Такой вот общественный договор существует. В России никакого общественного договора не существовало. Общественный договор – это Руссо, люди договариваются о чем-то, о каких-то правилах игры. В России никто не договаривался. Дело в том, что эта власть, так как она исторически сложилась, она даже не является властью в обществе. Ведь что такое власти государства в Европе и на Западе? Это продукт жизнедеятельности общества. Это то, что общество из себя выделяет. У нас это не так. Андрей Боголюбский говорил про себя и своего отца Юрия Долгорукого, что это мы с отцом построили вот эту Русь северо-восточную. Еще в 12-ом веке у людей было ощущение, что власть порождает страну, не общество, а власть порождает. Власть до 17-го года носила сакральный характер. Была власть, данная Богом, то есть, легитимность была сакральная, а не народная. Вообще, есть два способа управления обществом – один религиозный, сакральный, от Бога, а другой через право. Два наиболее известных и апробированных способа управления обществом. Гражданское общество – это то, что говорит и действует в соответствии с правом и законом, но не спрашивая у власти, а можно мне?… Гражданское общество – это не обязательно те, которые ставят президентов и премьеров. Это те люди, которые защищают дома, когда их сносит какой-нибудь нерадивый градоначальник; которые стоят пикетами около станций метро, чтобы их не закрывали, которые протестуют против захоронения атомных отходов рядом с городами и прочее. Гражданское общество во всем мире начинается с этого, с решения своих насущных прав, прав гражданина: экономических, экологических, правовых и так далее. Потом это вырастает в политические структуры. Одной из важнейших тем в науке является тема трансляции власти, как власть переходит от одного лица в другому. Власть… и чем эффективнее система, тем успешнее и устойчивее она функционирует, чем система трансляции власти прочнее, лучше, подходит к этой стране. В России была по закону со времен Павла Первого такая система власти – от отца к старшему сыну по закону. Это принцип примогенетуры, первый в следующем поколении. Ежели такого человека не было, то там были свои правила. Николай Второй 2-го марта 17-го года, отрекаясь, нарушил законы Российской империи, нарушил установление своего предка Павла Первого. И образовалась правовая дыра, образовалось пустое поле, где закон, право не действовали. То есть, он отрекся в обход своего сына в пользу своего брата Михаила. Он не имел права. Он целый ряд нарушений закона сделал. А юристы Временного правительства потом пошли на дальнейшие нарушения законов и все пошло, и поехало. Почему, например, развалилась Советская власть? Потому что Советская власть не решила двух проблем: трансляции власти и трансляции собственности. Большевики считали по марксистской теории, что государство отомрет. Поэтому они не думали, а как, когда Генеральный секретарь умрет, кто будет следующим? И каждая смерть Генсека – это маленькая гражданская война, и каждая смерть Генсека окутана какой-то тайной. Как умер Ленин, отравили ли его, заболел как-то? Как умер Сталин, есть тоже догадки. Как Хрущева выкинули. Потом Брежнева, Горбачева выкинули и так далее. Ведь по Марксу, еще раз скажу, государство отомрет, чего думать о трансляции власти и трансляции собственности, они же отменили частную собственность. Большевики думали, что нету инстинкта частной собственности, а он есть. Человек, который всю жизнь работал на заводе директором завода, хотел бы передать свою собственность своему сыну. Вот они это и сделали в конце 80-х годов. Что касается Конституции, Конституция не может ни спасти режим, ни разломать режим, Конституция – это правила движений. И чем больше Конституция подходит к правилам движения в этой местности, тем она лучше, тем она эффективнее. Причем, в рамках каждой Конституции есть разные модели управления. Например, в рамках одной и той же Конституции у нас существовал режим Ельцина, потом режим Владимира Владимировича Путина, а сейчас режим Медведева, например, они все разные, политически разные, но в рамках одной и той же Конституции. В северных уездах России, особенно в первой половине шестнадцатого века, это перед Иваном Грозным, совершенно замечательное время экономического подъема и относительного, так сказать, спокойствия до зверств этого изувера, которые он начал с шестидесятых годов. Процветало, например, губное самоуправление. Губные старосты. Даже прообразы судов присяжных. Это народное самоуправление. Кстати говоря, то, что народ может, показывает и история оккупации. Вот, сорок второй год, сорок третий. Люди на партизанских территориях воссоздавали структуры власти. Это потом из центра прилетали