Олег Соколов - Битва двух империй. 1805–1812

Рапорт Лужковской таможни ( на Буге ).

6 июля 1811 года.

Три офицера из дивизии Дохтурова осматривали границу по Бугу… Русские жители и казаки уверяют, что эти офицеры приехали выбирать место для лагерей, и что скоро русская армия вступит в герцогство.

Рапорт из Хрубешова.

27 августа 1811 года.

Письма, полученные из России, возбуждают разговоры о приближающейся войне… Повсюду в окрестностях ожидается прибытие новых войск ( русских ), для которых приготовляются запасы…

Рапорт генерала Рожнецкого из Остроленки.

31 августа 1811 г.

…Новости с северной границы Ломжинского департамента подтверждают то, что уже много раз говорилось: большое количество повозок циркулирует между Пруссией и Россией. Ни от кого не скрывают, что речь идёт о боеприпасах» 60.

На основании многих донесений можно было заключить, что русские дивизии перебрасываются с Дуная к границам герцогства.

И Наполеон взорвался. 16 августа 1811 г. он продиктовал своему министру иностранных дел Маре подробную записку, приведённую выше, о ситуации в Европе, а за день до этого, в свой день рождения, он совершил публичное выступление, не оставившее у всей Европы сомнений о состоянии русско-французских взаимоотношений.

В жаркий солнечный день 15 августа 1811 г., как обычно в день рождения императора, происходил приём в тронном зале Тюильри. Как всегда, зал был переполнен высокопоставленными сановниками, членами дипломатического корпуса, именитыми гостями. Император не торопясь обходил приглашённых, вступая со всеми в короткие, ничего не значащие вежливые беседы. День был столь жарким, и в зале было столь душно, что сановники и генералы, обливавшиеся потом в своих расшитых золотом тяжёлых мундирах, потихоньку стали расходиться. Именно в этот момент император подошёл к князю Куракину. Впрочем, и с ним разговор начался с банальных фраз, касавшихся боевых действий русской армии против турок. Наполеон произнёс нечто похожее на лекцию по стратегии, а потом, заговорив о неудачах русской армии, внезапно сказал, что они проистекают «не столько из-за ошибок ваших генералов, сколько из-за вашего правительства, которое забрало у них те войска, что были крайне необходимы, которое увело пять дивизий с берегов Дуная на берега Днепра. И зачем? — задал он риторический вопрос, а потом с жаром стал на него отвечать: — Чтобы вооружаться против меня, противвашего союзника …против меня, который никогда не хотел воевать с вами и не хочет этого делать и сейчас! …и всё это ради кого? Ради принца Ольденбургского? Ради нескольких контрабандистов?.. Вот из-за подобных людей вы и готовите войну со мной! Но знайте, что у меня есть 600 тыс. солдат, чтобы выставить против вас, у меня есть 400 тыс. в Испании, я знаю своё дело, и пока вы меня ещё ни разу не побили, и с Божьей помощью надеюсь, что не побьёте никогда!»

Наполеон говорил быстро, с порывом и энергией, осыпая оцепеневшего и что-то мямлящего посла потоком упрёков и угроз. Речь императора была эмоциональна, он иногда противоречил сам себе: «Я же не знал, до какой степени вам был важен этот Ольденбург, если бы я знал, я сделал бы по-другому. Но сейчас что делать? Возвратить вам его с моими таможенниками, иначе я не могу. Но вы же не захотите! …а в Польше я не дам вам ничего …нет, ничего!» 61

Император не прекращал поток излияний целых три четверти часа, но под конец решил закончить свою речь, как и подобает на дипломатических приемах, на мажорной ноте: «Давайте объяснимся и не будем воевать». С этими словами он пожал руку Куракина и позволил ему, наконец, удалиться…

Александр Борисович, раскрасневшийся от жары и волнения, едва выйдя из тронного зала, заявил всем, что «у императора было очень жарко».

Свидетели этой сцены, послы европейских стран, присутствующие на приёме, тотчас в мельчайших деталях обрисовали произошедшее в рапортах своим дворам. Куракин также описал всё в подробном отчёте о разговоре, и потому, собственно говоря, длинная речь Наполеона сохранилась для истории, конечно, с небольшими вариациями от одного документа к другому. Несмотря на её оптимистическое завершение, все восприняли обращённую к Куракину тираду как декларацию, почти что как объявление войны. Собственно говоря, так оно и было. Начиная с этого времени правительства и армии обеих держав не сомневались: тревога на границе обернётся войной…

1. Czartoryski A.-J. Mémoires du prince Czartoryski et correspondance avec l’Empereur Alexandre I. Paris, 1887, t.2, p. 211–214.

