», славянство переживало не лучшие времена. От былого всеславянского единства не осталось и следа, а часть славянских народов подверглась физическому и духовному порабощению. Держава Само распалась еще в VII столетии, венгры покончили с Великоморавским княжеством в начале X; спустя столетие Первое Болгарское царство подчинилось Византии; в XI–XII вв. немцы почти полностью истребили полабских и поморских славян, а остатки их подчинили католическому влиянию; чехи и поляки добровольно склонились под латинский крыж еще раньше. И тем не менее монах-книжник на берегах Днепра настойчиво повторял: славяне и русские — одно племя, славянский и русский «язык» (народ) — один есть. Задача «Повести временных лет» в том и состоит, чтобы объяснить, каким путем славяне превратились в «русь», сделались русскими, оставшись при этом в семье славянских народов.

В вводной части летописи читаем, что после разрушения Вавилонского столпа и смешения языков сыновья Иафета «прияша запад и полунощные страны». В «Афетовой части» земли сидят народы: русь, чудь, меря, мурома, весь, мордва, заволочская чудь, пермь, печера, ямь, угры, литва, зимгола, корсь; по морю Варяжскому, от земли Аглянской и Волошской к востоку до предела Симова приседят ляхи, прусь, чудь, варяги. Афетово ж колено и эти варяги: свей, урмане, готы, русь, агляне, галичане, волохи, римляне, немцы, корлязи, венедицы, фряги и прочие, которые приседят от запада к полунощи и соседят с племенем Хамовым.

Один из семидесяти двух «размешенных» языков, продолжает летописец, «бысть язык словенеск, от племени Афетова, нарци, еже суть словене». «Нарци» — это жители Норика, бывшей римской провинции в Восточных Альпах, в чьих пределах мы довольно неожиданно обнаруживаем славян сразу же после рассказа о разделении и расселении народов. Следующее свое передвижение славяне совершили значительно позже: «по мнозех же временах сели суть словени по Дунаеви». Затем, говорится в летописи, волхи (или волохи, влахи — неясный этноним, видимо не имеющий конкретно-исторического наполнения) напали на славян дунайских, сели среди них и начали их угнетать. Тогда-то и произошло расселение славян по Восточной Европе — «и тако разыдеся словеньский язык»: одни «седоша» по Висле и назвались ляхами, другие «седоша» по Днепру и прозвались полянами и древлянами, третьи «седоша» около озера Ильменя (Илмеря), срубили град и нарекли Новгород и т. д.

Поляне, которых теперь называют русью, — прямые потомки тех дунайских словен. Ведь словенскому народу учитель есть Андроник апостол; к мораванам доходил и апостол Павел, и учил там. Там и Иллирик, до него дошел апостол Павел, там и были словене поначалу. Так что словенскому народу учитель есть Павел, от этого племени, ведут свое происхождение и поляне-русь. Словенский народ и русский — один: от варяг прозвались русью, а сначала были словенами; хотя и полянами назывались, но словенская у них была речь; словенский язык у них один.