партизаны-чекисты, эмиссары с директивами. Но сами люди восстанавливали самоуправление и не вымерли. И целые огромные районы, в том числе и в некоторых лесных областях России. Ну, прежде всего, в Белоруссии, на севере Украины и так далее. То есть, роль народа грандиозна. Девятнадцатого августа девяносто первого года десять тысяч человек, которые собрались около Белого дома и сказали: нет. И танки не пошли. И народ сверг эту власть. Это была тоже народная революция. То есть роль народа громадна, но мы должны знать, что в русской истории население, народ, то есть мы с вами, бесконечно подавлялись. Как, может быть, нигде среди христианских стран. Три измерения властной русской системы. Принято считать, что есть три основные эпохи русской истории: московская, XVI – XVII век, петербургская, XVIII – XIX – начало XX, и советская, с 1917 по 1991-й год. То, что идет сегодня, мы не знаем, это какая-то постсоветская часть, посмотрим, это уже следующие поколения дадут ей названия, мы не будем пока это анализировать. А до московской было много русских историй. И только лишь в середине XV – XVI века они все слились в такую единую, которая олицетворяет уже история Москвы, потом Петербурга и СССР. Вот три эпохи русской истории. И что им соответствует? Им удивительным образом, причем, хронологически совпадая, соответствуют три способа организации или самоорганизации властвующего класса. Властвующий класс. В политологии это называется «элиты». Современная политическая наука утверждает, что политика – это поле деятельности элит. Вот мы с вами, мы с вами не политики и не относимся к элите. Мы с вами, по циничным словам крупнейшего американского политолога Роберта Даля, «аполитичная глина, из которой политики что-то лепят». И поэтому в политической науке, а вслед за ней и в исторической, и в других науках особое внимание в исследованиях теперь уделяется элитам. Так вот, посмотрим через призму элит на русскую историю. Итак, Московское царство, XVI – XVIII столетие. Элиты самоорганизуются и называется этот самоорганизующийся порядок «местничество». Когда выстраивается иерархия боярских родов по признаку знатности, близости к трону. В исторической литературе разное к этому отношение. Ключевский считал, что это азиатский элемент русской истории, от него надо освобождаться, он не дает развиваться, потому что талантливому полководцу невозможно занять там первенствующее положение, если он в табеле о рангах не высок. Причем сами цари понимают это. Грозный, как мы знаем, на время там Ливонской войны отменяет местничество. Но, в общем, это правило действует, и на лучшие должности отбирают не по принципу эффективности, а по принципу нахождения твоего рода и тебя лично на ступеньках этой иерархической лестницы. Но в этом ведь есть и большое положительное начало, скажем мы сегодня, поскольку это придавало некоторую автономию русской элите: царь не может с тобой сделать все то, что он хочет, потому что он не может переместить низшего на высшую должность, ему этот порядок мешает. То есть, с моей точки зрения, местнический порядок являлся и положительным, и отрицательным, но самое важное – это был способ самоорганизации элиты. Как мы держимся на нашем скелете, так Московское царство держалось на этом скелете местничества. И так же, как мы хорошо знаем, в самом начале 80-х годов Федор Алексеевич, старший брат царя Петра и старший сын Алексея Михайловича, отменяет местнический порядок. Отменяет, поскольку он мешал развитию России. Что происходит? Происходит мгновенная гибель Московского царства, мгновенная. А почему? А все очень просто. Потому что для элит открылась возможность их по-другому формировать. Птенцы гнезда Петрова, помните? Те, которые составят окружение Петра. Это же самозванцы, это выходцы из совершенно различных слоев населения, это авантюристы, это люди нередко без чести и совести. В какой-то художественной литературе принято представлять этих «птенцов гнезда Петрова» такими вот молодцами-красавцами, а противопоставлять им жирных и глупых бояр из местнической системы. Все наоборот! То была подлинная аристократия, утонченные люди, а на смену им пришли такие вот новые русские, да, в красных пиджаках, все эти Меньшиковы, Лефорты и прочие. Но зато открылась возможность формировать элиту по принципу – вот умеет, вот может. Вот вор был Меньшиков, но храбрец! Вот Лефорт, такой почти Д'Артаньян, малообразованный, но тоже, храбрец и европеец. Таких людей стало возможным выдвигать на первые роли. Значит, гибнет один порядок самоорганизации элиты, тотчас же открывается возможность для рождения новой элиты. И вместе со старым порядком гибнет старый строй. И как только Петр окончательно создает свою властную систему, он вводит, как