Петер Гостони - Битва за Берлин. В воспоминаниях очевидцев. 1944-1945

Тем не менее каждый разумный и трезво мыслящий человек понимает, что он прав. Руководитель берлинского штаба СА обергруппенфюрер Гренц, которому подчиняется и берлинский фольксштурм, разделяет мнение Реймана. Ведь в Берлине в нашем распоряжении имеется всего лишь один охранный полк, тридцать батальонов фольксштурма (в Берлине формировалось более 200 батальонов фольксштурма. – Ред.) [вооруженных только частично] и несколько малочисленных подразделений полиции, зенитчиков и гитлерюгенда.

Если просьба 9-й армии о предоставлении в ее распоряжение четырех берлинских батальонов фольксштурма будет выполнена, то тем самым вопрос обороны Берлина будет в принципе решен. Министр не хочет брать ответственность на себя. Поэтому он просит генерала Бургдорфа, главного адъютанта Гитлера, обратиться к фюреру, чтобы тот немедленно принял решение по этому вопросу.

Этот вопрос обсуждается на дневном совещании в четверг [19 апреля], и фюрер принимает решение укрепить фронт на Одере. Таким образом, жребий брошен. Если не удастся остановить противника на подступах к Берлину, то тогда столица рейха попадет в его руки в той или иной степени без борьбы.

В среду противник снова потерял 228 танков. Однако давление не ослабевает, оставаясь очень сильным. В четверг отдельные подразделения противника прорвались к Буккову и Мюнхебергу. Передовой танковый отряд русских в количестве около 30 танков дошел до Фюрстен-вальде и неожиданно оказался вблизи штаб-квартиры генерала Буссе. Однако русские не смогли застать наших смелых бойцов врасплох. Большинство танков было подбито, главным образом с помощью фаустпатронов, а немногие уцелевшие поспешили отойти назад.

Четыре батальона, которые просил выделить генерал Буссе, прибыли на фронт. Сегодня вечером положение на фронте оценивается в некоторой степени как более обнадеживающее. И хотя Советам кое-где и удалось неглубоко вклиниться в расположение наших войск, но они до сих пор не смогли осуществить решающий прорыв нашей обороны».

Буквально на то же самое жалуется и Чуйков:

«В результате боев 18 апреля войска 8-й гвардейской армии заняли рубеж Требниц – Янсфельде и продолжили наступление на Максдорф и Литцен. Наш сосед справа вышел на рубеж Марксвальде – Вулков. Сосед слева – 69-я армия – и на третий день наступления оставался на месте, поэтому левый фланг нашей армии растянулся, и противник своими контратаками старался повернуть нас на юг, в сторону от Берлина. Чтобы этого не случилось, для прикрытия левого фланга армии были оставлены две дивизии 27-го корпуса.

1-я гвардейская танковая армия и 11-й танковый корпус, введенные в сражение командующим фронтом [Жуковым] еще в первый день наступления, продолжали продвигаться в боевых порядках 8-й гвардейской армии.

Больше всего меня беспокоил левый фланг. Но в те дни я посчитал нецелесообразным жаловаться на соседа слева, на 69-ю армию. Почему? Если бы я пожаловался командующему фронтом на недостаточную активность 69-й армии, то вполне возможно, что тогда я получил бы приказ направить основные силы 8-й гвардейской армии на юг. Тогда моя армия не смогла бы принять участие в решающей битве всей войны, в штурме Берлина, к которому мы так тщательно готовились. Я принял решение, несмотря на постоянную угрозу вражеских контрударов на моем левом фланге, любой ценой выйти с юга к Берлину, бросить соединения моей армии в бой за город и только потом обратить внимание командующего фронтом на нашего соседа слева и попросить о защите левого фланга моей армии. <���…>

Наступление 19 апреля началось в полдень. В 12 часов 30 минут войска армии на всем фронте двинулись вперед. В первой половине дня удалось овладеть опорными пунктами противника Дамсдорфом, Мюнхебергом, Белендорфом».

В эти дни складывается впечатление, что Западный фронт, который находится под непосредственным командованием Верховного главнокомандования вооруженных сил, полностью потерял способность к сопротивлению. 17 апреля генерал-фельдмаршал Вальтер Модель распускает свою группу армий «Б». Тем самым прекращалась борьба в Рурском котле. (Командующий группой армий «Б» Модель отдал приказ прекратить сопротивление с 17 апреля и объявил о расформировании своих войск. Солдатам старших и младших возрастов разрешалось разойтись по домам, а окруженным гарнизонам сдаться в плен. Остальные солдаты и офицеры должны были попытаться пробиться из окружения. Сам Модель застрелился. 18 апреля сопротивление немцев в Руре прекратилось. С 1 по 18 апреля союзники взяли в плен 317 тыс. соладт и офицеров, в т. ч. 24 генерала. – Ред.)

19 апреля 1-я американская армия заняла Лейпциг. В тот же самый день 3-я американская армия захватывает

Хемниц. 9-я американская армия, которая с момента форсирования Рейна в середине марта прошла около 360 километров, наступала по всей ширине своей полосы фронта в направлении Эльбы. 14 (12. – Ред.) апреля первые американские подразделения вышли к Эльбе у городка Барби южнее Магдебурга. Американцы навели понтонный мост через Эльбу и начали перебрасывать свои войска на восточный берег реки, захватив небольшой плацдарм. Теперь американцы находились на таком же расстоянии от Берлина с запада, как и войска Жукова с востока. Правда, с запада от Берлина не было оборонительных сооружений, и немецкое сопротивление войскам союзников становилось с каждым днем все слабее. В эти дни обергруппенфюрер СС Феликс Штайнер навещает в городке Бад-Висзе на берегу озера Тегернзе у подножия Баварских Альп генерал-фельдмаршала в отставке Вернера фон Бломберга. Он хотел уговорить бывшего генерала рейхсвера отправиться в Люнебург и вступить в контакт с англичанами.

Штайнер вспоминает: «Командующий 11-й танковой армией [Штайнер] настоятельно рекомендовал Бломбергу встретиться с Монтгомери, чтобы уговорить того наступать на Берлин и занять столицу рейха до подхода русских. Но Бломберг отказался. Он три раза повторил одно и то же: «Пока Гитлер жив, я чувствую себя связанным данной клятвой и без его согласия не буду ничего предпринимать в этом направлении».

В конце концов Эйзенхауэр принял решение отказаться от взятия Берлина американскими войсками:

«В воскресенье, 15 апреля, рано утром генералу Симпсону, командующему 9-й американской армией, позвонил генерал Брэдли. Симпсон должен немедленно вылететь в Висбаден, в штаб 12-й американской группы армий.

– Я должен сказать вам нечто очень важное, – сообщил ему Брэдли, – и я не хотел бы делать это по телефону.

Брэдли ожидал Симпсона на аэродроме. «Мы поздоровались, – вспоминает Симпсон, – и Брэд тотчас выложил свою новость». Он сказал:

– Вы должны остановиться на Эльбе. Вам не разрешается продолжать наступление в направлении Берлина. Мне очень жаль, Симп, но ничего не поделаешь.