Теодор Моммзен - Моммзен Т. История Рима.

При обыкновенных обстоятельствах полководец просил бы свое правительство о присылке подкреплений и получил бы их, но так как Лукулл хотел, а в известной степени и должен был, начать войну помимо воли правительства, ему пришлось отказаться от этого и, хотя он зачислил в свое войско даже взятых в плен фракийских наемников понтийского царя, ему пришлось перенести войну за Евфрат, имея только два легиона, т. е. не более 15 тыс. человек. Это было, конечно, рискованно, но испытанная храбрость этой состоявшей сплошь из ветеранов армии могла хотя бы отчасти компенсировать их немногочисленность. Гораздо хуже было настроение солдат, с которыми Лукулл по своей барской манере слишком мало считался. Лукулл был дельный военачальник и, на аристократическую мерку, честный и доброжелательный человек, но он совершенно не был любим своими солдатами. Он был нелюбим как решительный сторонник олигархии, а также потому, что настойчиво преследовал страшное ростовщичество римских капиталистов в Малой Азии; нелюбим он был и вследствие работ и трудностей, которые он взваливал на солдат; нелюбим потому, что требовал от них строгой дисциплины и по возможности препятствовал разграблению ими греческих городов, но в то же время нагружал для себя сокровищами Востока не одну телегу и не одного верблюда; не любили его и за его утонченное аристократическое обращение, за греческие манеры и за наклонность устраиваться удобно и роскошно, где это только было возможно. В нем не было ни следа того обаяния, которое создает личную связь между полководцем и солдатами. К тому же б ольшая часть лучших его солдат имела все основания жаловаться на непомерное продление срока их службы. Двумя лучшими его легионами были те, которые в 668 г. [86 г.] были поведены Флакком и Фимбрией на Восток; несмотря на то что недавно, после сражения под Кабирой, им было обещано заслуженное тринадцатью походами увольнение из армии, Лукулл повел их теперь за Евфрат, навстречу новой войне, размеров и исхода которой невозможно было предвидеть, — с победителями под Кабирой как будто хотели поступить хуже, чем с побежденными при Каннах. Было, действительно, более чем смело при такой слабости и плохом настроении войска начинать самому и, строго говоря, противозаконно, поход в далекую и незнакомую страну, полную бурных потоков и покрытых снегом гор и делавшую опасным всякое легкомысленное нападение уже благодаря одному своему громадному протяжению. В Риме неоднократно и не без основания выражали порицание Лукуллу за его образ действий; но при этом не следовало бы умалчивать о том, что смелое выступление полководца было вызвано прежде всего неспособностью правительства, которая, если не оправдывала, то все же извиняла его.

Уже миссия Аппия Клавдия имела целью не только создать дипломатический повод для войны, но и склонить в первую очередь князей и города Сирии к восстанию против армянского царя. Открытое нападение последовало весной 685 г. [69 г.]. В течение зимы каппадокийский царь тайком приготовил транспортные суда, на которых римляне переправились через Евфрат у Мелитены, чтобы двинуться затем дальше, через Тавр, к Тигру. Перейдя Тигр близ Амида (Диарбекр), Лукулл направился к дороге, соединявшей построенную на южной границе Армении вторую столицу, Тигранокерту 13 , со старой резиденцией Артаксатой. «Царь царей», недавно возвратившийся из Сирии, отложив пока ввиду осложнений с римлянами осуществление своих завоевательных планов на Средиземном море, находился возле Тигранокерты. Он составлял план нападения на римскую Малую Азию через Киликию и Ликаонию и рассуждал о том, очистят ли римляне Азию немедленно или же дадут ему предварительно сражение где-нибудь возле Эфеса, когда ему было доставлено известие о приближении Лукулла, который грозил отрезать ему сообщение с Артаксатой. Тигран велел удавить гонца, но тягостная действительность оставалась неизменной, и ему пришлось оставить новую столицу и отправиться во внутреннюю Армению, чтобы подготовиться здесь к войне с Римом, что до тех пор не было сделано. Митробарзан должен был сдерживать тем временем римлян имевшимися налицо войсками и наскоро созванными соседними кочевыми племенами. Но армия Митробарзана была рассеяна римским авангардом, а арабы — отрядом под начальством Секстилия. Лукулл вышел на дорогу, ведшую из Тигранокерты в Артаксату, и, в то время как на правом берегу Тигра римский отряд преследовал отступающего на север царя, Лукулл перешел на левый берег и подошел к Тигранокерте.

Непрестанный град стрел, которыми осажденные осыпали римское войско, и поджог осадных машин нефтью посвятили здесь римлян в новые опасности иранской войны; храбрый комендант Манкей удержал город, пока, наконец, на выручку столицы не пришла через северо-восточные горные проходы большая царская армия, набранная во всех частях обширного царства и в прилегающих доступных армянским вербовщикам областях. Испытанный в войнах Митрадата Таксил советовал избегать сражения и, окружив небольшое римское войско конницей, взять его измором. Но когда царь увидел, что римский полководец, решившийся дать бой, не снимая для этого осады, выступает с 10 тыс. человек против в 20 раз сильнейшего противника и дерзко переходит через реку, разделявшую оба войска; когда он смотрел, с одной стороны, на этот маленький отряд, «слишком большой для посольства, но слишком ничтожный для войска», а с другой стороны, на свои неисчислимые полчища, в которых народы с берегов Черного и Каспийского морей сталкивались с народами Средиземноморья и Персидского залива, причем лишь одни закованные в железо всадники с копьями были многочисленнее всего войска Лукулла, а в обученной по-римски пехоте также не было недостатка, — он решился немедленно принять предлагаемое противником сражение. Но пока армяне строились для боя, острый взор Лукулла заметил, что они упустили занять высоту, командовавшую над позициями их конницы; он быстро двинулся с двумя когортами, чтобы занять ее, между тем как его немногочисленная конница фланговой атакой отвлекала внимание неприятеля от этого движения, а как только он достиг высоты, он повел свой небольшой отряд в тыл вражеской конницы. Она была совершенно рассеяна и бросилась на не совсем еще построившуюся пехоту, которая разбежалась, не вступив даже в бой. Сообщение победителя, что пали 100 тыс. армян и пятеро римлян и что царь, сбросив тюрбан и диадему, неузнанный скрылся с несколькими всадниками, было выдержано в стиле его учителя Суллы, но тем не менее победа, одержанная 6 октября 685 г. [69 г.] под Тигранокертой, остается одной из самых блестящих страниц в славной военной истории Рима, а последствия ее были не менее значительны.