мы все знаем, Табель о рангах, это есть совершенно новая система организации. Все, кто служит, должны пройти по 14 ступеням, 14-я последняя, первая – высшая. И никакой карьеры, никакой возможности для того, чтобы человек делал какую-то социальную карьеру вне табели о рангах, это было невозможно, это придет в XIX веке, когда появятся Карамзины, Пушкины, которые позволят себе какое-то время не служить. Все же наши поэты, Тютчевы и прочие, они все служили. Это потом уже появятся Толстые во второй половине века… Табель о рангах – новый способ организации элит, который действует на протяжении XVIII – XIX столетия. Он, с одной стороны, все загонял в службу, помимо службы ничего невозможно. Но, с другой стороны, он давал возможность людям простого звания делать карьеру. Вот вам пример. Михаил Сперанский, крупнейший русский реформатор начала XIX столетия вышел из семьи беднейшего священника, у него даже фамилии не было. Только было родовое прозвище Сперанский – это от sperare, надеяться? Надеждин, то есть. Человек снизу, достигший высших должностей! Ну, и можем многих других людей назвать, которые снизу поднимались наверх. Канцлер Безбородко, к примеру. Это была довольно гибкая система, как и система местничества, которая имела и свои плюсы, и свои минусы. Но вот к началу 20-го столетия она себя изживает. Нужна другая элита. И практически табели о рангах перестают действовать. Что происходит? Рушится петербургская империя, ее нет. Смотрите. Система местничества – Московское царство. Система Табели о рангах – Петербургская империя. Как только элита теряет правильную форму организации, когда общество перестает понимать, кто ее элита, кого надо слушаться, как она формируется, какие они полномочия имеют и какие внутри соподчинения и иерархии, внутри самой элиты, как только это разрушается, начинается рушиться порядок. Возникает элита третьего периода – советская. Какая? В 1920-м году, тоже в начале становления Советской власти Иосиф Виссарионович Сталин, это была его линия, создает в ГУБкомах партии, в райкомах партии, в Центральных Комитетах партии так называемые учетно-распределительные отделы, Учраспреды, так любили тогда сокращать. Из них вырастет будущая номенклатура, правящее сословие, управляющее сословие Советского государства. Смысл номенклатуры заключался в следующем. Только те люди, которые находились в списке райкома, обкома, горкома ЦК, только из этих людей можно было формировать властвующих людей в данном регионе, в данной республике, во всей стране. Если посол, то ты должен быть номенклатурой ЦК партии, Секретариата ЦК, если ты директор бани, то райкома партии, и так далее. Все зависит от того, на какую должность тебя могут выдвинуть. И вот эта номенклатура, то есть профессиональные управленцы – сегодня баней командовал, завтра тиром, потом поехал в посольство, сегодня оперой, а потом химическим заводом, неважно! Ты перемещаешься по номенклатурным кругам, ты должен уметь все. Ты профессиональный управленец. Эта структура худо или бедно существовала 70 лет. Когда ее отменили? Ее отменили на последнем 28-м съезде КПСС летом 90-го года. Летом 1990 года Михаил Сергеевич Горбачев, последний генсек и первый и последний президент СССР, под влиянием своих либеральных советников, ну, и, наверное, сам желал этого, отменяет реакционное правило номенклатуры (кадровые назначения как главную функцию КПСС – ред.), что только через номенклатуру можно стать начальником. Его отменяют, и 1991 году рухнул Советский Союз. Какой мы вывод можем сделать, глядя вот на такие традиции, такие закономерности и последовательности? Что каждой исторической эпохе соответствует ее тип организации или самоорганизации элит. Как правило, у него бывают плюсы, у него бывают минусы, но поскольку какое-то время эти системы существуют, значит, видимо, в этих организациях и самоорганизациях элит было какое-то рациональное зерно, они подходили для эпохи. Заметим, сегодня нет никакого способа организации элит. Могу предположить, нынешняя постсоветская система не стала на ноги, еще не вошла в зрелую фазу, хотя, может быть, опять же, это мое предположение, мы находимся в такой стадии развития, когда уже не понадобиться каким-то особым способом четким, правовым, организационным закреплять нашу элиту. Еще один момент. Зависимость русских государственных институтов от всяких военных дел. Всем известно, и мы с вами об этом говорили, что огромная территория, не имеющая естественных, таких против врага укреплений типа какого-нибудь моря или гор больших, плохо проходимых, предполагает иметь большую армию. Иначе ничего не сделаешь и тратить большие деньги на это. Были опять три же эпохи: московская, петербургская и советская. Когда рождается