Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

В тот же день в Куйбышеве преступники, собирающиеся напасть на инкассаторов, собрались на свою последнюю «стрелку». И тут выяснилось неожиданное: двое из них участвовать в нападении не смогут. У Ишимова поднялась температура, а Рамьянов честно признался, что боится. «Давайте перенесем операцию на другое время, когда Ишимов поправится», — предложил он. Но Бирюков и Долотов это предложение отвергли. «Нам больше достанется», — сказали они.

Продолжают бушевать страсти вокруг оперы «Пиковая дама». 20 марта шеф КГБ Юрий Андропов направил в ЦК КПСС докладную записку о реакции творческой интеллигенции на письмо дирижера А. Жюрайтиса. Андропов сообщал:

«…Высказанная автором письма озабоченность безответственным отношением к опере Чайковского в целом встретила поддержку и одобрение. Ряд видных деятелей культуры и искусства нашей страны считает, что затронутая Жюрайтисом проблема неоправданной модернизации национального классического наследия перестала быть проблемой, касающейся отдельных видов советского искусства, что необходим серьезный разговор об отношении к классике…»

Между тем было бы неверным утверждать, что вся творческая интеллигенция как один выступила в поддержку Жюрайтиса. Многие творческие работники осудили эту публикацию, но об их реакции мало кто знал — СМИ об этом молчали. Например, композитор Микаэл Таривердиев, выступая в Ленинградском университете, назвал статью Жюрайтиса несправедливой и даже грубой. Ему это тут же припомнили. Тот концерт вызвал в городе большой ажиотаж, студенты ломились на него чуть ли не в окна, в результате два человека пострадали. Как вспоминает сам композитор: «Скандал разразился грандиозный. В этом скандале смешали все — и давку, и беспорядки, как будто я их устраивал, и мою резкую отповедь газете «Правда». У меня должны были состояться другие концерты в Ленинграде. Но секретарь Ленинградского обкома Романов личным распоряжением их запретил. Почти год из Ленинграда мне не звонили….»

20 марта в Куйбышеве было совершено дерзкое преступление — нападение на инкассаторов Советского отделения Госбанка. Инкассаторов было двое — Архипов и Буданов, которые вместе с шофером Байкиным объезжали торговые точки города. Их маршрут уже подходил к концу, и последней точкой была сберегательная касса, что в доме № 184 на Партизанской улице. Подъехав к дому в пять вечера, инкассаторская «Волга» остановилась возле самого подъезда. За деньгами отправился Буданов (была его очередь), а его напарник с шофером остались в машине. В тот самый миг, когда Буданов скрылся в дверях, к автомобилю внезапно подбежали двое молодых парней — Бирюков и Долотов — с пистолетами в руках и открыли огонь по сидящим в машине. Архипов был убит сразу (пуля попала в сердце), а вот Байкину повезло: ему пули попали в плечо, руку и ягодицу. Превозмогая боль, он вывалился из автомобиля и отполз в кусты. А преступники вскочили в машину и умчались в неизвестном направлении, забрав с собой и убитого инкассатора, и 30 сумок с деньгами — почти 100 тысяч рублей.

Буданов ничего этого не слышал, занятый сбором выручки в кассе. В тот миг, когда кассирша передавала ему сумку с деньгами, в кассу ввалился окровавленный Байкин. Он и сообщил о нападении. Буданов тут же позвонил в милицию. Та приехала очень быстро, но преступников к тому времени и след простыл. Однако немногочисленные свидетели сумели запомнить ряд важных деталей. Например, один из них, заставший момент, когда инкассаторская «Волга» с преступниками выезжала со двора, услышал, как один преступник назвал своего напарника по имени. А имя у того было редкое — Герман. Другой свидетель упомянул, что на одном из преступников было кожаное пальто. Однако только последнее показание окажется верным. Что касается первого, то тут свидетель ошибся: один из бандитов крикнул напарнику: «Брось наган», а свидетелю послышалось имя — Герман. Этот ложный след отнимет у сыщиков много лишнего времени.

Грабителей пытались задержать по горячим следам. Район нападения оцепил батальон милиции, на дорогах появились усиленные наряды патрулей. На железнодорожный и автомобильный вокзалы, в аэропорт были направлены группы захвата. Самым тщательным образом провели осмотр места происшествия: собрали снег, пропитанный кровью, бережно завернули в бумагу стреляные гильзы от пистолета. А уже через полчаса появились первые результаты: в седьмом микрорайоне города, на Воронежской улице, была обнаружена инкассаторская «Волга». Оба ее колеса застряли в глубокой колдобине, и преступники ее попросту бросили. На заднем сиденье лежал мертвый инкассатор Архипов. На его боку висела пустая кобура. По словам жителей ближайших домов, двое молодых людей, бросивших «Волгу», ушли в сторону гаражного комплекса. Были названы их приметы: один с усиками, второй ростом повыше, худощавый, черный, похож на цыгана. У гаражей молодые люди сели в автомобиль «ГАЗ-53» или «ГАЗ-66» зеленого цвета и поехали в сторону Московского шоссе.

Пока сыщики проводили опрос свидетелей на Воронежской улице, грабители были уже далеко. С частью инкассаторских сумок (взять все они не смогли, поэтому 15 сумок спрятали под дном перевернутой лодки) они прошли несколько кварталов и здесь спрятали оставшиеся сумки в контейнере с пищевыми отходами, рассчитывая завтра же их забрать. Затем на попутке доехали до квартиры Долотова в Стара-Загоре. Всю ночь не спали. Рано утром оделись во все рыбацкое — на ногах валенки с галошами, на руках рукавицы, один взял ледоруб, другой — пешню. В таком виде благополучно добрались до Воронежской улицы, где забрали из тайников инкассаторские сумки с деньгами (уложили их в рюкзаки) и вернулись к Долотову. Там приступили к самому приятному — пересчету денег. Их оказалось 96 451 рубль. Вечером на машине Рамьянова перевезли деньги на квартиру Бирюкова, где их и поделили. Двум, не участвовавшим в ограблении, досталось, естественно, меньше — по 10 тысяч. Бирюков и Долотов взяли себе в два раза больше, а оставшиеся деньги спрятали в подвале дома № 227 по улице Тухачевского, где жила тетка Рамьянова. Прокипяченные инкассаторские сумки бандиты разбросают по кюветам вдоль шоссе в районе дачного массива Сорокин Хутор. В тот момент бандитам казалось, что все у них получилось «тип-топ» и найти их вряд ли удастся.

В Москве тем временем люди в панике бегают по магазинам и скупают все подряд — продукты, посуду, одежду: по городу ходят упорные слухи о новом подорожании. Да, грустные времена наступили в стране: лет пять назад все было тихо-мирно, а за последние пару лет все как с цепи сорвались — подорожания следовали одно за другим. Чтобы унять страсти, в ход пустили проверенное средство — прессу. В четверг, 23 марта, в самой читаемой столичной газете — «Вечерняя Москва» — был опубликован фельетон Ю. Золоторева под названием «Мыльные пузыри». В нем автор убедительно доказывал, что разговоры о скором повышении цен на продукты, посуду и другие товары — досужие вымыслы. Паника вроде бы улеглась.