Кирилл Резников - Русская история: мифы и факты. От рождения славян до покорения Сибири

1 августа 1585 г. пришли к Ермаку вестники от бухарцев, торговых людей, и поведали, что царь Кучум на Вагае бухарский караван не пропускает. Ермак с частью казаков пошел вверх по Иртышу на стругах им на встречу. Дойдя до Вагая, бухарцев он не нашел и пошел по Вагаю вверх до урочища Атбаш, но и там не нашел бухарцев. Казаки возвратились к устью Вагая и расположились на ночевку на острове между Вагаем и Иртышом, отделенным от суши протокой, известной как «перекопь», якобы некогда вырытой. Казаки расположили стан на берегу Иртыша, рядом с причаленными стругами. Была непогода, лил дождь, уставшие люди крепко заснули. Между тем призыв бухарцев о помощи был ловушкой, придуманной Кучумом и Карачей. К тому времени они помирились. Татары все время незаметно следили за казаками. На Вагае они «стояще в прикрыте за речкою в трех верстах и менши, в темном диком суземье [171] Суземье — глухой, непроходимый лес. , при речке вельми топкой». Известен им был и брод через протоку. Рассказы летописцев, что Кучум посылал для проверки приговоренного к смерти татарина и тот вернулся с тремя казацкими пищалями, представляется легендарным. Просто сморенные усталостью казаки, чувствуя себя в безопасности, крепко спали в «пологах» под шум дождя. В ночь с 5 на 6 августа татары, перебравшись по тайному броду, напали на казачий стан. Летописцы утверждают, что татары перебили всех казаков. «Есиповская летопись» сообщает: «И нападоша на нь, и побиша, токмо един казак утече». Сходно сказано в «Погодинской» и «Строгановской» летописях и в «Истории» Ремезова. В обычно цитируемом списке «Синодика Ермаковым казакам» также гибнут все казаки: «Поганые же подсмотриша их и напалота на станы их нощию... и там все [казаки] избиены быша». Ситуация изменилась, как пишет Скрынников, когда в архивах нашли ранний список «Синодика». Об избиении татарами спящих казаков там сказано: «И подсмотреша нечестивыя и нападоша на станы их нощию, и ужаснушася от нечестивых и в бегство приложишася, а иным [суждено было остаться] на станах побитым и кровь свою пролита Яков, Роман, Петра два, Михаил, Иван и Ермак». Из раннего списка «Синодика» следует, что массового избиения спящих не было, почти все казаки спаслись и уплыли на стругах, а погибло всего несколько человек, но один из них был Ермак.

Об обстоятельствах гибели Ермака сведения разноречивы. В «Есиповской летописи» сказано, что Ермак утонул из-за тяжелой брони: «Ермак же, егда виде своих воинов от поганых побиеных... и побеже в струг свой, и не може дойти, понеже одеян [бе] железом, стругу ж отплывшу от брега; и не дошед, утопе». Ремезов уточняет, что Ермак утонул под грузом двух панцирей, подаренных Иваном Грозным: «Ермакъ же, видя своихъ убиение... бежа в струг свои и не може скочити: бе одеянъ двема царскими пансыри. Струг же отплы от брега, и не дошедъ, утопе месяца августа въ 6 день».

Скрынников считает, что Ермак не мог спать в броне и не было у него времени одеть панцирь, тем более два панциря. То, что Ермак именно утонул, а не остался на суше в числе убитых, известно не только из летописей, но из татарских преданий. Сообщается, что Ермак был сначала ранен, а уж затем утонул. В одном предании Ермак гибнет в струге от копья мурзы Кучугая. Кучугай «устремился за Ермаком в струг, стругу же отплывшу от брега и плывушу по рекы, они же показаша между собою брань велию, сразишеся друг с другом». Ермак уже «начатии одолевати», но у него развязался ремень на шлеме и открылось горло. Тут Кучугай и «прободе в гортань» великого атамана.