московская система? Она рождается на рубеже 15 и 16-го столетий. Долгое время у русских не было постоянной армии. Были дружины князей, которые сидели по крепостям, иногда выходили в поле, чаще – не выходили, потому что один на один с монголом, как правило, проигрывали, они были более эффективны, поэтому, все-таки прятались, поэтому пушки появились. Иногда удавалось созвать большую армию, как Дмитрий Донской и нанести врагу поражение. Но в целом регулярной армии не было. И вот Ивану Третьему, при нем Московское царство стало самым большим государством в Европе, потребовалась армия. Какая армия? Ну, разумеется, мобильная. А что тогда было мобильной армией? Конница. Так создается дворянская конница. Как ее содержать? У государства денег не было. Начинается дворянство, да, условное владение. Дворяне – это из дворовых. Дворяне – это те, на кого крестьяне работали только то время, пока дворянин служил. Как он переставал служить, это было условное владение, двор не передавался по наследованию, это не вотчина как у боярина, наследная частная собственность. А это условное владение на то время, пока ты машешь мечом во имя царя-батюшки. Дворянство сразу стало бороться за наследственную собственность и потом, в конечном счете, получила. Так рождаются два первых сословия будущей Российской империи – крепостные крестьяне и дворянство. То есть военная реформа, потребности военные нашего царства привели к структурированию социальной системы. Социальная структура русского общества строится в зависимости от военных потребностей – это поразительная закономерность русской истории, это поразительная черта русской истории. Не скажу, что только у нас так, например, у монголов так же и еще более круто, чем у нас, еще более доведено до предела. Например, в Европе уже не совсем так, там все сложнее, у нас это было именно так. И опять же, заметьте, кто у нас первыми крепостными стали именно дворяне. Первых закрепостили дворян. Как только мальчик вырастал, он должен был служить и ничего не мог больше делать, он был крепостной. Просто его крепостной труд был другой, военный. А отвечал он за это тоже своей головой. А чтобы дворяне существовали, чтобы им поставляли какое-то обмундирование, продукты и прочее, на них работали крепостные крестьяне. Так возникает второй крепостной слой. И заметьте, сначала закрепостили дворян, потом крестьян, и обратно процесс, сначала в XVIII веке освободили дворян, а в XIX крестьян, то есть такая последовательность. Кого первых закрепостили, потом первых раскрепостили. В конце XVII столетия тоже стало совершено ясно, что России нужна новая армия, потому что мы так технологически отстали, а противник усилился. А противник потенциальный – шведы там, Польша, там где-то и Европа, там где-то еще есть крымские татары, в общем, все очень весьма опасно. И тут известные реформы военные Петра. Армия рекрутская, да, рекрутирование, столько-то со стольких-то домов в мирное время, со стольких-то домов рекрутов в военное время, и создается новая рекрутская армия. Вообще, все свои реформы Петр, как мы знаем, замыслил во многом, чтобы иметь морской флот и армию. А потом ему понадобилось и образование, и культура, и просвещение, и инженерии, и прочее, прочее… Но его цель была: иметь современную армию, выйти к Балтийскому морю. Сначала, как мы знаем, он хотел к Черному, не получилось. И окончательно была взята линия на Балтийское море. Мы вышли, закрепились. Новая армия и рождается новое сословие… рождается новая система. Какая система? Абсолютно самодержавно-крепостническая. Для того, чтобы бесконтрольно брать рекрутов, надо, чтобы вся масса населения была закрепощена. Для того, чтобы бесконтрольно брать офицеров, надо, чтобы все дворяне были закрепощены. Рождается еще более тяжелая, еще более страшная система крепостничества и угнетения, это при всем его ореоле европейца, у Петра рождается как следствие того, что нужна новая армия. Так создается петербургское общество через армию и флот. Поразительным образом многое из того, что хотел Петр, не получилось. Тот флот, который он построил, через два года сгнил. А Милюков в своих работах, выдающийся наш историк и политик, доказал, что реформы Петра экономически гораздо более разорили Россию, чем двинули ее дальше. Третья военная реформа – это результат поражения в Крымской войне. Когда русские в первой половине 19-го столетия чувствовали себя первыми людьми в Европе, доминирующей страной на континенте, горделивые слова канцлера Безбородко, что «без нас ни одна пушка выстрелить не могла в Европе», это еще екатерининский канцлер, «Россия – жандарм Европы». И вся Европа трясется от страха. И вдруг странное поражение в Крыму, помните, из-за этой технологической