Роберт Коули (ред.) - А что, если бы

Если бы не произошло Первой Мировой войны, Вторая Мировая просто стала бы Первой. Политические технологии начала XX века не знали других способов разрядки международной и социальной напряженности. Лишь колоссальные жертвы Мирового кризиса 1914 — 1945 годов привели к пониманию недопустимости атомного конфликта и созданию новых форматов межгосударственных отношений. Параллельная Реальность, в которой Первая Мировая война разразилась не в начале, а в середине столетия, описана у А. Лазарчука («Мост Ватерлоо»). Смотри также: А. Франс, «Остров пингвинов».

Великобритания входила в военный союз с Францией и Россией. Несмотря на формулу «никаких обязательств», характерную для британской политики начала столетия, военное планирование Франции опиралось на вполне конкретные договоренности с британскими высшими штабами. Поскольку эти договоренности отвечали интересам Великобритании (как их понимал тогда военный и административный аппарат, парламентарии, пресса), они были обречены на выполнение.

Неучастие в этом конфликте оставляло Великобританию в одиночестве против Германии, объединившей Европу. В этом случае Англия потеряла бы свое международное влияние, а вслед за этим — свою экономическую и военную мощь. Чтобы остаться мировым лидером, страна должна была уплатить «цену крови» (Р. Киплинг). Заметим, что через четверть века, в 1938 году, Великобритания попыталась уклониться от участия в намечающейся европейской войне. Н. Чемберлен, как известно, привез из Мюнхена «мир для нашего поколения».

Внутреннее самоуправление Ирландии.

Мольтке-младший был вынужден отказаться от наступления на Востоке, поскольку корректно спланировать такую операцию при существующих в 1910-х годах транспортных сетях было невозможно. Германия, уступающая объединенным силам Франции и России, могла строить свою стратегию только на быстроте маневра по внутренним линиям. Операции с решительными целями на востоке завлекали германские армии на русскую территорию, имеющую низкий железнодорожный индекс. В результате, немцы теряли важнейшие темпы: ни при каких обстоятельствах они не успевали разгромить русских до завершения сосредоточения французской армии на Рейне.

Наступление на востоке, как альтернатива наступления на Западе, была подробно рассмотрена Тренером в «Завещание Шлиффена» и отвергнута по военным соображениям.

Тридцать четыре дивизии входили в состав трех германских армий Правого крыла: соответственно — 1-й армии фон Клюка, 2-й армии фон Бюлова и 3-й армии Хаузена. На самом деле, цифра не совсем точна. К моменту завершения развертывания в состав Правого крыла входило 10 армейских, 6 резервных и 2 кавалерийских корпуса: 32 пехотные, 4 кавалерийские дивизии. К началу Приграничного сражения в состав Правого крыла вошел также 9-й резервный корпус с частями усиления (ланд верным и бригадами), что довело количество пехотных дивизий до 36.

И это была правдой. Фон Шлиффен четко сформулировал схему развертывания: «Пусть крайний справа коснется плечом пролива».

Даже такой либерально настроенный историк, как Б. Такман, соглашается с тем, что Э. Грей повел за собой парламент и страну, убедительно разъяснив Палате Общин: проблема заключается не в Бельгии, а во Франции. Великобритания не может допустить разгрома этой страны, поскольку при таком исходе войны Германия станет господствующей державой на европейском континенте. Между тем вся политика Британской Империи со времен Людовика XIV была направлена на сохранение европейского равновесия.

В этом случае Франция была бы разбита, невзирая на все ошибки, сделанные Мольтке-младшим при исполнении плана Шлиффена. И тогда Англии пришлось бы блокировать не германские, а европейские порты. На это не хватило бы сил даже у Гранд-Флита.

Потери союзников в Приграничном сражении и в битве на Марне превышали потери в Артуа и Шампани.

В августе 1914 года соответственно командовали XX и I армейскими корпусами и не могли оказать заметного влияния на общий ход событий. Даже при наличии на левом фланге французов английской армии, преимущество немцев в Приграничном сражении можно оценить приблизительно как 1,5:1. Если бы британского экспедиционного корпуса не было, армия фон Клюка наступала бы в оперативной пустоте, операция развивалась бы гораздо быстрее, и французские армии были бы разгромлены с опережением графика, намеченного фон Шлиффеном — то есть в первых числах сентября.

Комментировать этот раздел очень трудно, поскольку каждая фраза текста содержит либо неточность, либо прямую ошибку. Так, французское высшее командование имело ясное представление об оперативной ситуации, что и сказалось в битве на Марне. Командующим обеих сторон более чем хватало энергии (местами ее было даже слишком много: это приводило к таким боевым столкновениям, как Гумбиен или Лонгви-Невшато). Битва на Марне была прямым следствием столкновения исходных оперативных замыслов сторон и не содержала в себе ничего стихийного.

Мортирам. Эти орудия стреляли на очень большой угол возвышения.

Здесь у автора полная путаница. Пограничное сражение 20 — 25 августа 1914 года включало ряд частных операций: сражение у Монса, битву при Шарлеруа, встречное сражение в Арденнах (битва на реке Семуа, битва при Невшато), битву при Лонгви, сражение в Лотарингии (битва на реке Мерт). В ходе этого сражения англо-французские силы потерпели тяжелое поражение и были отброшены в Лотарингии на исходные позиции, в Арденнах — по направлении к Маасу. Битва при Шарлеруа — Монсе (никакого «смелого броска» британские экспедиционные силы не совершали, они лишь примкнули у канала Монс к левому флангу 5-й французской армии) только вследствие ошибок командующего 2-й германской армией фон Бюлова и попустительства фон Мольтке не завершилась уничтожением как 5-й армии Ланрезака, так и английских сил. Результатом Пограничного сражения стало вторжение правого крыла и центра германской армии во Францию и их быстрое продвижение к Парижу.

Это полностью не соответствует действительности. План Шлиффена предусматривал выделение для обороны Восточной Пруссии одной германской армии. Мольтке усилил 8-ю армию фон Притвица (в частности, сосредоточил в Силезии ландверный корпус Войрша), но это изменение плана носило незначительный характер. Гораздо более серьезным было перераспределение сил между правым и левым крылом Западного фронта. План Шлиффена предусматривал соотношение 7 : 1 в пользу правого фланга, фон Мольтке, озабоченный обороной Лотарингии, снизил оперативное усиление до 3:1. Этим он с самого начала подорвал темп выигрывающего маневра правого крыла.