Когда казаки в Искере узнали, что начальный атаман «велеумный» Ермак с товарищами перебиты, они плакали по ним горько. Атаман Матвей Мещеряк собрал круг. На нем решали, что делать дальше. Казаки говорили, что осталось их всего 150 человек и против басурманских сил стоять некем, а если сесть в осаду, то помрут с голода. Атаман Мещеряк выразил общее мнение: «Когда уж на то Божья воля, то и город, по всей видимости, не удержать. Не лучше ли нам, собратья, из того города уйти и вернуться в Русь, откуда и пришли». И эти слова Мещеряка всем были по душе. Его поддержали и стрельцы с головой Иваном Глуховым. 15 августа 1585 г. казаки и стрельцы сели в струги и погребли вниз по Иртышу, потом Оби и новгородским «Чрезкаменным путем», перетащив волоком струги, спустились по Усе и Печоре до Пустоозера, в государеву крепость Пустозерск. Казаки не знали, что, когда они покидали Искер, туда спешили струги воеводы Ивана Мансурова с 700 стрельцами.

Что двигало ермаковцами.Для нас важно понять, что стояло за железным упорством казаков — их решением дать бой в 20 раз большему войску Кучума под Чувашевой горой, тяжкими зимовками в Кашлыке, стремлением вопреки тающим силам оставаться в Сибири, а не вернуться назад богатыми людьми. Ведь мехов они набрали премного ещё до боя у Чувашевой горы. Почему было не повернуть и не возвратится по известному и безопасному «Чрезкаменному пути»? Препятствия природные — опасность, почти безнадежность, отступления в зимнее время, когда станут реки, ничего не объясняют. Казаки могли пройти вниз по Иртышу, построить острог, там переждать зиму, а потом спокойно спуститься вниз по Оби. Ведь построил острог и зимовал на Оби воевода Иван Мансуров, когда, доплыв до Кашлыка, узнал, что Ермак убит, а уцелевшие казаки ушли за Камень.

Нет сомнения, что станичников манили ханские сокровища в Кашлыке. Но казаки знали, что главное богатство Кучума — «мягкая рухлядь». А пушнина не золото: ее сложнее сохранить, нужно выгодно продать, да и была она уже у казаков. Для людей момента и настроения, а ими были большинство авантюристов-завоевателей XVI в., меха представляли меньшую ценность, чем золото. Той всепоглощающей жажды золота, что двигала испанскими конкистадорами [172] Современник Кортеса, епископ Бартоломе де Лас-Касас, писал о конкистадорах: «Они шли с крестом в руке и с ненасытной жаждой золота в сердце» (Мелентъева Е.Л. Бартоломе де Лас-Касас, защитник индейцев. Л., 1966. С. 9-10). , у казаков к «мягкой рухляди» не было. Ведь как охотно они одарили мехами 300 стрельцов воеводы Волховского. Значит, надо искать иные, более возвышенные объяснения выдающейся настойчивости ермаковцев.

В жизни казаков и вообще русских людей XVI в., кроме интересов материальных, важное место занимал идеализм: чувство товарищества, вера в правоту христианства, желание послужить государю и Российской державе (не следует отказывать в сходных чувствах и конкистадорам). Идеалистические начала лежали в основе сплоченности и целеустремленности ермаковцев — свойств, которые вслед за Петром Турчиным стали определять понятием асабия. Книга Турчина «Война и мир и война: Жизненные циклы имперских наций» вышла в 2006 г. в Нью-Йорке в суперобложке с репродукцией картины В.И. Сурикова «Покорение Сибири Ермаком». В первой главе — «Отряд авантюристов покоряет царство. Ермаковцы казаки победители» автор цитирует целые страницы «Строгановской летописи». Из цитат центральное место занимают высказывания казаков перед боем под Чувашевом — здесь говорится о надежде на Бога, верности слову и государю Ивану Васильевичу, желанию пострадать за веру и защитить от поганых разоряемую Русскую землю. Турчин пишет, что сплоченность казаков и всех русских людей того времени позволила России стать великой империей.