отсталости, поскольку у них уже пароходы, паровозы, и мы на телегах гоним хлеб из Москвы в Крым. А от Москвы до Крыма в несколько раз ближе, чем от Парижа до Крыма, но туда приходит в четыре раза быстрее. Мы проиграли полностью. И началась новая военная реформа. Всеобщая воинская повинность. А она возможна только там, где все граждане свободны. Отсюда отмена крепостного права. И рождается новая реформенная Россия. И рождается Россия совершено иная. И люди идут в армию служить уже не на всю жизнь, а на несколько лет, их там обучают. И создаются военные округа, из которых берут, правильная организация. Это сохранилось до современности. Здесь несколько не совпадает вот с периодами петербургский и советский, но это как бы предшествует советскому. И до сегодняшнего дня сохранилась эта система, которая была создана военным министром Милютиным во времена царствования Александра Второго. И сегодня в России постоянно говорят о военной реформе. Заметьте, если вы смотрите телевизор, читаете газеты, она пока не осуществилась. Значит, еще по-настоящему не началась новая система. Потому что всегда новая система, новый этап развития начинается с какой-то кардинальной реформы армии. Посмотрим, получится она или нет? Организация власти. Как власть организована непосредственно? Мы знаем, что с определенного периода во всем мире появляются конституции. Конституция – это некий документ, ну, что-то типа расписания поездов или движения самолетов. Чтобы система власти действовала правильно, чтобы не было пробок на дорогах, чтобы поезд не налетал на поезд, созданы вот такие расписания. Так создается Конституция, которая говорит, как должны действовать и в каком соответствии органы власти. Первая Конституция была написана в Соединенных Штатах Америки. И постепенно русские пришли к выводу, что нужна новая Конституция. Зачем я это говорю, вы поймете через несколько минут. И вот наиболее таким важным проектов конституционным был проект в начале 19-го столетия и принадлежал он человеку, имя которого я уже упоминал, Михаил Сперанский, крупнейший реформатор. Сперанский в 1809-ом году, то есть, 200 лет назад, по инициативе Александра первого готовит проект Российской Конституции и представляет императору. Император сначала соглашается, потом отвергает. Сперанского выкидывают в ссылку, проект не осуществляется. Но и не забыли о нем. Сперанский был теоретиком правового государства в России. Сперанский был теоретиком разделения властей, Сперанский был очень просвещенный европейский образованный ученый и одновременно государственный деятель. Он тончайшим образом чувствовал особенности русской власти, чувствовал их традиции, то есть, в нем счастливо сочетался и просвещенный европеец, и почвенный русский человек, чуть слышавший музыку русской истории, говоря словами Александра Блока. Сперанский предложил систему разделения властей, ну, вы знаете, законодательная, исполнительная и судебная. Но ввел одну новацию, которой никогда не было и не будет ни в одной другой конституции, а у Сперанского она была. В чем суть? Он поставил одну фигуру над системой разделения власти. Это была фигура императора. Сперанский был монархист при всех своих либерально-правовых воззрениях, а это может быть так, монархист и либерал, так вот, он поставил фигуру царя над разделением властей. Почему? Да просто потому, что история, культура русской власти не вписывались в разделение властей. То есть, он учитывал вот эту моносубъектность русской власти, он учитывал ее сверхвлиятельность, он учитывал именно то, о чем за десять лет до этой Конституции говорил Павел, помните, что только тот что-то значит в России, с кем я разговариваю, и только пока я разговариваю. Он понимал, что это нельзя вычеркнуть или стереть ластиком, это уже впечаталось в русскую психологию, в психологию людей, которые имеют отношение к власти и властвуют ими, подчиняются им. Что происходит дальше? Дальше в течение 19-го столетия постепенно элементы плана Сперанского реализуются. 1906-ой год. За три дня до открытия Первой Государственной думы, Николай Второй, последний русский император октроирует, то есть, дарует народам Российской империи первую Конституцию. То есть, первая Конституция – это 21-е апреля, 104 года назад вышла в свет первая Русская Конституция. Это была реализация плана Сперанского. Были некоторые новые элементы, но в принципе то была модель по Сперанскому. Хотя за 97 лет, конечно, нечто изменялось. 