2. Ibid, p. 217, 220, 221.

3. Ibid, p. 222.

4. Ibid, p. 223.

5. Correspondance de Napoléon I… t. 20, p. 50.

6. Ibid, p. 108.

7. Ibid, p. 250.

8. Margueron L. Campagne de Russie. Paris, 1903, t. 1, p. 101–102.

9. Ibid, p. 103–104.

10. Correspondance de Napoléon I… t. 20, p. 268.

11. Отечественная война 1812 года. Материалы Военно-Учёнаго Архива Главного Штаба. Отдел I. Переписка русских правительственных лиц и учреждений. СПб., 1900, т. 1, с. 3.

12. Там же, с. 20.

13. Там же, с. 18.

14. Там же, с. 86.

15. Correspondance… t. 20, p. 154, 155, 158.

16. Ibid, p. 159–160.

17. Lejeune L.-E Mémoires du general Lejeune. Paris, 1895, t. 2, p. 39.

18. Correspondance… t. 20, p. 457–458.

19. Внешняя политика России, т. 5, с. 450–451.

20. Рукописный отдел РНБ, Ф 836, Чернышёв А.

21. Материалы Военно-Учёнаго Архива Главного Штаба. Т. 1,ч. 2, с. 181.

22. Шильдер Н. К. Император Александр Первый, его жизнь и царствование. СПб., 1905, т. 3, с. 18.

23. Lettres et papiers du chancellier comte de Nesselrode, 1760–1850, extraits de ses archives, p., s. d., t. 3, p. 235–237.

24. Correspondance… t. 21, p. 224.

25. Vandal A. Napoléon et Alexandre I… t. 2, p. 502.

26. Внешняя политика России… т. 5, с. 624–625.

27. Grand Duc Nicolas Mikhailovitch. L’Empereur Alexandre. Essaie d’étude historique. SPb, 1912, t. 1.

28. Внешняя политика России, с. 315.

29. Рукописный отдел РНБ, фонд 73 № 378.

30. Там же.

31. Czartoryski A.-J. Mémoires, t. 2, p. 250–252, 254.

32. Материалы Военно-Учёнаго Архива Главного Штаба. Т. 1, ч. 2, с. 282.

33. Czartoryski A.-J. Mémoires… t. 2, p. 257–258.

34. Материалы Военно-Учёнаго Архива Главного Штаба. Т. 2, с. 53.

35. Czartoryski A.-J. Mémoires, t. 2, p. 264.

36. Ibid, p. 265–266.

37. Ibid, p. 277–278.

38. Vandal A. Napoléon et Alexandre I, t.3, p. 222.

39. Там же, с. 83–93.

40. Fabry G. Campagne de Russie. P., 1900–1903, t. 1, p. IV, VII.

41. Grand Duc Nicolas Mikhailovitch, t. 1, p. 392.

42. Ibid, p. 395.

43. Niemcewicz J. U. Listy litewskie. Warczawa, 1812, p. 8.

44. Correspondance du Prince Joseph Poniatowski avec la France. Poznan, 1921–1929, t. 3, p. 156–160.

45. Ibid, p. 192–194.

46. Correspondance de Napoléon I, t. 21, p. 508.

47. Материалы Военно-Учёнаго Архива Главного Штаба. Т. 2, с. 263–267.

48. Correspondance de Napoléon I, t. 22, p. 15.

49. AF IV 1655/1.

50. Bignon L.-P.-E. Souvenirs d’un diplomate. La Pologne (1811–1813). Paris, 1864, p. 57–58.

51. Материалы Военно-Учёнаго Архива Главного Штаба. Т. 2, с. 208.

52. Там же, с. 297–298.

53. Там же, с. 74.

54. Grand Duc Nicolas Mikhailovitch, t. 1, p. VI.

55. Correspondance de Napoléon I, t. 22, p. 243.

56. Wolzogen L. von. Mémoires d’un général d’infanterie au service de la Prusse et de la Russie (1792–1836). Paris, 2002, p. 63.

57. Correspondance de Napoléon I, t.3, p. 131.

58. Vandal A. Napoléon et Alexandre I, t.3 p. 221–222.

59. Grand Duc Nicolas Mikhailovitch, t. 1, p. 362–363.

60. Margueron L. Campagne de Russie. Paris, 1903, t. 3, p. 22, 29, 50,51, 187, 188.