Вильям Похлебкин - Кухня века

В целом такой распорядок дня — здоровый, ненапряженный, но он приемлем лишь для людей дисциплинированных, со скромными жизненными идеалами и к тому же тренированных в этом духе с юных лет, причем психологически являющихся «жаворонками», то есть людьми, которые привыкли делать основную работу в первой половине дня. Для потенциальных «сов» кришнаитский режим совершенно неприемлем, и непонимание этого обстоятельства часто приводило к большим трагедиям.

В отличие от большинства религий современные кришнаиты придают огромное значение именно распространению ведического питания как одному из основных направлений своей религиозной деятельности. В 70-х годах XX в. ими была основана программа «Пища жизни», согласно которой они проводили массовые акции бесплатного обеспечения ведической горячей пищей населения районов стихийных бедствий.

Так, эта программа осуществлялась во время Спитакского землетрясения в Армении, во время гражданской и национальной грузино-абхазской войны и во время войны в Чечне. В самый разгар чеченской трагедии в разрушенном и охваченном пожаром Грозном появились 12 кришнаитов, которые в тяжелейших условиях, на привозной воде, готовили ведическую пищу и раздавали в день до трех тысяч горячих обедов. Всего за последние десять лет кришнаитская программа «Пища жизни» распространила в России свыше трех с половиной миллионов бесплатных обедов. К концу 90-х годов в России действуют около ста кухонь и кафе, в которых кришнаиты готовят и распределяют свою ведическую (растительную) пищу бесплатно различным категориям бедствующего населения.

Правда, реальный результат этой деятельности пока весьма незначителен. Люди, конечно, охотно получают продовольственную бесплатную помощь со стороны кришнаитов, особенно их горячие, вкусные обеды, но их последователями в результате становятся крайне незначительное число — доля процента — людей, ими облагодетельствованных. Однако это не смущает кришнаитов и руководителей ИСККОН. Они продолжают свою религиозно-кулинарную работу с прежней активностью.

Большое значение имеет то, что у кришнаитов приготовлением пищи занимаются кулинары-профессионалы высокой квалификации. Это обеспечивает одинаково хорошее качество питания для всех участников кришнаитских коммун, а также для всех, кто пользуется услугами кришнаитской продовольственной благотворительности. Именно это и отличает кришнаитскую пищевую деятельность, кришнаитские благотворительные обеды от благотворительной пищевой помощи других международных организаций (ООН, Красного Креста, Армии спасения и т. п.), у которых продовольствие часто распределяется в сухом виде, в виде полуфабрикатов и консервов, а горячие обеды исполняются в чрезвычайно посредственном виде — стандартные супы и каши, лишенные кулинарных достоинств и привлекательности.

Вопрос о том, что едят или ели великие или просто значительные люди, интересует не только обывателей, людей легкомысленных и просто любопытных, стремящихся по складу своего характера заглядывать в любые недозволенные им по рангу «щелки» и «замочные скважины», но и людей серьезных, степенных, рассудительных и скромных, считающих, в принципе, крайне неприличными любые «заглядывания» за чужой забор. Выходит, поинтересоваться меню ближнего, и даже вовсе не соседа, а высокопоставленного лица, иначе говоря, «сунуть свой нос в его кастрюлю» — отнюдь не считается зазорным, а вроде бы даже вполне допустимым. Отчего же?

Дело в том, что сравнивать, сопоставлять свое личное положение с положением недосягаемых лиц психологически и легче, и доступнее, и удобнее именно на бытовом, особенно на кулинарном уровне.

В таких случаях каждый подспудно рассуждает так: а чем я отличаюсь от него или он от меня как человек, на чисто физиологическом уровне? И чем, собственно, я хуже?

Кроме того, обычно, интересуясь бытовой, гастрономической стороной жизни высокопоставленных лиц, а особенно великих людей, исходят из того, что знать о ней крайне полезно, а потому и необходимо по причине, так сказать, чисто просветительской и рекомендательной. Во-вторых, у великих, несомненно, существуют гораздо большие возможности по сравнению с обычным Homo sapiens.

В начале XX в. именно эти соображения, именно подобный ход рассуждений стали все более распространенными, поскольку сама общественная, социальная и политическая структура общества во всем мире претерпела значительные изменения.

При феодализме подданный, вассал, а тем более крепостной, вовсе не простирал свою фантазию до того, чтобы интересоваться кулинарным бытом своего сюзерена. Подобные мысли крепостным и в голову не могли прийти. Его мечты сводились лишь к тому, чтобы его не выдрали лишний раз без всякой вины на конюшне!

В XX в. рост мелкой буржуазии в Западной Европе и США, рост средней буржуазии и национальной интеллигенции в России и других странах Восточной и Юго-Восточной Европы существенно не только изменили социальную структуру общества, не только привели к созданию новых общественных движений, течений, но и вызвали в низовых слоях общества такие новые интересы, такие потребности в информации о различных явлениях, происходивших в обществе, какие не только не существовали, но даже и не снились, не могли пригрезиться ни одному существу в предыдущих столетиях!

Вторая половина XX в. оказалась в этом отношении еще более «урожайной». Не просто потребность в информации о том, что делается в «высших» сферах общества, возросла у «простых людей», но и степень удовлетворения такого любопытства была доведена до предела, причем искусственно, даже без всяких «требований» толпы.

Новое поколение СМИ, целые орды пишущих, говорящих, фотографирующих и звукозаписывающих журналистов самыми наглыми, насильственными способами стали добывать и выбрасывать на широкое, всемирное общественное обсуждение самую закрытую, самую интимную бытовую информацию, не только кулинарно-гастрономического, но и постельно-сексуального плана.

Короче говоря, если в начале XX в. все еще считалось неприличным заглядывать на чужую кухню, в чужую кастрюлю, не дозволялось без спроса заходить в чужом доме в буфетную или столовую комнату, то к концу нашего века стало вполне допустимым, вполне возможным врываться «прямо в спальню» и выставлять хозяев во всей наготе... читающей и смотрящей телевизор публике. Тут уж никак нельзя объяснить свой (то есть наш) интерес мотивами «просветительскими и рекомендательными», с которых начался сто лет назад поход мелкобуржуазных масс на кухни «великих людей». Теперь «заглядывание» в чужие тарелки, а вернее, неприкрытый кулинарный допрос — «что ел, когда, почему, по какой цене?» — учиняется любой поп-звезде, спортсмену, а также государственному мужу, с которым «беседует» представитель прессы.