11 лет Российская империя существовала по этой Конституции. Потом крах самодержавия, Февральская революция. Лето 17-го года. Юристы Временного правительства, кадеты и эсеры, среди них отец будущего русского литературного гения юрист Набоков, пишут новую Конституцию Российской республики. Элементы этого плана сохранились, и, когда сейчас читаешь, видишь, что они восстанавливают структуру Сперанского, только лишь вместо наследственной императорской власти они ставят фигуру президента, выборного президента. Понятно? А так все то же… он снова над системой разделения властей. Во всех других конституциях, американской, французской, там немецкой, итальянской, в Британии нет конституции, как мы знаем, там совокупность конституционных актов, везде фигура первого лица, президента или премьера, вписана в структуру разделения властей. У нас она над системой, над разделением властей, никто ничем ее не может ограничить. Ну, как мы знаем, Учредительное собрание разогнано, Советская власть все это выбрасывает за борт, и 70 лет – совершено другая игра, совершенно другие мотивы. Но, в 93-ем году осенью в Москве 3 и 4 октября, люди постарше помнят, маленькая гражданская война, которая кончается тем, что танки стреляют по Белому дому, где сидит Верховный Совет Российской Федерации, и покончено с Советами. До этого было покончено с КПСС, а сейчас уже с системой Советской власти. И в газетах опубликован проект новой Конституции, которая будет принята на всенародном голосовании 12-го декабря 93-его года, это нынешняя Конституция, вот ваши отцы и матери, наверное, ходили голосовать в этот день «за» или «против» этой Конституции 12-го декабря 93-его года. Она по сей день действует. И когда читаешь этот проект, видишь – это Конституция Сперанского. Только с поправкой Временного правительства, на то, что там не наследственный император, а президент. Но он также стоит над системой разделения властей, чего нету ни в одной стране мира, нигде! И, когда говорят, что мы списали эту Конституцию с французской или с американской, это полная глупость и не знание, ну, просто юридической материи. И это поразительно. Когда спрашиваешь людей, которые писали Конституцию, а вы что, специально списывали у Сперанского? – Да, нет, вот так само получилось. Понимаете? Это русские государственные институты и их традиции. Вот традиции русской государственности. А, как говорил поэт Борис Пастернак, «Здесь кончается искусство, и дышит почва и судьба…» Здесь действительно дышат почва и судьба, когда 200 лет наша с вами страна живет, собственно говоря, в рамках одного конституционного проекта за небольшим исключением, сначала его делали сто лет, потом его отменили на 70 лет, а потом его снова восстановили. И поразительным образом никто даже и не обращает внимания на какого-то Сперанского! А почему именно эта линия прижилась? Да, именно потому, я еще раз говорю, потому, что она учитывает особенности и специфику русской власти. Еще один пример такого, на мой взгляд, мощного действия русских политических традиций начала 20-го столетия. Революция, Первая русская революция. И царь Николай раздумывает, военная диктатура или реформы? Все-таки он останавливается на реформах, как мы знаем, и предполагается создание Государственной думы. Сначала законосовещательной, а потом уже Государственной думы в общем законодательной, хотя и ограниченно законодательной. И вот в сентябре 1905-го года один из близких ему людей, генерал Трепов пишет письмо о том, что (это письмо лет 15 назад было обнаружено в архивах) необходимо создать какую-то партию в будущей Государственной думе, партию, куда подтянуть, говоря сегодняшним языком, наиболее влиятельных людей, наиболее влиятельных парламентариев, наиболее влиятельных представителей средств массовой информации, наиболее влиятельных людей из бизнеса, из бюрократии и так далее. То есть, создать такую партию власти, чтобы она контролировала ситуацию, чтобы она не отдала страну каким-то случайным, неконтролируемым людям. То есть, власть хотела через парламент, через создания партия власти осуществлять по-новому и в новых условиях свое господство, свое правление. Ну, мы знаем, что это не было реализовано, тогда не удалось этого сделать. Хотя идея создания партии власти витала в воздухе, и перед революцией ряд людей консервативно настроенных предлагал царю создать подобное, и в эмиграции многие политические мыслители правого консервативного направления предлагали тоже, чтобы Россия вышла из кризиса, нужно будет в будущем в демократической России создать партию власти, которая бы контролировала парламент и не превратила бы его в место неконтролируемых действий каких-то непонятных людей. Но вот приходят 90-е годы. И, как только начинается новая политическая история, тотчас же власть пытается создать партию власти. Сначала через Гайдара, потом через Черномырдина, и вот, как мы с вами знаем, в конце 90-х годов политтехнологам удается создать партию власти, которая вполне эффективно