Иштван Рат-Вег - Пестрые истории

Он-то и был Старцем Горы, который в сознании своей власти осмеливался противостоять даже султану Каира; он отказался повиноваться и объявил себя независимым. Этой властью он был обязан не вооруженному войску. Конечно, у него было оружие, но только малое: кинжал.

Именно с этим оружием, спрятанным под одеждой, приближались его тайные посланцы к жертве. От кинжала убийцы спасения не было. Если один погибал, не совершив покушения, на его место вставал следующий. Бывало, одиннадцать убийц были схвачены и казнены, а кинжал двенадцатого все же разил цель. Ни один князь или властитель не был в безопасности, если согрешил против Старца Горы.

Конрад Монферрат совершал массовые казни мусульман-военнопленных. Этим он навлек на себя гнев Старца Горы, и в 1192 году мечта об иерусалимском троне разлетелась под ударами кинжалов двух подосланных убийц.

Один арабский халиф устал от диктата Старца Горы и собрал войско, чтобы выкурить его из Орлиного гнезда. Полетели почтовые голуби в крепость Аламут, и когда в одно утро халиф проснулся, под подушкой у себя обнаружил кинжал. А рядом собственноручная записка Хасана: «То, что ты сейчас нашел под подушкой, можешь получить и в сердце».

Больше о военных приготовлениях речь не шла.

Один из наследников Хасана пригласил Генриха, графа Шампанского, одного из предводителей крестоносцев, чтобы по-дружески обсудить какой-то повисший в воздухе вопрос. (Власть Старца Горы передавалась по наследству. Господство сменявших друг друга и носивших то же самое имя старейшин длилось более полутора веков.)

Посреди дружеской беседы хозяин вдруг хлопнул в ладоши, появились два человека и, не говоря ни слова, поразили себя в сердце. И упали замертво к ногам гостя.

Вопрос больше не стоял.

Похожим зрелищем угощали и послов каирского султана, которые призывали к повиновению непокорного Старца [25] Крупнейший исследователь исмаилизма В. Иванов пишет о Хасане ибн Саббахе: «Это был человек экстраординарной энергии и таланта, прирождённый вождь, который преуспел в совершении невероятного: он превратил мирное и подчиненное персидское крестьянство в удивительно упорных воинов». — Прим. ред. .

Он же, прежде чем дать ответ, позвал одного из своей свиты и повелел ему:

— Зарежься!

Тот без малейшего колебания вонзил кинжал себе в сердце.

- Ты, другой! Прыгай с башни!

Ни малейшего сомнения — бросился с многометровой высоты в бездну.

И тогда хозяин отчеканил:

— Скажите вашему господину, что у меня семьдесят тысяч верных людей, и каждый вот так слепо послушен. Это мой ответ. (Это, конечно, преувеличение, историки оценивали количество ассасинов в 40 тысяч человек.)

Другого примера такого слепого повиновения история не знает. Даже самый ярый фанатизм не воодушевлял своих энтузиастов на такое: если уж и жертвовать жизнью, так во имя великого дела. Много вымыслов и легенд вертелось вокруг Старца Горы; пожалуй, наиболее близок к действительности рассказ Марко Поло (передадим его, приспосабливая к восприятию нынешнего читателя).

В некую изумительно прекрасную долину можно было проникнуть через единственные ворота, ключ от которых хранился у наиболее доверенных людей Старца Горы. Сама долина представляла собой настоящий райский сад: апельсиновые рощи, финиковые пальмы, целый лес прочих экзотических фруктовых деревьев, сгибавшихся под тяжестью плодов, пряный аромат цветов — вобщем, все чудеса садоводства. Посреди небольшой дворец, украшенный разными шедеврами в восточном вкусе: золото, серебро, перламутр, шелка и бархат, мягкие ковры, пухлые диваны…

Кандидата в наемные убийцы усыпляли снотворным и, пока он спал, переносили в сад восторгов. Проснувшись, он видел вокруг себя улыбающиеся лица прелестных девушек, одна красивее другой. У воспитанных в слепой магометанской вере юношей не было никакого сомнения, что они находятся в настоящем райском саду, а девушки — это те самые гурии, которых пророк Мохаммад призвал для услаждения пребывания правоверных в раю.

Кандидат оставался там всего несколько дней, но это были дни беспрерывного восторга: пиры, вино, танцы и любовь. Затем ему снова подсыпали снотворного в питье и уносили, откуда принесли. С пробуждением его встречали не улыбки прекрасных гурий, а бородатые лица мулл, которые объясняли, что он и в самом деле побывал в раю, что это Старец Горы своей волшебной силой, с дозволения пророка совершил это чудо. И если он хочет в вечности испытывать блаженство, от которого ему было дано вкусить, то должен слепо исполнять приказы Старца. Тогда смерть его станет вратами в рай, и наградой — вечное наслаждение. Кандидат, конечно, верил всему — на его устах еще горели поцелуи страстных гурий…

С тех пор смерть становилась желанной — вожделенная награда за верность Старцу Горы.

Террор ассасинов продолжался до 1256 года. Монгольское нашествие смело сообщество подсылаемых убийц, да и самому Старцу Горы предоставило случай пройти через ворота смерти в вечный сад блаженства [26] И. Хаммер-Пургшталль «История ассасинов» (L. Hammer-Purgstall. Geschichte der Assassinen. Stuttgart, 1818). Mop Йокаи тоже вводит в роман «Всем чертям назло» образ Старца Горы. В этом романе читатель также найдет краткое описание секты исмаилитов. .

Примерно в то же самое время, когда монголы послали последнего Старца Горы в объятия пророка, в немецкой Вестфалии разошлась весть о некоем тайном суде. Вокруг известного под названием «фема» судилища крутился целый рой ужасающих слухов; таковы россказни о «поцелуе Марии».

Кого фема приговорила, — так нашептывала молва, — спускали в подземелье, и там ему приходилось поцеловать статую Девы Марии. Это было сооружение из железа цилиндрической формы, с распахивающимися дверцами. Нажатием кнопки дверцы распахивались, и осужденному открывалось внутреннее пространство статуи, все утыканное заточенными гвоздями и острыми ножами. Вторым нажатием кнопки какой-то механизм вталкивал человека внутрь, дверцы захлопывались, гвозди и ножи вонзались в тело. Затем под жертвой открывался подпол, и тело сползало вниз через узкий люк, поверхность которого была утыкана острыми ножами и пиками, они буквально перемалывали тело на мелкие куски, падавшие в водный поток, протекавший внизу.

Немного странно, что верующие христиане сделали именно статую Девы Марии исполнительницей ужасающей смерти, — впрочем, в этом ни слова правды нет.

Скорее всего в основе этой легенды лежат сведения об орудии пыток, называвшемся «железная дева», оригинальный экземпляр которого до сих пор демонстрируют в нюрнбергской крепости. Когда и где его применяли — неизвестно, традиционно называют Нюрнберг и Венецию. То, что его применяли, — это наверняка, объятия железной девы вполне согласуются с жестокостью феодального уголовного права.