Василий Сидихменов - Маньчжурские правители Китая

Какая ирония судьбы!

Мы познакомили читателя с некоторыми сторонами личной и общественной жизни маньчжурских правителей Китая, оговорившись в начале книги о том, что в их жизнеописании факты изложены в разных версиях. Но с какой бы неточностью ни дошли до нас сведения о маньчжурских правителях, они считали китайский народ своими рабами, а Китай — завоеванной страной.

В начале XX в. маньчжуров насчитывалось около 5 миллионов, а китайцев 400 миллионов. И тем не менее эта многомиллионная масса вынуждена была длительное время находиться под железной пятой сравнительно немногочисленных пришельцев. Кровавое господство завоевателей оставило в сердцах китайцев жгучую к ним ненависть. Веками копившаяся ненависть стала горючим материалом, готовым воспламениться в любую минуту.

«Маньчжурское завоевание Китая, — писал академик С. Л. Тихвинский, — тяжким бременем легло на плечи китайского народа, отбросило экономику Китая назад, привело к укреплению самых отсталых форм феодального землевладения, возрождению крепостничества, натуральных форм ведения хозяйства, затормозило процесс общественного разделения труда и развитие денежно-товарных отношений в сельском хозяйстве Китая».

Появившаяся на политической арене в конце XIX в. китайская буржуазия была крайне неоднородна. Ее наиболее политически зрелой и активной силой стала эмигрантская буржуазия — китайцы, в свое время эмигрировавшие из страны и разбогатевшие в колониальных владениях Англии, Франции, США, Голландии, в Юго-Восточной Азии и в районе Тихого океана.

Эмигрантская буржуазия, соприкасаясь с европейской цивилизацией, видела, насколько Китай выглядел отсталой страной по сравнению с капиталистическими государствами. Она мечтала рано или поздно вернуться в Китай и заняться там капиталистическим предпринимательством. Тем более что любой китаец-эмигрант на старости лет мечтал вернуться в родные места, где его захоронят рядом с усопшими предками.

Однако феодальные порядки в стране, неспособность маньчжурского правительства защитить национальные интересы Китая от иностранного вторжения, его враждебность ко всему прогрессивному и демократическому, консервация всего отсталого и монархического — все это не могло не вызвать недовольства эмигрантской буржуазии, поэтому она участвовала как в конституционно-монархическом реформаторском, так и в революционно-демократическом движении конца XIX в. — первого десятилетия XX в.

В самом Китае появившаяся мелкая и средняя буржуазия, а также ученое сословие из помещиков (шэньши) находились под сильным влиянием традиций антиманьчжурской борьбы и выступлений тайных обществ против деятельности иностранных миссионеров, насаждавших христианство в Китае и способствовавших укреплению позиций иностранного капитала. Однако эти силы по своей классовой природе не могли быть последовательными, борясь против феодализма, абсолютизма и иностранного засилья, они в то же время идеализировали капитализм, боялись привлекать на свою сторону народные массы, так как это могло привести к серьезным революционным взрывам.

Китайская буржуазия стремилась освободиться от неравноправия и дискриминации, сбросить гнет маньчжурского деспотизма, освободиться от диктата иностранного капитала, сделать Китай независимой страной, свергнуть цинское правительство, которое было послушным орудием иностранных держав. В таких исторических условиях интересы национальной буржуазии шли в русле интересов китайского народа, который активно боролся против маньчжурского господства.

Выдающимся борцом за свержение маньчжурского господства в Китае был великий революционер-демократ Сунь Ятсен. Из передовых представителей китайской интеллигенции и некоторых кругов национальной буржуазии в 1894 г. он организовал «Союз возрождения Китая» (Синчжунхой), который ставил перед собой задачу свержения маньчжурского господства в Китае. Первая попытка поднять антиманьчжурское восстание в 1895 г. в Гуанчжоу потерпела поражение. Сунь Ятсен вынужден был эмигрировать, продолжая руководить организацией антиманьчжурских сил в Китае из-за границы.

Русская революция 1905–1907 гг. оказала огромное влияние на подъем революционного движения в Китае. Пробуждение национального самосознания, рост патриотизма, подъем массового движения — таковы были основные факторы, определявшие развитие политической жизни Китая.

В 1904 г. вышла в свет работа Сунь Ятсена «Разрешение китайской проблемы», в которой разъяснялось, почему маньчжуры смогли завоевать Китай и какое бедствие принесло их господство китайскому народу.

Маньчжуры, писал Сунь Ятсен, были племенем диких кочевников, которые до соприкосновения с китайцами кочевали в пустынных районах Северо-Востока. Они часто совершали набеги на Китай и грабили мирных жителей пограничных районов. К концу минской династии в Китае вспыхнула гражданская война; воспользовавшись беспорядками в стране, маньчжуры захватили Пекин. Это было в 1644 г. Китайцы не хотели быть рабами чужеземцев, поэтому оказали отчаянное сопротивление. Чтобы сломить их сопротивление, маньчжуры вырезали миллионы людей, в том числе воинов и мирных жителей, старых и малых, женщин и детей, предали огню их очаги и принудили китайский народ принять маньчжурские обычаи. Десятки тысяч людей были убиты за неповиновение их приказам носить на голове косы. После сильного кровопролития китайцы вынуждены были подчиниться законам маньчжуров.

Завоеватели прежде всего приняли меры к тому, чтобы держать народ в невежестве. Они уничтожили и сожгли китайские библиотеки и книги, запретили создавать общества и проводить собрания для обсуждения общественных дел. Преследовалась цель низвести патриотический дух китайцев до такой степени, чтобы они с течением времени привыкли повиноваться чужеземным законам.

До Сунь Ятсена идея свержения маньчжуров не имела ясного и определенного выражения, хотя не одно крестьянское восстание потрясло Китай. Никто до него не додумался составить в сжатой форме программу, которая смогла бы побудить Китай пойти по пути революционных преобразований. Именно он является первооткрывателем лозунга, разбудившего Китай от летаргического сна. Этот лозунг состоял всего лишь из четырех слов: Тянь минь у чан — Мандат Неба не может быть вечным.

Сунь Ятсен понимал, что никто до него не осмеливался открыто выступить против Сына неба, поэтому его призыв был направлен непосредственно не против императора, а против почитания его трона. Если почитание трона Сына неба будет подорвано, то он потеряет своих покровителей. По китайским обычаям, сыновняя почтительность считалась первым законом в семье, а почтительность к императору первым законом нации. В сознании китайца Сын неба был выше, чем император. Он был высшим святым на земле и молился за всех его подданных в Храме неба. Любой китайский чиновник мог быть замешан в злоупотреблении, но не Сын неба, так как все его поступки якобы наполнены благосклонностью к подданным, а интересы всего народа ему дороже, чем его собственная кровь.