Олег Соколов - Битва двух империй. 1805–1812

Ряд историков вслед за Вандалем отмечают, что Наполеон не мог принять требования ультиматума, состоящие в очищении Пруссии от французских войск. Но с другой стороны, он боялся отказать, так как не хотел, чтобы русские войска перешли в наступление и сорвали тем самым его тщательную подготовку к кампании. Из-за этого ему пришлось прекратить сношения с Куракиным после беседы 27 апреля и искать всяческие предлоги, чтобы не встречаться с русским дипломатом до своего отъезда. Равным образом избегал встреч с Куракиным и герцог де Бассано.

Это действительно так. Но дело в том, что ультиматум требовал не немедленного ухода французов из Пруссии, а лишь обязательстватого, что, какими бы ни были условия дальнейших соглашений, уход французских войск с прусской территории непременно будет подразумеваться. Если бы Наполеон был хитрым дипломатом, ничто не мешало бы ему подписаться под этой фразой, а потом на переговорах выставить какие-либо неприемлемые для России условия, например передачу герцогству Варшавскому всех земель, отторгнутых Россией от Речи Посполитой, или что-нибудь в этом духе. Так, с одной стороны, он бы выиграл время, обманул бы бдительность своего противника, а с другой стороны, выполнил бы все формальные условия русского ультиматума и принципы международного права.

Наверно, на его месте Александр I так бы и сделал, но Наполеон был куда более эмоционален и честен. Подобные требования его раздражали, отказываться он считал крайне опасным, а обманывать не хотел. Поэтому он просто-напросто не стал ничего отвечать Куракину.

Впрочем, одновременно Наполеон решает послать на встречу с Александром своего генерал-адъютанта Нарбонна, аристократа и умелого дипломата, о котором уже не раз упоминалось на страницах нашей книги. Причем инструкции, отосланные министром иностранных дел Нарбонну, находившемуся в этот момент в Берлине, были составлены 3 мая, а датированы 25 апреля, той датой, когда Наполеон мог еще не знать о русском ультиматуме.

Миссию Нарбонна обычно рассматривают исключительно как попытку выиграть время и закончить все приготовления, необходимые для начала боевых действий. Однако барон Эрнуф, автор подробного исследования о деятельности Маре, герцога де Бассано, полагает, что миссия Нарбонна ставила перед собой задачу не только затянуть время, провести военную дипломатическую разведку, но и в последний раз попытаться договориться с Александром. Эрнуф ссылается на то, что инструкции для переговоров, данные Нарбонну, были очень подробными и исходили из надежды на положительный результат. Наконец, инициатива посылки переговорщика исходила лично от Маре, а император согласился на посылку Нарбонна с крайней неохотой.

Сложно сказать, насколько миссия Нарбонна ставила задачу разведки, и насколько она была искренней попыткой найти общий язык. Скорее всего, присутствовало и то и другое.

Пока Маре давал последние инструкции последнему предвоенному гонцу, Куракин настаивал, чтобы ему дали четкий ответ. И 8 мая он объявил, что всякая новая отсрочка вынудит его уехать из Парижа, потому он требует немедленной выдачи паспортов.

Как известно, в дипломатическом протоколе затребование послом паспортов означает объявление войны. Таким образом, Куракин, как это ни странно, ломал планы сразу обоих императоров: русского, который решил играть роль невинного агнца, и французского, который поставил себе задачу закончить перед началом боевых действий все военные приготовления и аккуратно расставить по своим местам каждый батальон, каждый эскадрон, каждую батарею, повозку, лошадь и каждого быка.

На следующий день, 9 мая, Куракин добился встречи с министром иностранных дел. Император уехал из Парижа всего лишь за несколько часов до этой встречи. В этой ситуации русский посол потребовал выдать ему паспорта, и тогда Маре описал ему всю ответственность его шага — ведь получалось, что посол по собственному почину объявлял войну! Он с такой страстностью говорил Куракину о его ответственности, о том, что тот берет на свою душу тяжкое деяние перед Россией, Францией и всем миром, что несчастный князь… разрыдался.

Несмотря на проливаемые слезы, несмотря на все доводы министра, Куракин отказался взять обратно просьбу о выдаче паспортов. Маре понимал также, что его ответственность огромна, потому что получалось, что эти два человека — князь Андрей Борисович Куракин и он, Маре, герцог де Бассано, — являются зачинщиками войны, так как один объявил ее от имени России, а другой принял этот вызов от имени Франции!

В результате Маре предложил немедленно начать переговоры, но поинтересовался, есть ли у Куракина на это полномочия. Полномочий у Андрея Борисовича, конечно, не было. Свой спор они продолжили и 10 мая. Когда же на следующий день Куракин решил-таки объявить войну Франции и, полный мрачной решимости, пришел в министерство иностранных дел… объявлять ее было уже некому, разве что швейцару, стоящему у входа в министерство: Маре уехал вслед за императором.

В результате объявил ли Куракин войну Франции или не объявил — этот вопрос можно считать открытым, хотя, скорее, де-факто обе страны уже тогда, 11 мая 1812 г., находились в состоянии войны. Кстати, напомним, что согласно союзному договору со Швецией, Россия обязалась начать войну с Наполеоном 1(13) мая 1812 г. Можно сказать, что царь довольно скрупулезно выполнил условия этого договора.

Что касается Наполеона, он получил сведения о выезде Александра к армии в самом конце апреля, когда началась эпопея с русским ультиматумом. Теперь было ясно, что война неизбежна, и его нежелание вступать в какие-то переговоры вполне понятно, так как отныне он не сомневался, что в любом случае дело будет решаться не за столом переговоров, а на полях сражений. В это время, когда 4-й корпус Великой Армии проходил через Баварию, баварский король задал вопрос полковнику Бурмону, начальнику штаба дивизии Брусье: «Как вы считаете, будет ли у нас война?» «Не знаю, — ответил тот, — но, когда я вижу в пути столько переговорщиков, я сомневаюсь, что можно будет о чем-нибудь договориться». «Действительно, — вздохнул король, — четыреста тысяч переговорщиков договорятся с трудом» 28.

Зная, что русский царь находится уже в рядах своей армии, Наполеон решил покинуть Париж. Огромный поезд из карет и повозок выехал из Сен-Клу, загородной резиденции императора, 9 мая в 6 часов утра. Обычно Наполеон путешествовал очень быстро и редко останавливался по дороге. Теперь он взял в поездку императрицу Марию-Луизу и огромный придворный штат, поэтому, конечно, весь этот двор на колёсах не мог стремглав лететь вперёд, как это обычно происходило в поездках Наполеона.