Алексей Бычков - Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства

Тем временем, пока тиран истреблял сыновей бояр и других невинных людей, у него был один обвиненный, которого он поручил охранять и сторожить одному своему придворному. Находясь под стражей, этот узник начал жаловаться в присутствии придворного на нечестие и тиранство государя, что он проливает неповинную кровь, и заявлял, что скоро настанет божественное возмездие, и что это злодеяние не пройдет безнаказанным. Упомянутый придворный ничего не отвечал на это, а безмолвствовал. Узник же, опасаясь, что в силу этого молчания придворный обвинит его пред тираном, предупредил придворного и, составив письмо тирану, дает своему стражу отнести его, что тот и исполнил. А написано было, что узник хочет передать нечто государю тайно и потому просит иметь возможность доступ к нему. Тиран, прочитав письмо, велит допустить к себе этого узника. Тот предмет своих жалоб перевел на невинного придворного, и обвиняет его, якобы он говорил такие слова против государя. Тиран спрашивает, так ли было дело. А этот придворный от страха сознался, что он, правда, говорил это, но без всякого зложелательства, а по чувству сострадания к неповинной крови, которая каждый день проливается в изобилии. Тиран тотчас велит рассечь его на куски и в таком виде бросить в воду, а упомянутого узника и прочих, содержавшихся в оковах, отпустил на свободу.

В ту самую зиму, когда тиран отправлялся для истребления Новгорода, когда уже должны были пуститься в путь, у служителя Афанасия Вяземского был борзый конь, очень породистый, украшенный жемчугом и золотом. Этот конь случайно порвал удила и вырвался, а упомянутый раб стал его ловить, когда он пробегал между полками тирана. Тира(н тем временем выходил из дверей дворца. Когда он увидел мчавшегося вскачь коня, перебежавшего ему дорогу, то велит схватить его и упомянутого раба, рассечь обоих, раба и коня, и бросить в болото. Он считал это зловещим предзнаменованием, если кто-нибудь до отправления князя перейдет ему дорогу, а это случилось уже со многими, которых он наказал с такой же злобой.

Предметом поругания и бесчестья для тирана служат и женщины, если с какой из них он встретится на пути. Если едет какая-нибудь знатная женщина, или супруга воеводы, или лица какого-нибудь другого положения или состояния, то, заметив ее, тиран тотчас посылает спросить у нее, кто она. Если та скажет, что она жена того, на кого он сердит, то он тотчас велит ей сойти с носилок и в таком виде поднять платье и предоставить срамные части для созерцания всех. Ей нельзя двинуться с места, пока тиран со всею своей свитой не увидит ее обнаженной.

То, что я пишу вашему королевскому величеству, я видел сам собственными глазами содеянным в городе Москве. А то, что происходит в других больших и малых городах и крепостях, едва могло бы уместиться во многих томах.

Московиты много хвастаются тем, что начала своей христианской веры, якобы, получили они от святого апостола Андрея, брата Симона-Петра. Этот апостол, как о том говорят они, отплыв из Греции, пересек Понт Эвксинский, или Черное море, и попал в устье Борисфена, откуда направился в Киев, бывший тогда главным городом Руси, где занимался главным образом торговлей. Он проповедовал христианство этим народам, наставляя их в познании истинного Бога, и, обратив их, крестил и всю Русь. Он обучил их знаку креста и правильному его наложению. Затем направился в Новгород, княжество, правительство которого в то время не зависело от Московии, где в течение многих лет свидетельствовал под покровительством царей, или великих князей. Обратив в христианство также и народы этой области, он пересек Левантское море и вернулся в Рим, а оттуда перебрался на Пелопоннес, называемый ныне Морея, где был распят за веру во Христа в правление царя Эгея.

Новгородская летопись не соглашается с этим преданием московитов, ибо утверждает, что это совершил некий святой, именем Антоний, который и обратил новгородцев в христианскую веру.

Этот святой, по той же летописи, переплыв Левантское море на большом мельничном жернове, к великому изумлению народа, причалил на нем к Новгороду. И это большое чудо, и многие еще им совершенные впоследствии побудили жителей страны принять христианство. В честь этого святого они построили прекрасный монастырь, где еще и ныне сохраняется тот мельничный жернов, и где монахи позволяют его видеть и целовать пилигримам, приходящим сюда толпами.

Как бы то ни было, достоверно известно, что русы, или московиты, не могли быть обращены ни святым апостолом Андреем, ни святым Антонием, хотя новгородцы своей летописью силятся подтвердить, что получили христианство от этого последнего. Увы, этот факт они не смогут доказать никогда. Известно, что в первые века роксаланы, или русы, были народами столь варварскими и столь мало просвещенными, что жили вне всякого порядка и вовсе не интересовались ни наукой, ни искусством, а потому не могли создать книг и составить свою историю в письменном виде. И лишь позже, после того как научились грамоте и письму, они привели в порядок предания, содержащиеся в их летописях, кои скорее суть проявление их тщеславия и амбиций, чем свидетельство начала их христианизации. Не отрицается, и история это подтверждает, что до правления княгини Оли, а также ее внука князя Владимира, русы, или московиты, видимо, были полностью погружены в язычество и поклонялись идолам своих лжебогов, Перуну, Стриблу, Хорсу и Мокоши.

Я получил изображения этих идолов от одного еврея, который принял христианство и был окрещен по русскому обряду. И именно от него я знаю наибольшую часть того, что излагаю здесь о религии московитов, о чем он имел прекрасное представление. Кроме этих четырех идолов московиты имели и других, лжебогов, таких как Юпитер, Сатурн, Марс и т. п. Очевидно, что во времена Рюрика, правившего единолично со времени смерти его брата, что случилось в год 762 от рождества Христова, вся Русь, или Московия, была еще языческой. Где же здесь место для святого Андрея? После смерти Рюрика его сын Игорь пришел к власти и женился на Оле из Плескова, с коей имел одного сына именем Стослаус. Решив, что Стослаус еще слишком молод, чтобы править,