Георгий Дорофеев - Хрущев: интриги, предательство, власть

Речь Черчилля по существу носила форму объявления войны СССР. Сталин глубоко проанализировал его выступление и принял вызов. В ответах корреспонденту «Правда», опубликованных 13 марта 1946 года он четко обрисовал позицию нашего государства. Это было программное интервью Иосифа Виссарионовича.

На вопрос корреспондента «Правды»: «Можно ли считать, что речь господина Черчилля причиняет ущерб делу мира и безопасности?» – он ответил:

– Безусловно, да. По сути дела, господин Черчилль стоит теперь на позиции войны. И господин Черчилль не одинок – у него имеются друзья не только в Англии, но и в США.

Следует отметить, что господин Черчилль и его друзья поразительно напоминали Гитлера и его друзей. Гитлер начал развязывание войны с провозглашения расовой теории, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль тоже утверждал, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными, призванными вершить судьбы всего мира.

По сути дела, господин Черчилль и его друзья в Англии и США предъявили нациям, не говорящим на английском языке, нечто вроде ультиматума: признавайте наше господство добровольно, и тогда все будет в порядке, – в противном случае неизбежна война.

Но представители других наций проливали кровь, погибали на полях сражений ради свободы и независимости своих стран, а не ради того, чтобы заменить господство гитлеров на господство черчиллей.

Трагедия господина Черчилля состояла в том, что он, как закоренелый тори, не понимал этой простой и очевидной истины.

Несомненно, что установка господина Черчилля призывала к войне с СССР. Ясно также и то, что она была не совместима с существующим союзным договором между Англией и СССР..

На вопрос корреспондента: «Как вы расцениваете ту часть речи господина Черчилля, где он нападает на демократический строй соседних с нами европейских государств, и где он критикует добрососедские взаимоотношения, установившиеся между этими государствами и Советским Союзом?» – Сталин ответил:

– Эта часть речи господина Черчилля представляет собой смесь элементов клеветы с элементами грубости и бестактности.

Господин Черчилль утверждал, что «Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София – все эти знаменитые города и населения в их районах находятся в Советской сфере и все подчиняются в той или иной форме не только советскому влиянию, но и в значительной степени увеличивающемуся контролю Москвы». Господин Черчилль квалифицировал все это как не имеющие границ «экспансионистские тенденции Советского Союза»…

Господин Черчилль грубо и беспардонно клевещет здесь как на Москву, так и на перечисленные соседние с СССР государства.

Во-первых, совершенно абсурдно говорить об исключительности контроля СССР над Веной и Берлином, где имелись Союзные контрольные советы из представителей четырех государств и где у СССР была лишь часть голосов.

Во-вторых, нельзя забывать следующие обстоятельства. Немцы вторглись в СССР через Финляндию, Польшу, Румынию, Венгрию. Они сумели это сделать потому, что в этих странах существовали правительства, враждебные Советскому Союзу.

Спрашивается, что же может быть удивительного в том, что Советский Союз, желая обезопасить себя в будущем, старался добиться, чтобы в этих странах действовали правительства, лояльно относящиеся к Советскому Союзу?

Далее Сталин говорил о все возрастающей роли коммунистических партий не только в Восточной Европе, но и во всем мире. Влияние коммунистов выросло потому, – продолжал Иосиф Виссарионович, что в тяжкие годы господства фашизма в Европе коммунисты оказались надежными, смелыми, самоотверженными борцами против фашистского режима, за свободу народов…

Конечно, господину Черчиллю не нравилось такое развитие событий, но ему не нравилось и появление советской власти в России после Первой мировой войны, и он организовал военный поход 14 государств против СССР Но эта авантюра провалилась. Если господин Черчилль и его друзья захотят повторить ее, то они будут так же биты, как и 26 лет назад.

Это интервью Иосифа Виссарионовича актуально и сегодня. Уж больно воинственно настроены заокеанские политики и НАТО против России, и им, как говорится, не грех напомнить забытую ими историю.

Сталин дал достойный отпор зарвавшимся англо-американским политикам, бросившим вызов Советскому Союзу, но он не мог остановить их коварные и злобные замыслы.

На второй день после публикации ответа Сталина на провокационную речь Черчилля в Фултоне этот вопрос обсуждался на заседании Политбюро. Все отмечали прямоту, честность и смелость Иосифа Виссарионовича. Но ярче всех было выступление Хрущева. Он называл Сталина мудрым, гениальным и великим, ведущим партию и советский народ от победы к победе. Слушая его нескончаемую болтовню, всем было как-то неловко.

– А что вы, товарищ Хрущев, скажете по существу дела? – спросил его Сталин, когда тот уже закончил речь.

– Ваше выступление, товарищ Сталин, – отрапортовал Хрущев, – это сокрушительный удар по всему империалистическому лагерю. – Сталин махнул рукой. Он так и не услышал каких-либо конкретных предложений по обсуждаемому вопросу. Все выступающие отделывались пустопорожним словоблудием, что лишний раз убедило Иосифа Виссарионовича в неспособности окружения управлять страной.

Дома Никита Сергеевич давал совершенно другую оценку ответам Иосифа Виссарионовича на выступление Черчилля.

– Сталин трус, – горячился он перед женой, – он всех боится. Боится Черчилля, боится Трумэна… Здесь не болтать надо, а показать им кузькину мать. Я бы шарахнул по ним из всех орудий и конец империалистам. Завтра бы их всех закопали.

Слушая своего импульсивного мужа, Нина Петровна старалась его образумить. Она находила ответы Сталина разумными и отвечающими духу времени.

– Народ устал от войны, – говорила она, мы еще не восстановили разрушенные войной хозяйства и, кроме всего прочего, у них есть атомное оружие, а у нас?.. Нельзя, Никитушка, сейчас ввязываться в новую войну.

Никиту Сергеевича злило, что жена выступает на стороне Сталина, а не поддерживает его. «Вот она, справедливость! – возмущался он, – родная жена, можно сказать, самый близкий мне человек, а меня не поддерживает и не понимает. Если она на стороне усатого, что тогда говорить о других.

– Сталин трус, трус, – шумел Хрущев, – боялся Гитлера и довел дело до войны, а теперь боится Черчилля и Трумэна. Мы все пропадем под таким руководством. Если бы послушали меня, то, как говорил Ленин, мы бы закопали империалистов.

– Ленин так не говорил, – спокойно возразила Нина Петровна.