Томас Эсбридж - Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю

На следующий день, по пути к реке с мрачным названием Мертвая, франки добились значительного успеха в продолжительном сражении. Среди противников в тот день был Айаз Длинный, один из самых прославленных и свирепых мамлюков султана. И только когда пал его конь, Айаз, рухнувший под тяжестью доспехов, был убит. Баха ад-Дин писал, что мусульмане сильно горевали о потере. А победа значительно укрепила моральный дух христиан. Аналогичное действие оказывал установившийся среди крестоносцев обычай каждый вечер перед отходом ко сну петь хором «Гроб Господень, помоги нам». Но, безусловно, ключом к столь невероятному самообладанию крестоносцев, подвергавшихся сильному давлению, было присутствие Ричарда Львиное Сердце. Король был мудр, непреклонен и готов в любую минуту броситься в бой. Ричард постоянно отслеживал настроение людей, желая быть уверенным, что они еще не достигли предела выносливости. К началу сентября, когда начались перебои с продовольствием, появились проблемы. Пехотинцы собирались вокруг павших в течение дня лошадей и принимались спорить, кому достанется лучший кусок. Зрелище было нестерпимым для рыцаря — хозяина павшего животного. Король даже был вынужден вмешаться и объявить, что он будет возмещать стоимость каждого павшего коня, если его мясо будет предлагаться «достойным воинам». Благодарные франки поглощали конину, словно это была нежная дичь. Приправленная голодом вместо соуса, она казалась им восхитительной. [297]

Конечно, получая выгоды от своего постоянного присутствия среди крестоносцев, Ричард немало рисковал. 3 сентября, по пути от Мертвой реки, «дикий» участок берега заставил крестоносцев свернуть в глубь территории. Саладин выбрал именно этот момент для нападения, лично возглавив три крупных отряда. Мусульмане провели «артподготовку», обстреляв крестоносцев стрелами, после чего бросились в атаку. Баха ад-Дин наблюдал, как разворачивались события: «Я видел Саладина, скачущего среди воинов, а вражеские стрелы летели мимо. Его сопровождали двое слуг с двумя конями. Султан скакал от одного отряда к другому, подгонял людей вперед, требовал, чтобы они решительнее теснили противника».

Султан остался невредимым, а Ричард оказался менее удачливым. Находясь, как всегда, в гуще сражения, он неожиданно почувствовал удар в бок. В него угодила стрела арбалета. К счастью, король сумел удержаться в седле. На этот раз ему повезло: основной удар приняли на себя доспехи, и он не получил серьезного ранения. Но этот эпизод показывает тот огромный, хотя и необходимый риск, которому Ричард подвергался как средневековый король-воин par excellence. [298]Если бы в тот день он погиб, весь Крестовый поход, скорее всего, потерпел бы крах. Но вместе с тем без его постоянного присутствия на передней линии сопротивление франков могло значительно уменьшиться. В общем, и Ричард, и Саладин уцелели в первом столкновении. К концу дня получившая немалую психологическую травму франкская армия добралась до Тростниковой реки. Разбивая лагерь, христиане, похоже, не знали, что всего лишь в миле (1,5 км) вверх по течению ставят палатки мусульмане. С некоторой иронией Баха ад-Дин заметил, что мусульмане пили воду в верховьях, а христиане ниже по течению. [299]

Теперь Ричард находился в двадцати пяти милях (40 км) от Яффы. Хотя марш был опасным и очень утомительным, он также оказался потрясающе успешным. Но король наверняка подозревал, что теперь Саладин использует все свои силы и ресурсы, чтобы остановить франков, потому что потеря Яффы станет серьезным ударом для ислама. Путь крестоносцев пролегал через Арсуфский лес к очень удобному во всех отношениях месту стоянки у реки Расколотой Скалы. За ней виднелась обширная песчаная равнина перед небольшим селением Арсуф. В армии говорили, что сражение неминуемо. Ричард дал армии отдохнуть 4 сентября у Тростниковой реки, но вечером поднял войска. Непредсказуемая скорость марша крестоносцев уже посеяла семена сомнения в уме султана, который все еще пытался перехватить инициативу. А потом Львиное Сердце разыграл неожиданную и весьма коварную карту, направив послов к передовым отрядам мусульман. Послы желали поговорить с аль-Адилем.

Султан провел весь день, тщательно объезжая лес и равнину на юге, выискивая площадку для поля сражения. Он очень спешил, и, если бы наступила ночь, часть его армии «оказалась бы брошенной в лесах». Саладин уже начинал терять над ней контроль. Узнав о шаге Ричарда, он велел согласиться, дав указание брату затянуть переговоры. Располагая временем, он рассчитывал собрать армию и бросить ее в атаку.

И снова английский король переиграл своего противника. Он вовсе не собирался действительно вести переговоры, а просто желал ввести противника в заблуждение относительно своих истинных намерений и, возможно, получить некоторые разведывательные сведения относительно планов и готовности мусульман. Ричард Львиное Сердце, как и намеревался, встретился с аль-Адилем на рассвете 5 сентября, но их беседа не была ни длительной, ни сердечной. Король открыто потребовал возвращения Святой земли и отступления Саладина на мусульманскую территорию. Неудивительно, что аль-Адиль пришел в ярость, но, как только переговоры прервались, Ричард приказал своей армии наступать в Арсуфский лес. Застигнутый врасплох султан не мог оказать достойного сопротивления, и его армия в беспорядке отступила. Большинство крестоносцев входили в лес в состоянии глубокой тревоги, поскольку «говорили, что мусульмане подожгут его и зажарят христиан заживо». Но благодаря хитрости их лидера они прошли через лес невредимыми и вышли к реке Расколотой Скалы. 6 сентября Ричард дал людям отдых, понимая, что это, возможно, последний шанс перевести дух перед суровыми испытаниями Арсуфа. Саладин тем временем совещался с аль-Адилем, лихорадочно придумывая какую-нибудь хитрость, которая могла бы предотвратить катастрофу. [300]

Проснувшись утром 7 сентября, Ричард Львиное Сердце, вероятно, знал, что враг непременно использует пространство на открытой равнине для еще одного нападения. Возможно, он даже чувствовал, что схватка будет более масштабной, чем 3 сентября. Для крестоносцев та суббота началась, как и любой другой день на марше после Хайфы, с организованного построения. К этому времени в армии было около 15 тысяч человек, в том числе тысяча или 2 тысячи конных рыцарей. Один крестоносец записал, что «Ричард, достойный король Англии, который знал так много о войне и армии, сам определил, кто должен идти впереди, а кто — позади». Тамплиеры, как обычно, должны были возглавить армию, а госпитальеры — замкнуть колонну. У них были хорошие лучники и арбалетчики. В центре находилась смешанная группа из пуатевенцев, нормандцев и англичан. Генрих Шампанский командовал левым флангом, обращенным внутрь территории, а Ричард и Гуго Бургундский возглавили мобильный резерв, который мог быстро перемещаться, при необходимости прикрывая слабые места. Как всегда, строй был сомкнутым. Франкам было приказано покинуть берега реки Расколотой Скалы таким плотным строем, чтобы упавшее сверху яблоко непременно попало в человека или животное.