Николай Николаев - ТАСС уполномочен… промолчать

Трагедия произошла 2 июля 1979 года на Ленинградском шоссе. Элем Климов вспоминал: «Она уезжала в Осташков на Селигер – снимать «Матеру» («Прощание с Матерой»), попрощалась с друзьями, со знакомыми, а со мной – нет. Я, наверное, был единственный, с кем она не попрощалась. Она ждала, что мы с Антоном приедем к ней на машине. У нас есть друг, художник-фотограф Коля Гнисюк, он часто приезжал и ко мне, и к ней в экспедиции – снимать. И Лариса ему сказала перед отъездом: «Коля, если ты через месяц не приедешь, ты меня не застанешь…»

Я не могу это объяснить, но я увидел ее гибель во сне. Этот страшный сон я не могу забыть до сих пор. Я проснулся в ужасе, долго не мог успокоиться, ходил по квартире, курил. Как потом выяснилось, трагедия произошла именно в это время. На 187-м километре Ленинградского шоссе их «Волга» по неустановленной причине вышла на полосу встречного движения и врезалась в мчавшийся навстречу грузовик. Уже после ее гибели я задавал себе вопрос: ну она, предположим, особая, а при чем тут другие, те, которые погибли вместе с ней (оператор Владимир Чухнов и художник Юрий Фоменко)? И мне рассказали люди, которые их видели, что все они в этот месяц, который провели в экспедиции, были какие-то на себя не похожие. Ведь съемки, особенно в экспедиции, требуют огромного напряжения, где все нацелено на действие, на результат, а они все были какие-то размагниченные, странные.

Некоторое время от сына мы правду скрывали. Но он все время спрашивал про маму. Я говорил, что мама больна, что она в провинции, что ее нельзя сюда перевезти. В результате в детском саду кто-то в грубой форме ему все рассказал. И он тогда был просто в ярости, если про ребенка так можно сказать, от того, что узнал обо всем не от меня, не от бабушки, не от кого-то из родных. С ним случилась истерика…»

Последний фильм Ларисы Шепитько доснимал ее муж – Элем Климов. В прокат он вышел в 1982 году и назывался коротко – «Прощание».

Некоторые исследователи творчества Шепитько связывают факт гибели с финалом картины Ларисы «Восхождение», принесшей ей мировую славу. Фильм заканчивался очень тяжелой в эмоциональном плане сценой групповой казни. Среди казненных, как и в разбившейся «Волге», была одна женщина…

В Советском Союзе вплоть до конца 1980-х годов даже перечень чрезвычайных происшествий, во время которых погибли пять или более человек, имел гриф «Секретно». Тем более засекречивались подробности ЧП. Поэтому сегодня мало кто знает об одном из крупнейших пожаров в истории нашей страны, которая произошла 20 сентября 1980 года в пригороде Сызрани – одном из крупнейших на Средней Волге железнодорожных узлов. За несколько часов страшный пожар стер с лица земли целый населенный пункт – поселок Машинистов. До трагедии здесь проживали почти две сотни человек…

Вот что говорилось об этом ЧП в секретном документе, направленном сразу после ликвидации последствий аварии в Министерство внутренних дел СССР.

«Министру внутренних дел СССР тов. Щелокову Н.А.

Спецсообщение

Совершенно секретно.

Около 1 часа 40 минут 20 сентября в результате грубого нарушения правил ведения работ на железнодорожном транспорте на нечетной сортировочной горке Ново-Сызранского парка станции Сызрань-1 получила пробоину цистерна с газом пропан-бутан, после чего началась утечка содержимого цистерны на территорию сортировочной горки и прилегающего к ней поселка Машинистов, пригорода Сызрани.

Несмотря на произошедшую утечку, персоналом горки не было принято надлежащих мер по оповещению вышестоящего руководства и службы пожарной охраны о происшедшем. В результате около 2 часов 15 минут от неустановленного источника огня произошла вспышка газовоздушной смеси на территории поселка Машинистов с последующим горением жилых домов и надворных построек, что повлекло за собой многочисленные человеческие жертвы.

На первой стадии тушения к ликвидации пожара были привлечены наличные силы ОГПС-7 города Сызрани и пожарный поезд станции Сызрань, а в течение ближайших двух часов – также свыше 20 пожарных расчетов из Тольятти, Куйбышева и Новокуйбышевска. О локализации пожара объявлено к 6 часам 30 минутам 20 сентября, о ликвидации – к 9 часам 30 минутам.

В результате пожара на месте погибло 12 человек, к 21 часу 20 сентября в больницах города скончалось еще 22 человека, свыше 15 человек находятся в критическом состоянии. Общее количество пострадавших и материальный ущерб уточняется.

Начальник УВД Куйбышевского облисполкома генерал-майор милиции В.Ф. Шарапов.

22 сентября 1980 года, 8.00».

Как вспоминали очевидцы, ночь на 20 сентября 1980 года на «железке» под Сызранью была обычной. Посвистывали локомотивы, лязгали вагоны, далеко над полуночным городом разносились команды дежурных. Кое-где в домах светились одинокие окна, редкие прохожие спешили по домам, и никто из них не подозревал, что в этом самое время огненный зверь уже бесшумно прокрадывается к поселку Машинистов…

Дежурным по горке на станции Сызрань-1 в ту ночь был 27-летний Валерий Воронков. К моменту трагических событий он прослужил в своей должности почти год, а до того успешно сдал экзамены и получил необходимый допуск к диспетчерской работе. Между прочим, служебные документы характеризовали Воронкова как знающего и толкового специалиста…

Даже многие из тех, кто не имеет прямого отношения к железнодорожному транспорту, наверняка видели на боку окрашенных в белый цвет громадных емкостей предупреждающую надпись: «С горки не спускать». Это означает, что при формировании составов цистерны со сжиженным газом по территории сортировочной станции должны перемещаться только с маневровым тепловозом, и никак иначе. Однако в ночь на 20 сентября диспетчер позволил себе нарушить эту инструкцию и в отношении злополучной сцепки дал подчиненным команду: «Спустить с горки самоходом».

Распоряжение дежурного по горке поступило к помощнику составителя поездов – 28-летнему Леониду Фуражкину. Хотя формально он и был подчиненным Воронкова, тем не менее имел право самостоятельно решать, можно или нельзя направлять самоходом с горки ту или иную железнодорожную единицу. Но Фуражкин, даже увидев воочию пропан-бутановые цистерны, махнул на этот факт рукой – и в точности выполнил команду дежурного.

Уже потом следствие установило, что такие распоряжения не только Воронков, но и прочие дежурные по горке отдавали своим подчиненным не раз. Однако им все сходило с рук, и потому в дальнейшем железнодорожные служащие продолжали нарушать инструкцию уже по привычке – до тех пор, пока не наступила расплата…

Огненную трагедию приблизило и другое обстоятельство: на горке оказались залиты мазутом вагонозамедлители – особые стационарные устройства для торможения вагонов. Из-за этого вагонозамедлители и не смогли остановить злосчастную сцепку. В результате пять цистерн покатились с горки со скоростью около 30 километров в час, хотя при маневровых работах их разрешается перемещать со скоростью не более 3-х километров в час.