Колин Тернбулл - Человек в Африке

Скотовод не может все предвидеть, как охотник, в его жизни больше опасностей, и вполне понятно, что гкотовод, с его более агрессивным характером и стремлением контролировать окружающий мир, пытается поставить под контроль и мир духовный. Скотоводы уже начали применять активные, агрессивные формы обрядовых действий, с помощью которых они старались контролировать сверхъестественные силы и подчинять их своей воле. Если у охотников обряды проводились всеми членами общины, то у скотоводов возникла специализация обрядовых действий и появились профессиональные жрецы. Не всегда здесь легко уловить это тонкое различие между религией и магией, но, по-видимому, мы все еще находимся в сфере религии, так как речь идет о духе, а не о чем-то анормальном. Здесь действуют силы сверхъестественные, но не противоестественные. Человек, совершающий обряд, не старается вызвать своими действиями какие-либо события, а призывает на помощь духовные силы. В какой-то степени он приказывает духам, но все же различие между этими формами обрядов весьма ничтожно. Мы еще не коснулись той стадии, когда человек чувствует себя хозяином окружающего мира.

Даже в традиционных земледельческих обществах в Африке религиозные верования занимают центральное место как в жизни, так и в социальной организации. Жизнь теперь требует более властных, агрессивных и даже враждебных действий. Сама земля подвергается грубой обработке мотыгой, ее переделывают, формируют и заставляют давать необходимые человеку урожаи.

Знакомство с некоторыми сельскохозяйственными культурами и зачатки аграрной техники были занесены в Африку из других районов, но, как и в случае со скотоводством, есть доказательства, что отдельные культуры появились в самой Африке и были здесь же одомашнены. Существовали три центра первобытного земледелия — Западная Африка, Эфиопия и Египет, — причем в каждом из этих районов были свои культуры и особая техника. Если иногда народы просто заимствовали чужой сельскохозяйственный опыт, то в других случаях он постепенно накапливался из навыков собирательства, с которым, по-видимому, связаны начальные формы вегекультуры, когда некоторые растения, хотя и не одомашненные, старались сохранить, чтобы они продолжали служить источником продовольствия.

Возможно, переход от ухода за дикими растениями к собиранию и посеву их семян и не был разумным, осознанным шагом, но последствия его неизмеримо велики. Одомашнивание продовольственных культур и их сосредоточение на небольших обрабатываемых участках вело и к сосредоточению населения. Сельское хозяйство вынуждает людей вести оседлый образ жизни. Они уже не могут бродить в поисках дичи и дикой растительной пищи или сопровождать скот в поисках воды и пастбищ. Они должны осесть и постоянно ухаживать за полями, обрабатывать их и защищать от самых различных опасностей: болезней, засухи, наводнений, набегов диких животных. Свора обезьян, туча саранчи, стая птиц, один-единственный слон — все могут за час уничтожить посевы, если нет надлежащей охраны.

Снова окружающая среда служит важным фактором. В некоторых случаях она позволяет разбросать поля по обширному пространству, с редким населением, но в других случаях, например в речных долинах, где плодородных земель немного и они занимают небольшую территорию, плотность населения растет, появляются деревни и города. Возникает важнейшая проблема организации труда, начинается развитие специализированных ремесел и других профессий. Обработка железа в Африке неразрывно связана с сельскохозяйственной революцией, плавка и ковка железа были одним из первых и хорошо организованных специализированных ремесел. Стали специализированными гончарное ремесло, обработка дерева, кожи, шерсти, камня, слоновой кости и других материалов. Понадобилась более сложная организация, а это, в свою очередь, создало потребность в других специалистах — администраторах, вождях, судьях и врачах.

Люди теперь осознавали различие между собой не только потому, что они принадлежали к различным семьям, деревням, возрастным группам, но и потому, что занимались различными видами деятельности. Общество оказалось разделенным на классы, а там, где специализированные занятия становились наследственными, и на касты. Зародились сложные политические системы, которые привели к возникновению африканских государств и империй, процветавших уже тогда, когда Европа еще проходила стадию варварства.

Эти политические процессы не ослабили значения религии. В Африке, как и в древней Европе, понятия королевской власти и божественности были параллельными. Светская власть была производной от духовной или божественной власти. Но теперь религия играла иную роль — она санкционировала появившуюся в процессе централизации власть. В наше время в крупных государствах Африки, как и в централизованных земледельческих племенах, религия охраняет те моральные ценности, которыми мы так дорожим на Западе, — демократию и справедливость. В наш материалистический век здешние методы могут показаться странными, но нередко они дают более утешительные результаты.

Итак, признав то влияние, которое оказывает окружающая среда на возникновение различных общественных форм, мы переходим к изучению районов распространения различных культур в их связи со средой и проследим те общие тенденции и особые узы, которые в Африке создают единство между человеком и окружающей его природой.

Если не считать Сахары, то самые обширные территории Африканского континента занимает саванна, охватывающая южную и восточную части Африки, протянувшаяся по северной окраине экваториального дождевого леса и частично по районам западного побережья, где она с одной стороны переходит в лес, а с другой — в пустыню. Саванны различны — от покрытых сухими кустарниками пустошей до пышно-зеленых парков, от влажных прибрежных равнин до холодных, одетых снегом гор. Иногда трудно провести границу между засушливой саванной и пустыней или травянистой равниной и лесом, так что нам приходится пользоваться искусственной классификацией. Однако есть что-то однородное в саванных культурах, как и в культурах лесных районов и пустынь, хотя, конечно, существуют и различия.

Когда-то здесь обитали кочевые группы охотников-собирателей, но они почти совсем исчезли, и основную массу населения составляют земледельцы и скотоводы. Трудно провести даже такое разделение, ибо многие земледельцы владеют небольшим количеством скота, а большинство скотоводов обрабатывают немногочисленные поля. Однако это разделение применимо в одном аспекте — в отношении людей к своему занятию. Многие земледельцы содержат скот, и многие скотоводы обрабатывают землю, но именуют они себя или скотоводами или земледельцами и с презрением говорят о занятии другой группы. Таким образом, эта этнографическая классификация носит не столько экономический, сколько политический характер.