Вячеслав Фомин - Голый конунг. Норманнизм как диагноз

Вот так: что приходит в голову под влиянием дурманящего сознание «норманского духа», то и читают.

Остается напомнить нашим археологам, что датчанин В. Томсен, т. е., опять же замечу, как и в случае со Стальсберг, стопроцентный скандинав, внимательно проанализировав известия всех восточных авторов, отказался от ник как доказательствах норманнства руси и посоветовал «пользоваться этими сочинениями с большою осторожностью» [384]. Из современных археологов этому совету следует, видимо, только А.Н. Кирпичников, который отмечал в 2000–2002 гг., что в источниках, в том числе восточных, «вместе со славянами обычно упоминаются русы. Их уверенное соотнесение со скандинавами безоговорочно принять нельзя» [385].

Но другие наши археологи-норманнисты нисколько не осторожничают и в деле толкования источников с русской молодецкой удалью далеко обходят даже самую заинтересованную сторону в норманнской интерпретации варяго-русского вопроса – скандинавских ученых. И под их влиянием на источники начинают их же глазами смотреть, что весьма показательно и вместе с тем весьма прискорбно, специалисты. Например, если в 1978 г. востоковед Т.М. Калинина еще заключала в духе Томсена: «Восточные источники сами по себе давали слишком мало сведений и слишком односторонние данные, чтобы по их материалам можно было решить вопрос об этнической принадлежности русов», то уже в 2009 г. в хрестоматии «Древняя Русь в свете зарубежных источников» в известии ал-Мас‘уди, что у русов «есть вид, называемый Луда‘ана», преподнесла данный вид, а эта мысль высказывалась и до нее, как искаженное написание «западноевропейского названия норманнов: лордманн , в арабо-испанских источниках – ал-урдуманийа …» [386].

Хотя вот ей Клейн, конечно, не укажет, что она по оплошности спутала «Луда‘ан» с норманнами-лордманнами. Потому как свои по определению безгрешны и безвинны. Наоборот поддержит и снисходительно кивнет – с фото, что размещено в газете «Троицкий вариант – наука», – в знак поощрения к дальнейшим таким достижениям на ниве «академической науки».

Надеюсь, что сказанное заставит молодых археологов хоть немного, но задуматься над состоятельностью доказательной базы норманнизма, в том числе археологической, задуматься над словами старших коллег, навязанных им в качестве непререкаемых авторитетов в варяго-русском вопросе и борцов за истину с «ультра-ура-патриотами», якобы отстаивающими идею, вспомним слова Клейна, «что русский народ по самой природе своей призван повелевать и господствовать над другими народами» (носителей такой идеи, заливших кровью Европу и готовивших такую же участь всему миру, в 1941–1945 гг. разгромил в первую очередь именно русский народ).

Есть же у них своя голова на плечах, да и не все же время им жить с оглядкой на Клейна и его учеников, как он их охарактеризовал в 1999 г., «видных славистов» (в «Споре о варягах» Клейн пишет, что воспитал «в своем семинаре целую плеяду молодых исследователей, преданных принципам объективной науки…») [387]: Г.С. Лебедева, В.А. Булкина, В.А. Назаренко, И.В. Дубова, Е.Н. Носова, С.В. Белецкого и др., по признанию последнего, «неизлечимо больных норманизмом». Точнее говоря, скандинавоманией, как назвал в 1836 г. эту смертельно опасную для науки болезнь, передаваемую по научному наследству, истинный славист Ю.И. Венелин [388]. Ну, отлучит их сей грозный муж от своей науки. Да с этим отлучением они только свободу научную обретут. И много полезного для науки сделают.

Как, это сделал, например, археолог Д.Т. Березовец, который в 1970 г. установил, что восточные авторы под «русами» понимали алан Подонья, носителей весьма развитой салтовской культуры. Или другой археолог Д.Л. Талис, который на основании греческих и арабских памятников, топонимики Крымского полуострова в 1973–1974 гг. показал историческое бытие Причерноморской Руси в VIII – начале X в. в Восточном и Западном Крыму, а также в Северном и Восточном Приазовье, и также увязал ее с аланами [389].

Совершенно безосновательно современные норманнисты увязывают с норманнами руссов 860 г. (А.Л. Шлецер, поняв, что этих руссов никак нельзя выдать за скандинавов, отнес их к «неизвестной орде варваров», неизвестно откуда пришедшей и затем неизвестно куда канувшей, и выбросил их из русской истории, говоря, что «никто не может более печатать, что Русь задолго до Рюрикова пришествия называлась уже Русью » [390]). Так, норманнами их считают, позволю себе вернуть им такого рода долг, «ультра-норманист» Клейн и «ура-норманист» Пчелов. В 2012 г. в Санкт-Петербурге, а речь о ней уже шла, была издана ПВЛ, комментаторы которой А.Г. Бобров, А.М. Введенский, Л.В. Войтович, С.Л. Николаев, А.Ю. Чернов не сомневаются в том, что, «однако все сведения о южной руси указывают на ее северогерманское происхождение» [391].

Опять фантазия на тему «Да, скандинавы мы», которая не выдерживает проверки при обращении к конкретному материалу. Сведений о южной руси довольно много, и они указывают, во-первых, на существование в южных пределах Восточной Европы как минимум двух Русий, предшествовавших Киевской Руси и связанных с Прикаспием и Причерноморьем, и во-вторых, что к этим Русиям скандинавы не имели никакого отношения.

Так, готский историк VI в. Иордан применительно к событиям IV в. ведет речь о «вероломном» племени «росомонов» («народ рос»), которое подчинил себе король готов Германарих, и два представителя которого – Сар и Аммий – ранили его мечом, что послужило одной из причин смерти короля (данный факт отражает высочайшую степень противостояния готов и росомонов). Самих же росомонов, т. е. народ рос, чаще сближают, констатировал в 1970–2003 гг. А.Г. Кузьмин, с роксоланами, тем самым признавая их ираноязычными. В 2003 г. В.В. Эрлихман указал, что название «росомонов» Иордана «убедительно истолковано из норм осетинского языка как «русские (или «благородные») мужи». Иранские корни имеют и имена вождей росомонов – Сар и Аммий» [392].

Сирийский автор VI в. Псевдо-Захарий Ритор под 555 г. называет народ «рус» (Hros), живущий к северу от Кавказа [393]. В 1939 г. А.П. Дьяконов говорил о реальности существования народа Hros (вместе с тем он указал на автора IV в. Ефрема Сирина, в своем толковании на книгу «Бытия» упомянувшего «росиев»). В 1953 г. Б.Д. Греков отмечал, что корень «рус», «рос» связан с роксоланами, с росомонами, с народом «рос» сирийского источника VI века. В 1957 г. польский историк Х. Ловмяньский увидел в известии Ритора первое подлинное упоминание о руси, не вызывающее «оговорок», и посчитал, что термин «русь» мог попасть к грекам от одного из иранских народов до IV века. По мнению археолога М.И. Артамонова, высказанному в 1962 г., «росы» Ритора – это или росомоны, или роксоланы, проживавшие «в лесостепной полосе среднего течения Днепра» и разгромленные в VII в. хазарами (последние, положив «конец существованию «росов» в Среднем Поднепровье», возможно, оттеснили «их частично на Донец и Средний Дон»), и что славяне, заселившие их земли, унаследовали имя «Русь» [394].