Роберт Коули (ред.) - А что, если бы

Лидия находилась на западе Малой Азии, через нее проходили торговые пути на Восток, благодаря чему в сокровищнице Сард, столицы царства, скопились со временем несметные богатства. Последним царем Лидии был легендарный Крез, побежденный персами.

В Греции, 80% территории которой занято горами, пастбища практически отсутствовали. Для выпаса скота годились лишь отдельные местности, прежде всего в Фессалии.

Правильнее говорить об «афинском индивидуализме» — Афины на протяжении трех десятилетий были оплотом рабовладельческой демократии на территории Греции. Использование же термина «эллинистический» неправомерно, поскольку эллинизм как явление возник значительно позже, в эпоху походов Александра Македонского.

Трагедия Эсхила «Персы» была поставлена в 472 г. до н.э. и является редким примером классической греческой трагедии на исторический, а не мифологический сюжет. Учитывая возраст ее автора, сомневаться в его участии в битве при Саламине не приходится. Данные Эсхила и Геродота взаимно подтверждаются.

Это несколько преувеличено. Персия продолжала вмешиваться в греческие дела и после битвы при Саламине, причем иногда далеко не без успеха (особенно когда пользовалась противоречиями греческих полисов). Да и македонские завоеватели далеко не сразу стали восприниматься греками как свои. Однако после Саламина вера эллинов в свои силы, безусловно, значительно возросла.

Этот срок отсчитан от реформ Клисфена (508 — 507 гг. до н.э.), проведенных после свержения тирании Писистратидов. С этих реформ действительно можно начинать отсчет непрерывного существования демократии в Афинах — но радикальной демократию времен Саламина считать трудно, так как еще сохранялся имущественный ценз. Да и сам этот строй не был столь уж нетипичен для Древней Греции того времени.

Автор вновь смешивает греков (афинян, спартанцев, фиванцев) и македонян, которые, собственно, и распространили славу своего оружия вплоть до Инда. Греческие же армии, до Александра Македонского, не заходили дальше г. Кунакса в Персии (знаменитый поход Десяти тысяч).

Точная дата сражения не установлена, но оно приблизительно совпадает со временем солнечного затмения (2 октября 480 года до н.э.).

Крупными демократическими полисами на территории Греции были только Афины и Фивы, Спарту же вполне можно отнести к «племенным монархиям», Коринф, где правили тираны, к деспотиям и т.д.

Данная гипотеза довольно маловероятна. Переход общинных земель в царское владение в Персии не практиковался.

«Бессмертные» — отборный отряд персидского войска, носивший это название потому, что постоянно восполнялся до исходной численности (по Геродоту — 10 тысяч).

Ирония судьбы: всегда выступавший с антиперсидских позиций Фемистокл был обвинен афинянами в государственной измене и приговорен к казни, после чего бежал в Сузы, к персидскому царю Артаксерксу I, который доверил Фемистоклу управление несколькими провинциями.

С этим утверждением автора трудно согласиться. Очевидно, оно основано на путанице между понятиями города-государства и демократического города-государства. В действительности и греческие города Малой Азии, и финикийские города, и города Месопотамии сохранили при персах свое внутреннее устройство.

Вице-президент США (1825—1832) при Дж. Адамсе и Э. Джексоне. Южанин по происхождению и убеждениям, был «ястребом», выступил со знаменитой воинственной речью в Форт-Хилле (1831).

После похода Десяти тысяч, описанного Ксенофонтом в «Анабасисе», персидские цари и сатрапы охотно зачисляли греков в свою армию. Можно вспомнить, что наиболее серьезное сопротивление Александру в битве при Гранике оказали именно наемники во главе с Мемноном. Определение же «головорезы» пусть останется на совести автора. Воины Александра были ничуть не более жестоки, чем их противники.

Представляется, что автор здесь злоупотребляет преимуществами «ретроспективного взгляда». Исход первых двух Пунических войн с самого начала далеко не был очевиден. Это нам, наследникам эллинистическо-римской цивилизации, финикийская цивилизация теперь может казаться слабой. Но ее современники такого мнения вовсе не придерживались.

Это маловероятно. По Геродоту, греческий флот составлял 380 кораблей (цифру 310 у Эсхила обычно считают ошибочной), тогда как персидский флот в начале похода составлял 1207 кораблей и понес значительные потери в битве при Артемисии, а также от штормов, огибая оконечность Эвбеи. Впрочем, не стоит и считать (вслед за П. Коннолли), что у персов осталось всего около 500 кораблей.

В Марафонской битве афиняне в гордом одиночестве взяли верх над персами (спартанцы прибыли к месту сражения с опозданием, ибо отмечали праздник). Поражение же греков при Фермопилах привело к захвату и сожжению Афин.

Ошибка автора. Аттикой называлась вся область Афин.

Наглядный пример американоцентристского восприятия истории. Даже если оставить без внимания войны древности и Средних веков (так как сведения о 320 000 погибших при Каталаунских полях можно оспорить), выпустить из поля зрения весь Дальний Восток и ограничиться лишь военной историей Запада и Новым временем, с вторжением Ксеркса (если исходить из реалистичных цифр) вполне сопоставимы наполеоновские войны и сражения обеих Мировых войн, предшествовавшие высадке в Нормандии, в том числе и много превосходившие ее по размаху сражения на советско-германском фронте.

Реформатор воинского строя и греческой военной науки, фиванец Эпаминонд почти два десятка лет командовал армией Фив. Его походы против Спарты подорвали могущество спартанцев.

Битва при Платеях произошла уже летом. Мардоний повторно взял Афины в июне, а сражение случилось после этого.

Согласно подсчетам Геродота (IX, 29), гоплитов было 38 700. Число 70 000 включает легковооруженных воинов и прислугу.

Цифра округлена автором, в действительности — 380 или 310.

Конечно же, Фемистокл стремился рано или поздно отбить Афины. Но очевидно, что его непосредственные планы были связаны с морской битвой, а не с этой невозможной на тот момент задачей.

Оракул, приводимый у Геродота (VII, 141), некоторые афинские политики пытались истолковать в смысле неприступности деревянных стен Акрополя, но возобладало мнение Фемистокла, относившего слова пророчества к кораблям.