Роберт Коули (ред.) - А что, если бы

Джордж Вашингтон настоятельно просил 2-й Континентальный конгресс предоставить в его распоряжение сорокатысячную армию, набранную до окончания войны. Однако конгресс принял на веру фантазии Сэма Адамса, искренне верившего в способность наскоро вооруженных фермеров Лексингтона и Конкорда нанести поражение регулярным британским частям. В действительности Массачусетс располагал лишь зародышем настоящей армии в виде отрядов ополченцев, которые проходили обучение в течение девяти месяцев. С другой стороны, они впятеро превосходили по численности британский гарнизон Бостона. Вашингтону было приказано довольствоваться двадцатитысячной амией, набранной на один год, и в основном полагаться на милицию — людей, отдававших службе лишь часть времени и не получивших почти никакой военной подготовки. Вдобавок, Конгресс основательно пощипал и имевшиеся в распоряжении Вашингтона силы, приказав направить часть войск на канадский театр военный действий, где американцев преследовали неудачи.

В результате Вашингтон объявился в Нью-Йорке с армией чуть больше, чем в десять тысяч солдат (которых прозвали «континенталами»), в помощь которой объявил мобилизацию ополченцев из Новой Англии, Нью-Йорка, Нью-Джерси и Пенсильвании. Этим силам пришлось толкнуться с тридцатитысячным королевским войском, в состав которого входили двенадцать тысяч германских наемников. В состоявшемся 27 августа сражении при Лонг-Айленде англичане, во главе которых вновь стоял Уильям Хоу, успешно применили тактику обхода с флангов. Неудачный день завершился тем, что большая часть армии Вашингтона оказалась запертой в укреплениях на Бруклинских высотах.

Два дня спустя, воспользовавшись благоприятным ветром и сильным туманом, Вашингтон сумел тайно отвести свои силы на Манхэттен, но и после этого дважды оказывался в ситуации, когда ему едва удавалось ускользнуть. 15 сентября англичане высадились в Кипе Бэй (в районе нынешней Тридцать четвертой улицы) и едва не захватили в ловушку на нижнем Манхэттене треть континентальной армии.

Десятого октября англичане высадились в Пеллс-Пойнт, в Вестчестере, и лишь героизм отступавшей с боями Массачусетской бригады из 750 человек позволил Вашингтону выиграть время и эвакуировать армию с Манхэттена. К тому времени он уже не питал никаких иллюзий насчет милиции: большая часть ополченцев разбежалась по домам. Но хотя многие американские лидеры пребывали в отчаянии, он не потерял головы и в критический момент взял руководство дальнейшим ходом войны на себя. Вашингтон объявил Конгрессу, что отныне американская армия не станет стремится покончить с войной разом, выиграв решающую битву. «Мы ни в коей мере не станем искать генерального сражения, — писал он президенту конгресса Джону Хэнкоку, — а будем, напротив, всячески затягивать войну». Благодаря этому, казалось бы простому, изменению в стратегии он навязал англичанам войну на истощение, какую они менее всего готовы были вести.

А ведь попади армия Вашингтона в западню на Бруклинских высотах или на Манхэттене, война закончилась бы быстро. Недальновидность Конгресса, делавшего ставку на ополченцев, стала совершенно очевидной. После поражений на Лонг-Айленд или при Кипс-Бэй американцам было бы очень трудно собрать новую армию. Хуже того, большинство американских генералов являлись сторонниками стратегии генерального сражения, и мечтали повторить успех при Банкер-Хилл. Однако англичане не совершили бы снова ту же ошибку, и не возникни новая стратегия Вашингтона, в стане революционеров могло распространиться отчаяние.

Отступив из Нью-Джерси, Вашингтон пристально следил за мерами англичан по умиротворению этого важного в политическом и стратегическом отношении штата. Британские власти распространили прокламацию, призывавшую гражданское населения принести клятву «миролюбия и верности» Георгу III в обмен на королевское «покровительство», означавшее гарантию неприкосновенности жизни и собственности. Недавние неудачи американцев побудили тысячи людей откликнуться на это предложение. От всей милиции Нью-Джерси, численность которой на бумаге составляла семнадцать тысяч человек, в строю осталась едва ли тысяча. В данном случае англичане опробовали метод, при помощи которого надеялись в скором времени завершить войну и в других колониях.

Для защиты лоялистов англичане разместили в различных городах этого штата свои гарнизоны, однако Вашингтон понял, что эти разрозненные отряды могут оказаться легкой добычей для превосходящих их численно американцев. Рождественской ночью 1776 г., в сильную пургу, он совершил марш-бросок через Делавэр, увенчавшийся пленением в Трентоне трех германских полков. Вследствие этого весь штат Нью-Джерси вновь «впал в безумие свободы», по выражению одного испуганного англичанина.

Десять дней спустя Вашингтон предпринял еще более дерзкую операцию. Желая содействовать вящему сплочению штата, он вернулся к границе Делавэра с Нью-Джерси, где встретился с семитысячным отрядом прекрасно вооруженных «красных мундиров» под командованием лорда Чарльза Корнуоллиса. Совершив стремительный ночной обход с фланга (почти точное повторение маневра Хоу на Лонг-Айленд), Вашингтон внезапным ударом захватил Принстон и тут же отошел к высотам Морристауна с добычей и пленными. Ошеломленные англичане с перепугу решили, что он готовит удар по их главной базе и заняли оборонительные позиции вокруг города, уступив большую часть Нью-Джерси повстанцам.

Если бы Вашингтон не решился нанести эти удары силами своей оборванной и разутой армии или хотя бы один из них закончился неудачей, центральные колонии — Нью-Йорк, Нью-Джерси, Пенсильвания, Мэриленд и Делавэр сдались бы англичанам немедленно. Покорение Юга, и в особенности горделивой Виргинии, обещало занять больше времени, а завоевание Новой Англии еще больше. Но сторонники короля Георга III, заверяя всех, что неотъемлемым условием примирения является безусловное соблюдение «британских свобод», рано или поздно взяли бы верх. В течение года, в крайнем случае двух, они превратили бы американцев в некое подобие канадцев — мирных колонистов, прирученных торжествующей Британской Империей и напрочь лишенных того духа независимости, что составляет ныне стержень национального характера.

Сходный результат мог бы иметь место, и обернись по-иному в 1776 г. события на ином театре военных действий. Если бы бригадному генералу Бенедикту Арнольду не хватило познаний (и невероятного самообладания), чтобы в конце лета выступить на озере Шамплейн в качестве флотоводца, англичане перезимовали бы в Олбани и к весне 1777 г. были готовы развязать войну на уничтожение против Новой Англии.