Алексей Бычков - Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства

Достойные служилые люди и торговцы явились к царю и доложили ему, что учинитель безобразия в церкви был не человек, но зверь, пойманный в Восточной Индии, а затем прирученный, и что посол готов вдвойне возместить причиненный ущерб. Но это не спасло обезьяну, ибо патриарх на все доводы возразил, что кем бы ни было это животное — зверем или воплощением дьявола, его следует умертвить, ибо оно не токмо осквернило церковь, но и произвело шум и беспорядок в святом месте. По произнесении этой сентенции бедную, спутанную и связанную обезьяну проволокли через весь город, и, в конце концов, это опасное воплощение дьявола было расстреляно из аркебуз наиболее храбрыми и отважными из стрельцов. После такой прекрасной экзекуции публично было объявлено, что никто под страхом лишения жизни не должен покушаться на личность посла.

Московиты, как и евангелисты, полагают, что Иисус Христос, наш Спаситель — единственный и верховный глава церкви, и совершенно не допускают, что церковь может иметь здесь на земле видимого главу, а также что папа — верховный достойник и наместник Бога. Они, напротив, утверждают, что здесь имеет место узурпация.

Они ни в каком виде не принимают также и превосходства или примата в христианской церкви. Это доставляет им такое огорчение, что они не желают даже слышать об этом и называют папу не иначе как «доктор», что можно видеть, в частности, из писем Василия к папе Клементу, где этот титул звучит как «Клемент, папа, Пастор и доктор Римской церкви» и т. д.

Ныне у них не наблюдается ни одного случая чудес в церкви, и они этим совсем не озабочены, напротив, они говорят и ясно пишут, что чудеса были нужны в прошлом для обращения неверующих, но прекратились, и их не видят в церкви с тех пор, как в ней утвердилась вера.

Московиты считают брак исключительно святым делом. Они установили, что он не может быть заключен между родственниками и свойственниками до четвертого колена под страхом смерти. У них также под страхом смерти запрещена полигамия, и даже царь, или великий князь, не может иметь более одной жены, если только (и тому имеется множество примеров) она не бесплодна или не может принести наследника. В этом случае ее могут заключить в монастырь и можно жениться на другой. Что же до второй женитьбы после смерти первой жены, то они это допускают и считают это возможным, но с трудом признают, этот брак за достойный и законный, вот почему ни один из их клира не позволяет себе прибегнуть ко второй женитьбе. Что до третьего брака, то они его вовсе не допускают, либо желающему вступить в него надо иметь на то особо важные и весьма оправданные причины. Четвертый же брак так строго запрещен, что каждого в него вступающего наказывают смертью.

Развод у московитов практикуется весьма часто, но он не может совершаться без согласия на то епископа.

У них священникам не только разрешено жениться, но, по их учению, это для священника необходимо, в чем ссылаются они на первое послание к Тимофею. По их понятиям, необходимость для священников иметь жену столь безусловна, что они не посвящают в этот сан никого, кто не даст обета жениться. Если священник хоронит свою жену, ему не разрешается взять другую. В этом случае он должен либо удалиться в монастырь, либо снять с себя сан священника и вернуться к светской, или мирской жизни. При вступлении в брак священнослужители должны избрать девицу, им не разрешено жениться на вдове, а сверх того на персоне, чьи нравы и поведение не одобряются.

Исходя из этого, они заключают и твердо верят, что римско-католическая церковь не только погрязла в отвратительной ереси, но и грешит против Священного Собора в Гангре, указывая, что женатые священники не достойны брать тело Господа Нашего.

Верховная власть — это второе, к чему московиты питают глубокое почтение и в этом они идут так далеко, что принимают как догмат веры, что воля их князя, или царя, есть воля Господня. Так что, когда они в чем-то сомневаются, то повторяют как поговорку: «Одному Богу да царю ведомо».

Они также называют царя ключником и постельничим Бога. Они, наконец, считают, что князь есть исполнитель слова божьего и все, что он одобряет и считает благим в отношении веры, должно исполняться как справедливое и разумное.

Князья, или принцы страны подчинены своему царю, или великому князю до такой степени, что ни один даже из самых родовитых, богатых и могущественных не может принять самого незначительного чиновника, объявляющего или передающего ему приказ от имени царя иначе, как павши тотчас же на землю. И в этом положении они получают указания своего господина, как ежели бы то были указания самого Господа. Они не смеют отказаться или уклониться, даже если при исполнении поручаемого им дела могут потерять жизнь. Если в их присутствии царь косо посмотрит или как-то иначе проявит свой гнев, они тотчас же восклицают: «Виват его царскому величеству! Вот моя голова, делай с ней, что только пожелаешь». Когда же получают благосклонную аудиенцию, то непрестанно его восхваляют и говорят, что зрели веселые очи царя.

Третье, к чему московиты питают большое почтение, это сан священнослужителей. Они имеют в своей церкви определенные степени священства. Высшую степень имеет патриарх, каковой обязан иметь постоянную резиденцию в стольном городе Москве. Прежде назначался он патриархом Константинополя, а ныне избирается несколькими священнослужителями, назначаемыми для того царем. Эти священнослужители собираются вместе с митрополитами, архиепископами и епископами и после совместного с ними обсуждения кандидатов, они избирают одного из названных, коего посвящают и утверждают единогласно.

Патриарх после царя есть первый по должности и влиянию. В области духовных дел он устанавливает порядок и вершит дела, исключительно следуя своей воле, но часто царь дает ему советы в делах религии. Он одевается в длинное черное платье, когда он передвигается верхом, в карете либо шествует пешком, перед ним всегда несут посох, или пастырский жезл, либо он держит его в руке. Народ, завидев его, сбегается толпами и испрашивает его благословения, каковое он дает в обе стороны, поднимая руку в двуперстии.