сейчас контролирует ситуацию. Почему я это рассказываю? А потому что те люди, которые делали это в 90-е годы, они и слыхом не слыхивали о том, что и при царизме возникала такая идея – создать партию власти. Это поразительное дело, когда через сто лет в новой политической ситуации, в экономической, социальной, технологической, информационной ситуации возникают те же самые идеи, возникают те же самые предложения. Они могут реализовываться, могут нет. Вот тут в случае со «Сперанской конституцией» и Треповским проектом все реализуется! Притом, что мы ведь понимаем, что это какие-то не те партии, что это не похоже не партию, слишком много у нее власти, и она одна. И тут сразу приходят в голову слова Ключевского Василия Осиповича, сказанные в начале прошлого столетия, но совершенно адекватные и сегодня: «Россия не знает борьбы партий, а знает борьбу учреждений». Смотрите, как интересно? Ключевский еще в начале 20-го века предрек, что у нас не будет борьбы партий, не будет развитой партийной системы, а будет борьба учреждений. Почему? Он видел, как основная политическая борьба в его время шла, например, между прогрессивным Министерством финансов и консервативным Министерством внутренних дел. И видел, что никаких партий и оснований для них для возникновения нет. Почему? Слабое гражданское общество! Вот мы говорим, власть, власть, а где же народ, а где же общество? Оно слабое, это гражданское общество в силу целого ряда причин, обстоятельств, следствий, оно и количественно слабое, оно и качественно еще не выросшее, чтобы из себя порождать партии. А когда партию власти породили? Владимир Ильич Ленин, эта фигура более известна, чем Трепов, который в 1903-ем году, за два года до Трепова, тоже предложил своей проект власти, который, кстати говоря, удался. Он назвал его «Партия нового типа». Это КПСС. Вообще, партия – это от парс, латинского – часть. То есть, партия – это часть чего-то и она выражает какие-то частичные интересы, и претендует на частичную власть. На какую? На политическую, только на политическую. При смене власти не меняются хозяева заводов, пароходов, газет и так далее, меняются только политики. Так вот, Ленин предлагает создать такую партию власти, которая будет претендовать на всю власть, на Власть с большой буквы. На власть политическую, хозяйственную, на власть идеологическую, на власть культурную, власть над умами людей. Полностью, тотальная власть. И это он осуществляет. Партия, созданная им, Партия большевиков, когда она приходит к власти, захватывает всю власть. Мы прекрасно знаем по истории Советского Союза, что Коммунистическая партия, вот эта вот партия нового типа, имела абсолютно доминирующие позиции, абсолютно во всех сферах жизнедеятельности нашего общества. Сработала русская традиция. Что еще очень важно для понимания традиций нашей государственности, нашей политической системы, политической культуры, это то, что я называю передельный характер российского общества. От слова «передел». Что это такое? В 18-19-ом веках и даже начале 20-го столетия существовала передельная община. Были народники, потом эсеры, которые говорили, что общину надо сохранить, что это будущее для России, что она спасет Россию от каких-то гражданских войн, и что социализм будет на основании русской общины. Власти нужен был контроль за крепостными, нужно было собирать с них налоги, и поэтому нужны были какие-то инструменты. Но самое главное не в этом, а в том, что Пугачевское восстание показало, что в недрах крестьянского мира, а это была основная масса населения, зреют такие мощные стихии, такие опасные, взрывоопасные ситуации, такие страшные энергии разрушения, которые все могут снести. Ведь пугачевцы уничтожали все, тотально все уничтожали. Недаром так Пушкин испугался и побежал в архив, это уже в третьем поколении дворян, чтобы узнать, что же там было, и стал читать про пугачевский бунт. Действительно, это было страшное предупреждение царствующей России, правящей России. Когда власть имущие посмотрели на Пугачевское восстание, они поняли, что во главе восстания стояли умные, образованные и культурные мужики, повидавшие мир. Ну, умные, культурные, образованные для того уровня для той эпохи. И тогда догадались, что лучшей формой предотвращения всяких крестьянских беспощадных бунтов будет создание такой организации, где все были бы равны. Принцип эгалитаризма – равенство. Чтобы не было зависти, ты, Вася, богаче меня, а я, Петя, богаче тебя… и вот начинается такая вот зависть между ними и распря. Они решили создать равные условия для всех. Но так, чтобы эти равные условия как бы постоянно поддерживались. Что это на практике получилось? Крестьянская община, земля, люди на ней живущие. И идет передел земли, чтобы все были равны, надо, чтобы по числу людей в семье было столько же единиц земли, грубо говоря. Пять человек – пять единиц, семь человек – семь единиц. Так людям раздавалось. А поскольку кто-то умирал, кто-то рождался, то нужно было менять наделы. И постоянно шел передел. Размежевание. Вчера в семье было 12 человек, у них было 12 единиц, сегодня 5 – 5 единиц. Шел постоянный передел. Замля никогда не принадлежала никому. Не было частной собственности, которую считали основой всякого неравенства, и не было того, чтобы одни были богаче других. Конечно, это идеальная модель. На практике так не было. Кто-то был богаче, кто-то беднее. Но идея была такая. Община работала как двигатель внутреннего сгорания, там сгорала вся энергия людей. Она не во вне шла против бар, против, так сказать, эксплуатации, а она шла вовнутрь – вот этот постоянный передел земли. На эту тему написана бессмертная поэма Гоголя «Мертвые души», поскольку Чичиков действовал, когда еще крепостных проверяли, сколько умерло, сколько живет (ревизские души), Чичиков покупал «мертвые души», это те, которые умерли, но еще не попали в отчеты (ревизские сказки), ими можно торговать. Весь русский капитализм с этого начался, с торговли людьми. Эта система оказалась хороша, не было никаких восстаний. И более-менее приспособились и мужики, и бабы, и дворяне к этому. И в общем все было вроде, ничего. Но во второй половине 19-го века, когда начался бурный процесс развития производительных сил по всему миру, оказалось, что это не лучший путь для производительности сельскохозяйственного труда. То есть, для сельскохозяйственной культуры было не очень выгодно, потому что крестьянин, его отношение к земле… То есть, было безлюбовное отношение к земле, не моя земля. Сегодня попользовался и отдам. Как потом скажет один русский философ, военно-пленная земля. То есть, относитесь как к военнопленному, кормили, но не особенно заботились. И вот власть решила, что надо поставить переделу ограничители и делить землю, ну, раз в несколько лет, чтобы дать передохнуть, чтобы люди привыкли к земле, чтобы работали, чтобы хлеба было больше, и прочее. И в 1893-ем году, это за год до смерти Александра Третьего, предпоследнего императора, был принят закон о 12-летнем периоде передела. А теперь прибавьте к 93-ему году 12 лет, какой год будет? 1905-й. К 1905-му еще 12 прибавьте. 1917 : А к 17-ому прибавьте еще 12? Коллективизация. Понятно? В 1916-м году война, около 9 миллионов мужиков сидят в окопах, а там скоро передел начнется. Давай, возвращаться. 1917 год – фронт рухнул! Началась революция. 1929-й год. Сталин начал… потому что начинается передел, можно богатый на бедных натравить. Но, если бы только это. Началась урбанизация, насильственно и ненасильственно люди из деревень в 30-е, 40-е, в 50-е годы пошли в города, и заселили города. Мы уже говорили о том, что Россия стала урбанистической из крестьянской. На в город пришли бывшие крестьяне. И они принесли ментальность крестьянина. Они принесли все эти навыки передельщины. Постоянно делить, делить, делить… Петр Струве, крупнейший русский политический мыслитель начала 20-го столетия, человек очень известный и сильный, один из лидеров Партии кадетов, сказал в известном сборнике «Вехи», что для русского общества особенно характерна вот эта вот передельная энергия, а не творческая. Не создание нового, а передел того, что есть. Причины российской коррупции коренятся во многом в русской передельной общине. Они могут спрятаться, как, например, традиция передельной общины может спрятаться в городе, и мы можем не узнать, откуда этот постоянный передел вот этой вот вещественной субстанции, постоянный передел денег, или как у нас говорят, попилить бюджет. Откуда эти инстинкты у русского человека? Всякий ответственный современный российский человек, когда думает о будущем, когда пытается оценить настоящее, должен обязательно принимать во внимание эти реалии, которые не предопределяют нашу жизнь, но во многом ее определяют, во многом ее формируют, во многом ставят некий коридор возможности. И мы должны точно знать, что мы никогда не превратимся в Швейцарию, но и не станем Китаем. Когда нам говорят, что надо было брать пример не с Америки, а с Китая, там удачно он развивается. Это все ерунда. Это совершено другая страна, другая культура, другие институты, другие традиции действуют. И я думаю, что у России есть большие шансы для движения вперед при условии, если русские умные, образованные и культурные люди будут не только хорошо знать реалии современного мира и потребности сиюминутного сегодняшнего, но они будут знать собственную историю. И они будут понимать, что можно сделать, а что сделать нельзя.
Читать дальше
